tag:blogger.com,1999:blog-4766191550777006502024-02-20T16:06:41.022-08:00В.В.Ченцов Трагические судьбы. Политические репрессии против немецкого населения Украины в 1920-1930В.В.Ченцов Трагические судьбы. Политические репрессии против немецкого населения Украины в 1920-1930-е годы., М., 1998 ISBN 5-7834-0027-0 sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.comBlogger7125tag:blogger.com,1999:blog-476619155077700650.post-6971418338445108542014-06-28T02:54:00.005-07:002014-06-28T02:54:48.283-07:001 В.В.Ченцов Трагические судьбы<div>
B.B. ЧЕНЦОВ</div>
<div>
ТРАГИЧЕСКИЕ СУДЬБЫ</div>
<div>
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ ПРОТИВ НЕМЕЦКОГО НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНЫ в 1920-Е - 1930-Е годы</div>
<div>
МОСКВА «ГОТИКА» 1998</div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<a href="https://drive.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_clhnU3l6N2NBOWs/edit?usp=sharing">https://drive.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_clhnU3l6N2NBOWs/edit?usp=sharing</a></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
УДК 39</div>
<div>
ББК 63.3 (2Рос)я2</div>
<div>
Ченцов В.В. Трагические судьбы. Политические репрессии против немецкого населения Украины в 1920—1930-е годы. — М.: Готика, 1998. - 208 с.</div>
<div>
В монографии автор на основе, главным образом, документов ЧК—ГПУ—НКВД попытался раскрыть, как отразились политические репрессии 20-30-х годов на судьбах немецкого населения, проживавшего в Украине. Книга рассчитана на студентов, преподавателей, историков, всех, кто интересуется историей советского общества.</div>
<div>
Рекомендована к изданию Ученым советом Днепропетровского государственного университета.</div>
<div>
Рецензенты:</div>
<div>
доктор А. Айсфельд (Іеттингенский институт германских и восточноевропейских исследований, ФРГ), доктор исторических наук, профессор А.Г. Болебрух (Днепропетровский государственный университет, Украина),</div>
<div>
доктор исторических наук, профессор В.В. Иваненко (Днепропетровский государственный университет, Украина)</div>
<div>
Публикация осуществлена при содействии Министерства внутренних дел Германии</div>
<div>
Der Göttinger Arbeitskreis: Veröffentlichung Nr. 481</div>
<div>
Публикация Іеттингенского исследовательского центра № 481</div>
<div>
© B.B. Ченцов, 1998 </div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
ISBN 5-7834-0027-0 </div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
<br /></div>
<div>
© Оформление. Издательство «Готика», 1998</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ВВЕДЕНИЕ</div>
<div>
"дной из актуальных проблем, стоящих перед исторической наукой постсоветских государств, является необходимость глубокого и всестороннего исследования истоков, сущности и последствий репрессивной политики тоталитарного режима в СССР Практически нет ни одной нации или народности Советского Союза, не ощутивших на себе тяжесть беззакония сталинизма. История распорядилась так, что и для немцев Украины 20-30-е годы XX столетия были связаны со многими трагическими страницами.</div>
<div>
Совершенно очевидно, что жизнь немцев советской Украины определялась не только политическими репрессиями. Были свершения и завоевания в области экономики, культурной сфере.</div>
<div>
Однако для того, чтобы извлечь уроки из прошлого, необходим критический взгляд на исторический процесс. Без осмысления негативного опыта невозможно объективно оценить ошибки, ведущие к трагедиям.</div>
<div>
Полагая, что очернению истории способствуют замалчивание и искажение реальных фактов, автор построил работу в основном на архивных источниках, ранее хранившихся в специальных фондах и недоступных исследователям.</div>
<div>
Наряду с документами коммунистической партии, различных государственных ведомств, к ним принадлежат и материалы советских органов безопасности: Чрезвычайной комиссии,</div>
<div>
5</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Государственного политического управления, Народного комиссариата внутренних дел.</div>
<div>
Проанализированы источники, содержащиеся в Государственном архиве Службы безопасности Украины, Центральном государственном архиве общественных объединений Украины, Центральном государственном архиве органов власти и управления Украины, ряде областных государственных архивов Украины, а также материалы Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации.</div>
<div>
Большинство документов впервые вводятся в научный оборот. Источники обладают большими информационными возможностями благодаря тому, что спецслужбы выполняли задачи информационного обеспечения партийных и государственных структур всех уровней. В функции ЧК—ГПУ—НКВД входил контроль за разными сферами общественной жизни: экономикой, политикой, идеологией, культурой, религией, а также выявление и наказание противников режима. Это привело к сосредоточению в архивах ведомства разноплановых сведений.</div>
<div>
Уникальность материалов заключается в концентрации в них информации, собранной официальным и негласными путями. В документах накапливались сведения, которые больше не отложились нигде: о реагировании различных слоев населения на те или иные события, о подлинном отношении людей к власть предержащим и осуществляемой ими политике.</div>
<div>
Сопоставление документов органов безопасности с материалами партийных и советских инстанций, организаций и ведомств способствует критическому подходу к оценке информации, дает возможность составить общее представление о том, насколько она полна, надежна и достоверна.</div>
<div>
Исследуемый комплекс документов имеет репрезентативный характер, т. к. представляет собой целую серию однородно-массовых источников, равномерно отражающих различные стороны процесса в его многообразии и непрерывности. Составленные по единым правилам, предусмотренным законодательными и ведомственными нормами, материалы воссоздают типичную картину процессов, происходивших в разных административных единицах Украины.</div>
<div>
Автор попытался на основе, главным образом, документов ЧК—ГПУ—НКВД раскрыть, как отразился сталинский геноцид</div>
<div>
б</div>
<div>
<br /></div>
<div>
20-30-х годов на судьбах немецкого населения, проживавшего в Украине.</div>
<div>
Безусловно, концептуально данный вопрос нельзя рассматривать в отрыве от политики всеохватывающего террора по отношению к людям различных национальностей. В то же время, в данной работе акцентируется внимание на особенностях репрессивной политики именно против немцев.</div>
<div>
Данная проблематика затрагивалась исследователями в контексте освещения двух общих тем истории Украины 20-30-х годов: «Политические репрессии» и «Национальные меньшинства»1.</div>
<div>
Целенаправленному изучению рассматриваемой в монографии проблемы посвятили свои работы Б.В. Чирко, М.И. Пан-чук, Л.П. Полевой, ГИ. Калиничева, А.И. Кудряченко2.</div>
<div>
Понимание основных закономерностей проведения репрессий против немецкого населения СССР дают исследования зарубежных историков3. В последнее время увидели свет документальные издания, в которых опубликованы материалы, в т. ч. и о репрессиях по отношению к немецкому населению Советского Союза4.</div>
<div>
Обращение к теме вызвано не только необходимостью теоретического анализа проявлений тоталитаризма по отношению к людям различной национальной, конфессиональной принадлежности и т. п. Немаловажно представить правдивую информацию заинтересованным лицам: невинно пострадавшим, их родственникам, знакомым, близким.</div>
<div>
Работа состоит из двух частей. В первой, монографической, прослеживаются наиболее характерные черты осуществления репрессивной политики против немцев в периоды нэпа и коллективизации, показан механизм истребления значительной части немецкого населения Украины в 30-е годы.</div>
<div>
Вторая часть представляет документы из архивных судеб-но-следственных дел на необоснованно репрессированных граждан. Анкеты, ордера, постановления на арест и обыск, обвинительные заключения и приговоры судебных и внесудебных инстанций, материалы реабилитации вместе с фотографиями, письмами, конфискованными сочинениями заключенных воссоздают картину беззакония сталинской эпохи.</div>
<div>
Автор выражает признательность доктору А. Айсфельду, профессору, доктору Д. Брандесу, профессору, доктору исторических</div>
<div>
7</div>
<div>
<br /></div>
<div>
наук Л.П. Белковец, профессору, доктору исторических наук АА. Герману, профессору, доктору исторических наук В.В. Иваненко, председателю Международного союза немецкой культуры ЕЕ Мартенсу, председателю Международной ассоциации исследователей истории и культуры российских немцев, доценту, кандидату исторических наук И.Е Плеве, заслуженному работнику культуры Украины Ю.З. Данилюку, генерал-лейтенанту В.Н. Сло-боденюку, полковнику Н.И. Малею — всем, кто помогал в работе над рукописью, в поисках необходимых материалов, давал конструктивные советы, содействовал выходу в свет монографии.</div>
<div>
8</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГЛАВА ПЕРВАЯ</div>
<div>
ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ 20-Е</div>
<div>
9</div>
<div>
<br /></div>
<div>
>£МЄЦКИЄ колонии появились в Украине в конце XVIII-го столетия. К началу XX века колонисты проживали на всей территории Украины, но основная их масса осела в южных губерниях; наиболее заселенными были Александровский, Бердянский, Мелитопольский округа Екатеринославской губернии; Николаевский, Одесский, Херсонский — Одесской губернии.</div>
<div>
Правительство Российской империи долгое время предоставляло немецким колонистам определенные привилегии, что в сочетании с традиционной культурой ведения земледелия способствовало созданию экономически сильных хозяйств. Зажиточных крестьян среди немецких колонистов было более 80%.</div>
<div>
Первая мировая и гражданская войны подорвали экономику немецких колоний. Царское правительство, рассматривая немцев как потенциальных союзников воюющей Германии, постепенно лишило колонистов льгот, избирательных прав, переселяло их в восточные районы Российской империи. Сотрудничество немцев Украины с австро-немецкими оккупационными войсками в годы гражданской войны привело к обострению отношений с представителями других национальностей. Политика «военного коммунизма», выражавшаяся в беспрерывных продразверстках, конфискациях, репрессивных акциях, формировала у немецкого населения негативное отношение к власти Советов.</div>
<div>
10</div>
<div>
<br /></div>
<div>
После окончания гражданской войны немецкие колонии Украины находились в тяжелом экономическом состоянии. Махнов-ские погромы 1918-1919 годов вынудили часть колонистов покинуть свои поселения, спасаясь бегством в Крым. Оставшиеся в колониях запасы хлеба были реквизированы по распоряжению Наркомпрода Украины. В результате боевых действий немецкие колонии поочередно переходили из рук в руки воюющих сторон, что сопровождалось разрушениями предприятий, находившихся во владении колонистов, постоянными реквизициями и контрибуциями.</div>
<div>
С установлением советской власти в Украине положение немецких колонистов практически не улучшилось. По данным, опубликованным в бюллетене НКВД за 1920 год, в 9 из 12 губерний Украины проживало 210 тысяч немцев1.</div>
<div>
Политика продразверстки и раскулачивания сводила на нет все усилия крестьян восстановить разрушенное. К беспределу властей добавилась засуха 1921 года, поразившая пять южных губерний Украины: Екатеринославскую, Запорожскую, Николаевскую, Одесскую и Донецкую.</div>
<div>
Источники свидетельствуют, что к лету 1921 года существовало две категории немецких колоний: «с совершенно разоренным сельским хозяйством и безнадежными видами на урожай» и более или менее сохранившиеся от разрушения. Производительность труда в колониях в среднем упала на 80%. Советская власть рассматривала немецких колонистов в качестве «неисчерпаемого и неиссякаемого резервуара и источника», откуда изымались все недоимки по разверстке. Несмотря на то, что немецкие колонии, в отличие от соседних русских, украинских, болгарских деревень, выполняли задания по сдаче продуктов на 100-120%, у них отбирали все зерно и муку, вплоть до выпеченного хлеба, заставляли продавать скот и на вырученные деньги покупать хлеб для выполнения разверстки2.</div>
<div>
Безжалостная политика властей по отношению к немецким колонистам привела к массовому голоду 1921-1922 годов. К марту 1922 года голодало от 50 до 80% немецкого населения юга Украины. Обследование колоний летом 1922 года показало, что «общее хозяйственное положение во всех колониях... весьма плохое и безнадежное. В большинстве случаев каждая семья имеет одну корову, которая должна поддерживать и содержать всю семью. Живут только молоком и травяным супом. Масла нет совершенно, а хлеб встречается очень редко. Постройки большей</div>
<div>
її</div>
<div>
<br /></div>
<div>
частью без крыши, солома была употреблена в корм для скота или использована как топливо».</div>
<div>
По сведениям НКВД Украины, данные о голодающих среди немецкого населения Украины составили: Запорожская губерния — 80% из 90 тысяч человек, Николаевская — 80% из 30 тысяч, Донецкая — 65% из 90 тысяч, Екатеринославская — 50% из 50 тысяч, Одесская — 50%из 250 тысяч человек3.</div>
<div>
Советский аппарат часто проводил дискриминационную политику по отношению к немецким колонистам. Некоторые из власть имущих заявляли, что будут всеми силами препятствовать возвращению в колонии немцев, уехавших в годы гражданской войны, т. к. «они — контрреволюционеры». Немцы колонии Шпрингфельд жаловались на красноармейский батальон. Военнослужащие нападали на крестьян, когда те ехали на базар для обмена молочных продуктов на другие продукты, и отбирали у них все. Также они поджидали крестьян на станции Долинск, когда те возвращались из города с продуктами, и обкрадывали их окончательно4.</div>
<div>
В Елисаветградском уезде Николаевского округа советские работники и красноармейцы с оружием в руках являлись к крестьянам и под угрозой расстрела забирали все, что им под руку попадало. Представители власти, имеющие мандаты на поимку бандитов, нападали в поле на крестьян, избивали их до крови, арестовывали без причин и освобождали лишь после того, как получали от последних один-два пуда муки5.</div>
<div>
Иногда поведение властей носило просто провокационный характер. Так, председатель одного уездного исполкома Воробьев призывал: «необходимо на них (колонистов. — Авт.) нажать, чтобы взбунтовались. Тогда всем нам будет ясно, что колонисты действительно контрреволюционеры, и тогда мы с ними расправимся». С этой целью практиковалось назначение в немецкие колонии руководителями лиц, совершенно незнакомых с бытом, нравами немцев, проведение вторичной разверстки и раскулачивания, передел земли и инвентаря в пользу держателей крестьянских хозяйств другой национальности.</div>
<div>
Если колонисты противились выполнению требований советских уполномоченных, то их объявляли контрреволюционерами6.</div>
<div>
Естественно, такое отношение властей не могло не вызвать протест со стороны немецкого населения. В Одесском уезде действовали вооруженные отряды под руководством Іеберле и Ар</div>
<div>
12</div>
<div>
<br /></div>
<div>
тура Шока, в Верхнеднепровском уезде немцы поддерживали крупное вооруженное выступление, возглавляемое Ивановым7.</div>
<div>
Следует отметить, что немецкие колонисты в 20-е годы не принимали массового участия в антисоветских акциях. Как правило, немцы оказывали сопротивление в крайнем случае, их протест не носил ярко выраженной национальной окраски. В докладной записке НКВД УССР за 1923 год утверждалось: «Существует неправильное мнение о том, что немецкое население враждебно настроено против Советской власти. Контрреволюционные явления наблюдаются также и в русских деревнях. Для нас должно стать ясным, что бывшие русские помещики-кулаки не менее контрреволюционеры, так же, как и бывшие немецкие помещики-кулаки. Крестьяне или враждебно, или лояльно находятся по отношению к нам, также наблюдается это среди немецкого населения. Если замечается в большей мере пассивность со стороны немецкого населения, то это нужно отнести за счет замечающейся русско-шовинистической тенденции против немецкого населения»8.</div>
<div>
Для подавления недовольных советская власть предприняла целый ряд репрессивно-карательных мер. На Украине была создана система так называемых военных совещаний — органов, объединявших в одних руках вооруженные и полицейские силы, обладавших поистине неограниченными полномочиями вплоть до объявления военного положения, введения институтов заложников, ответчиков, вынесения и приведения приговоров в исполнение различными чрезвычайными инстанциями без суда и следствия.</div>
<div>
Чрезвычайная тройка уездного военного совещания в составе представителя местной ЧК, председателя исполкома и военкома в марте 1922 года, к примеру, постановила расстрелять в колонии Екатериновке на глазах у всего схода колонистов Дрид-гера и Фризера «за укрывательство бандитов из банды Иванова». По делу группы Артура Шока в сентябре 1921 года решением коллегии Одесской губчека были расстреляны семь человек, 34 осуждены к различным срокам заключения в концлагере9.</div>
<div>
Помимо обвинений в бандитизме немцам инкриминировали старые прегрешения, которые в существовавшей терминологии именовались довольно емко — «бывшие белые».</div>
<div>
Г.Г. Бухмиллера в августе 1920 года чрезвычайная тройка особого отдела обвинила в избиениях и убийствах советских служащих в 1919 году. И хотя свидетельские показания строились на</div>
<div>
13</div>
<div>
<br /></div>
<div>
утверждениях типа «Бухмиллер забрал ее сына и может быть зарубил, так как до сего времени он не возвращался», «тройка» приговорила подсудимого к расстрелу10.</div>
<div>
ПА. Гиберт проходил в Николаевском политбюро (так называлось уездное ЧК) в 1921 году по делу с окраской «служба у белых». В ходе следствия так и не выяснили, у каких именно белых служил Гиберт, не приняли во внимание и категорическое отрицание обвиняемым своей вины. Свидетели видели Гиберта в форме военноопределяющегося и точка. Малая тройка губчека предъявленное обвинение в отношении уроженца Хортицкой волости Екатеринославской губернии сочла доказанным и заключила последнего в концлагерь сроком на пять лет без применения амнистии11.</div>
<div>
Репрессиям подвергались немцы, служившие в армиях Деникина и Врангеля.</div>
<div>
Кадровый офицер русской армии, дворянин М.Н. Немир в 1917 году отказался от предложения поступить на службу в Красную гвардию. В заключении ЧК, написанном на оборотной стороне листовки Добровольческой армии «К населению Малороссии», отмечалось: «Таким образом проявил свое отрицательное отношение к Советской республике. Немир, кроме того, активно в течение полутора лет боролся с Красными войсками, состоя командиром батареи Добровольческой армии». Отдел ВЧК при Реввоенсовете 12 армии, заслушав дело по обвинению в «контрреволюции» Немира, постановил отправить его в концлагерь на все время гражданской войны.</div>
<div>
Х.Г. Шумахер, национальность которого в протоколах допросов определена как «лютеранская», до революции имел 90 десятин земли, дом, две коровы. Естественно, после революции имущество раздали батракам. Во время наступления Деникина Шумахер с отрядом пытался возвратить свое. В ходе следствия ему припомнили, что он плохо кормил наемных рабочих, «забирал у крестьян капусту, буряки и свинью, лошадь и седло», избивал тех, кто не хотел возвращать добро. Итог разбирательства — расстрел12.</div>
<div>
В советской печати довольно часто появлялись заметки типа «За что и как карает ЧК», где можно найти типичные приговоры в отношении немцев — бывших помещиков. Например, газета «Коммунист» (Харьков) 14 июня 1921 года опубликовала список осужденных Харьковской губчека. Среди расстрелянных ЧК — Гринке Франц Августович, бывший помещик Купянского уезда, вина которого, как указывалось в статье, заключалась в том, что</div>
<div>
14</div>
<div>
<br /></div>
<div>
он «при немцах являлся в деревню Петровку во главе немецкого отряда, распоряжался арестами семей красноармейцев, лично их избивал, большей частью револьвером по голове, приговаривая: "Вот вам, канальи, Советская властьГ. Одного из арестованных, Орлова Якова, по дороге пытался убить, ранил в руку и ногу. Арестовывал и гноил в тюрьме многих крестьян, причем жен арестованных лично избивал, облагал их контрибуцией, продуктами, "предлагая представить таковую в полчаса"; вместе с другими помещиками организовал поджог двух деревень — Швейцарии и Новомлинской, причем не разрешал хозяевам тушить и спасать свое имущество»18.</div>
<div>
Документы воспроизводят жизненный путь человека с момента рождения.</div>
<div>
Меннонит Генрих Германович Бергман родился в 1890 году в поместье своего отца, в деревне Бергмансталь. Отец владел 3500 десятинами земли, дал сыну хорошее образование. В период австро-германской оккупации Украины Генрих, как следует из материалов дела, организовал карательную экспедицию в бывшие свои владения. Он расправился с заведующим экономией, председателем рабочего комитета, приказал избить шомполами крестьян, сочувствующих большевикам. В 1923 году Бергмана судили, но по амнистии из-под стражи освободили. Однако в 1924 году по заявлению очевидцев вновь привлекли к уголовной ответственности. Судьба жестоко обошлась с Бергманом. В деле сохранился подписной лист, по которому Бергману соседи собирали деньги после постигшего его пожара. «Находясь в отчаянном положении голодающего, — взывал погорелец, — и почти бесприютный, лишившись вследствие пожара, уничтожившего всю мою семью — в числе 5 душ, обращаюсь с просьбой не отказать мне в помощи». Сам Бергман страдал прогрессирующим параличом мозга. Тем не менее, Особое совещание при коллегии ГПУ УССР в 1924 году заключило его в концлагерь на три года, в 1928 году, по отбытии срока наказания, Бергмана выслали в Сибирь на три года, а в 1931 году ограничили в правах проживания, оставив практически в вечной высылке14.</div>
<div>
В качестве криминала органы ЧК рассматривали и принадлежность к т. н. эксплуататорским классам.</div>
<div>
В ночь на 26 июня 1921 года в доме № 23 по Гоголевской улице г. Екатеринослава был произведен обыск в квартире сестер Майер. В ордере указывалось: «задержать всех подозрительных лиц». Таковыми оказались 20-летняя Майер Ольга Евгеньевна и</div>
<div>
15</div>
<div>
<br /></div>
<div>
23-летняя Майер Мария Евгеньевна. В губчека доставили имущество арестованных, включая столовые ложки, кастрюли, подушки, ножницы и т. п. В отдельную опись внесли золотые и серебряные вещи: браслет, серьги, брошь, кольцо. Девушкам предъявили обвинение в «контрреволюции». Дочери помещика, имевшего две тысячи десятин земли, окончили гимназию и учились в университете. В качестве доказательства «преступной деятельности» обвиняемых рассматривалась их личная корреспонденция, которая оценивалась следующим образом: «От всей этой переписки веет далеким несочувствием к советской власти, вернее полным антисоветизмом. Почти все фигурирующие в переписке молодые люди — бывшие офицеры, родственники Майер, служившие в армиях Деникина и Врангеля. Некоторые письма родителей обвиняемых дышат надеждой на какое-то лучшее будущее... Большая часть переписки носит любовный характер. Тут лопавшаяся от жиру буржуазия от нечего делать объясняется в любви, говорит о поэзии, кипит страстью и т. д... Немало хлопот в переписке уделено нарядам: покупаются платья по 200 тысяч рублей, какие-то манто за 3 тысячи и т. д.».</div>
<div>
Малая тройка губчека, ссылаясь на политическую неблагонадежность сестер и принимая во внимание классовую принадлежность дочерей, заключила их в концлагерь на пять лет, конфисковав вещи15.</div>
<div>
Немцев с преступными по меркам ЧК социальным происхождением, родственными связями, фактами биографии органы безопасности брали на свои учеты в 20-е годы, впоследствии репрессировав. Так, к уголовному делу на Іермана Германовича Ней-фельда, осужденного в 1943 году, приобщалась справка, подтверждающая, что до революции он владел пивоваренным заводом в селе Молочанске. В протоколах допросов зафиксированы многочисленные родственные связи Нейфельда за границей, а также репрессированные близкие. По документам можно установить подробности жизни колонистов. Следователь НКВД задавал вопрос: «Каким образом немцы и вы оказались на территории СССР? Ответ: Наши предки в 1804 году при Екатерине II заселялись в Новороссийский край. Они были наделены землей... Вопрос: Расскажите свою краткую автобиографию. Ответ: Родился в 1893 году в селе Молочанске в семье пивовара... Воспитывался единственным сыном у отца... Учился в немецкой школе колонистов. С 1914 по 1918 год работал счетоводом Молочанского общества</div>
<div>
16</div>
<div>
<br /></div>
<div>
сельского хозяйства немецких колонистов. Разводили молочный скот, породистых лошадей. С 1918 по 1919 год нигде не работал, взял в аренду 2,5 десятины земли и занимался сельским хозяйством. С 1920 по 1922 год работал мастером пивоваренного завода, который ранее принадлежал моему отцу. С 1923 по 1927 год работал бухгалтером маслозавода в немецкой колонии. Вопрос: Кого из советских активистов выдавали в период гражданской войны? Ответ: Из советского, партийного актива я никого и никому не выдавал. В период войны в селе Молочанске были Махно, Петлюра, Коновалов, Деникин, Врангель. Вопрос: Лишались ли вы избирательских прав? Ответ: Я лишался избирательских прав в 1919-1920 годах, после чего был восстановлен. В 1926 году я вторично был лишен избирательских прав и в 1927 году восстановлен...»16.</div>
<div>
В начале 20-х годов немцев осуждали по крупным делам наряду с представителями других наций: украинцами, русскими, евреями, болгарами и т. д. В 1921 году Харьковская губчека ликвидировала т. н. петлюровскую повстанческую организацию, преследовавшую цель борьбы за «самостийну Украину». Ячейки организации были выявлены в разных губерниях Украины. По делу арестовали свыше 300 человек, в т. ч. Нейгебаура Якова Федоровича, Штагера Ивана Ивановича, Іофмана Альберта Францовича, Шрайбельмайера Александра Германовича, Вергрина Александра Адольфовича17.</div>
<div>
Из отчета Всеукраинской чрезвычайной комиссии за 1921 год следует, что в Запорожской губернии была раскрыта и ликвидирована петлюровская организация с центром в Молочанске, «состоящая почти исключительно из немцев-колонистов и интеллигенции».</div>
<div>
Непросто складывались отношения немцев с большевистским режимом в период новой экономической политики.</div>
<div>
Интересы немцев были проигнорированы в процессе административно-территориальной реформы в Украине 1921-1923 годов. В результате укрупнения многих однонациональных районов немцы оказались разбросанными по разным административно-территориальным единицам. Немецкие колонии прикреплялись к инонациональным сельсоветам, где председатели запрещали немцам говорить по-немецки. Часть земель, принадлежащих колонистам, отрезали в пользу украинских хозяйств. Получалась следующая картина: колонисты подымут зябь, а засевают другие18.</div>
<div>
17</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Не успели колонисты оправиться от голода, налаживая свои хозяйства, как власти прибегли к мерам дискриминации экономического и политического плана. Колонисты облагались сельскохозяйственным налогом «на два-три разряда выше в сравнении с соседними украинскими селами»19.</div>
<div>
Только на том основании, что большинство хозяйств колонистов были экономически сильными, немцев без разбора провозглашали кулаками, в массовом порядке лишали избирательных прав. Среди немецкого населения в 1926 году часть лишенных избирательных прав «непролетарских элементов» составляла 11,1%, тогда как по республике в целом — 4,5%20.</div>
<div>
Не помогали и жалобы колонистов властям: «Если не будет обращено внимание на наше заявление, то хозяйство наше сильно пострадает, ибо уже есть случаи, где продаются последние лошади и коровы для уплаты сельхозналога»21.</div>
<div>
Одновременно продолжалась насильственная национализация мелких предприятий колонистов.</div>
<div>
Естественно, все это формировало негативное отношение немцев к политике коммунистической партии. В документах ГПУ подчеркивалось, что даже «немецкая беднота далека от объединения с Советской властью»22.</div>
<div>
Помня, что немцы способны на активный организованный отпор, как это было в 1919 году в Одесском округе, советское руководство поручило ГПУ установить тщательный надзор за немецкими колониями. На каждую колонию заводились специальные дела, где отражалась «деятельность религиозных обществ, школ, клубов, учительства, закордонных националистических организаций, политэмигрантов, интеллигенции, мелкой буржуазии, рабочих, немцев прибалтийского происхождения, германско-под-данных немецких спецов» и т. п.28.</div>
<div>
ГПУ всячески подчеркивало, что «основным моментом в работе по колониям является выявление германского государственного влияния и националистических тенденций колонистов». Поэтому по согласованию с партийными органами в журнале «Ун-зер Блатт» публиковались статьи, изменявшие дух издания «в сторону его советизации»; выявлялись получатели литературы из-за границы, посетители консульств Германии в Украине; лица, ухаживающие за могилами немецких военнопленных I мировой войны; поддерживающие переписку с иностранными корреспондентами24.</div>
<div>
18</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГПУ фиксировало информацию о деятельности в немецких школах ученических союзов «Конкордия», кружков рукоделия, союзов немецких учителей «Космос-Ферейн» и т. п. под тем предлогом, что «немецкое учительство в высшей степени реакционно». С целью подорвать влияние т. н. националистических формирований, накапливались материалы о таких организациях, как «Аусланддейче», «Центральный комитет немцев в России», «Берлинский комитет помощи немцам в России», «Колонист», «Деру-вит», «Цеппелин», занимавшихся в т. ч. сбором сведений о держателях немецкого военного займа, заявлений колонистов об убытках, причиненных войной и революцией, пожертвований на различные нужды25.</div>
<div>
Таким образом, под контроль ГПУ попадало огромное количество т. н. социально опасных лиц. Например, в 1924 году на примете органов безопасности был Федор Федорович Фабер, отправивший письмо в Берлин, в котором описал, как голодают рабочие и крестьяне в СССР, немцы не пользуются никакими правами и ожидают того счастливого времени, когда Германия выступит против Советского Союза. Фаберу припомнили этот факт в 1938 году и расстреляли26.</div>
<div>
Особое внимание официальные власти уделяли борьбе с «религиозными предрассудками» немецкого населения. Работа органов безопасности в этой области заключалась, прежде всего, в разложении религиозных организаций. С этой целью создавались сепаратистские движения (например, «свободных лютеранских общин»); поддерживались самостоятельные приходы, лояльные к советской власти, компрометировались неугодные священнослужители. Так, под наблюдением ГПУ в 1927 году находилось шесть баптистских, 10 римско-католических, 11 евангелическо-лютеранских общин Одесского округа. Устанавливались лица, обучавшие немецких детей закону божьему; пасторы, получавшие из-за границы литературу религиозного содержания, допускавшие в проповедях антисоветские высказывания; руководители кружков, где разучивались религиозные песни, на том основании, что последние способствовали «отвлечению женщин от общественной жизни, ограждая от советского влияния». Германские представители, знакомые с жизнью советских колонистов, свидетельствовали: «Духовенство дает тех людей, на долю которых выпало больше всего страданий, которые без исключения сидели в тюрьме и которым, при малейшей погрешности против со</div>
<div>
19</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ветских постановлений, угрожает преследование, наказание и ссылка»27.</div>
<div>
Подтверждение этому находим в документах. В 1924 году был арестован пастор с. Кильменсталь Франц Кун за распространение среди колонистов адресов организаций в Германии, оказывающих материальную помощь. В 1925 году осудили проповедника Ново-Софиевской братской общины Генриха Генриховича Пен-нера за нелегальное проведение религиозных обрядов. В вину Пеннеру поставили и то, что антисоветскую агитацию «он увязывал с религиозной пропагандой, проповедуя отдельные выдержки из библии о скорой гибели всех неверующих, в первую очередь, коммунистов и активистов села». Репрессированы были сотрудники журнала «Унзер Блатт», допустившие появление статьи, в которой «под прикрытием мечты о втором пришествии Христа проводится идея о гибели нечестивого социалистического строя»28.</div>
<div>
Экономические трудности, конфликтные ситуации на почве закрытия молитвенных домов, преследование верующих, ущемление политических прав вызывало у немцев желание покинуть Украину. С 1922 по 1924 годы из республики эмигрировали 8 тысяч колонистов, не считая детей. Более 20 тысяч подали заявления на выезд. Эмиграция охватила, главным образом, меннони-тов. К концу 1923 года Украину покинули 2500 меннонитов. На вопрос, почему вы уезжаете, немцы отвечали: «Жить невозможно», «Махно нас вырезал, Советская власть жить не дает». В 1925-1926 годах выезд приобрел стихийный характер. Ехали куда-нибудь, лишь бы не остаться в СССР. Только из Мелитопольского округа в 1926 году вы-ехало более шести тысяч человек. По сведениям ГПУ, из меннонитских колоний собиралось выехать до 90% населения. В некоторых колониях около 50% немцев продавали свое имущество украинским крестьянам29.</div>
<div>
Сознавая огромные экономические потери, которые влекла за собой массовая эмиграция немцев, власти стали искать мнимых виновников нежелательного процесса. ВУЦИК сделал вывод, что «эмигрантское настроение в значительной степени возбуждено благодаря агитации враждебно настроенных против Советской власти лиц». Предлагалось выявить активистов выезда и принять против них «все должные меры». ГПУ получило задание немедленно отправить за рубеж «нежелательный элемент из меннонитов и тех, кто ликвидировал свое имущество в целях эмиграции»30.</div>
<div>
20</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Ограничивая выезд, советские учреждения отказывались принимать групповые заявления от немцев, выдавать бланки паспортов, увеличили стоимость паспорта до 200 рублей, тариф консульского сбора до 300 рублей, установили нормы приема заявлений (в сутки не более 20 штук) и т. д.31.</div>
<div>
Для противодействия эмиграционным настроениям в прессе публиковались письма из США, в которых эмигранты сообщали о карантине, безработице, имущественном цензе, других трудностях жизни покинувших СССР. Власти добивались выполнения правительственной директивы о запрещении выезда, если таковой связан с ликвидацией крестьянских хозяйств32.</div>
<div>
Стремясь приостановить эмиграцию, Советы пытались разобщить выезжающих по признаку обеспеченности, выявляли т. н. «социально чуждый элемент» и всеми силами содействовали скорейшему выезду зажиточных немцев за границу. Беднякам создавались препятствия, но одновременно предлагались земли уехавших.</div>
<div>
Власти начали преследование представителей организаций, способствовавших эмиграционному движению: Русско-канадско-американского общества «РУСКАПА», «Союза голландских выходцев», американского акционерного общества «БОАРТ». Под кампанию борьбы с «контрреволюционной деятельностью» зарубежных организаций попали Американская организация помощи (АРА), «Общество помощи немцам Черноморья» и другие, оказывавшие помощь нуждающимся со времени голода 1921-1922 годов33.</div>
<div>
В Одессе в 1925 году привлекли к уголовной ответственности вице-председателя «Союза немцев-колонистов Черноморского края», редактора газеты «Ферейнбот» Г.И. Гауберхера, членов союза Ф.И. Вельфле, В.И. Іольцварта, М.М. Іолоха, обвинив их в том, что они «вели точный учет жертв большевизма»34.</div>
<div>
В том же году власти закрыли часть культурферейнов, союзов колонистов. «Сельскохозяйственный союз потомков голландских выходцев на Украине» фактически был ликвидирован как самостоятельная единица, объединявшая 8 тысяч хозяйств (55 тысяч человек). ГПУ удалось создать внутри Союза группу людей, оппозиционно настроенных к правлению Союза, и с их помощью провести кампанию о необходимости включения Союза в обвдую сеть сельскохозяйственной кооперации на основе принятия нормального устава, роспуска правления, созыва конгресса Союза, принявшего решение о его реорганизации. Немаловажную роль сыграла специальная комиссия, созданная</div>
<div>
21</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ВУЦИК в июле 1925 года для обследования деятельности Союза и установившая «вредное политическое влияние Союза на немецкое население».</div>
<div>
После завершения операции «Реорганизация» ГПУ УССР заключило: «утерян единственный оплот сохранения национального единства и меннонитской самобытности»35.</div>
<div>
Уголовному преследованию в 20-е годы подвергались также такие категории, как «бывший повстанческий элемент, принимавший активное участие в контрреволюционном восстании 1918-1919 гг.», члены немецких отрядов самообороны периода гражданской войны, немцы, стремившиеся выдвинуть в сельские Советы своих представителей36.</div>
<div>
Все же, в целом нет оснований говорить о целенаправленной репрессивной политике по отношению к немецкому населению в годы нэпа.</div>
<div>
Необходимо отметить, что в 20-е годы украинское правительство предприняло ряд социально-экономических мер, улучшающих положение национальных меньшинств.</div>
<div>
Активную работу в данном направлении проводили Отдел национальных меньшинств при НКВД, Центральная комиссия по делам национальных меньшинств при ВУЦИК, Совет национальных меньшинств Наркомата просвещения, комиссии (бюро, секции) по делам национальных меньшинств местных Советов37.</div>
<div>
При ЦК КП(б)У было создано Центральное бюро немецких секций, в комитетах партии Одесской, Донецкой, Екатерино-славской, Волынской губерний работали немецкие секции38.</div>
<div>
Политика «коренизации» привела к формированию в 1926 году в Украине семи немецких национальных районов: Высокопольского (Херсонский округ), Гросс-Либентальского, Фридрих-Энгельсовского (Одесский), Люксембургского (Мариупольский), Молочанского, Пришибского (Мелитопольский), Карл-Либкнех-товского (Николаевский округ), более 200 сельских Советов. Практически все они находились на юге Украины. Всего в этом регионе насчитывалось 857 немецких колоний и 134 хутора39.</div>
<div>
Систематически проводились обследования немецких районов. По данным на 1926 год, в них проживало более 390 тысяч немцев (из них свыше 90%— в сельской местности), что составляло 40% всего немецкого населения СССР. В Украине функционировало 625 немецких школ, 9 техникумов, 1 институт, выходило 18 газет и журналов. Были созданы немецкие на</div>
<div>
22</div>
<div>
<br /></div>
<div>
циональные камеры народных судов, где судопроизводство велось на немецком языке40.</div>
<div>
Власти разрешали существование некоторых зарегистрированных объединений немецких колонистов, национальных сельскохозяйственных кооперативов, восстанавливали в правах немцев, лишенных ранее гражданских прав как нетрудовой элемент, приостановили национализацию строений в колониях, наделяли колонистов землей, проявляли заботу о сохранении языка и культуры нации41.</div>
<div>
Власти вынуждены были учитывать религиозность немцев Украины, временно отказываясь от открытой конфронтации со священнослужителями. Например, после того, как в июне 1925 года в колонии Зельц Одесского округа члены комитета незаможных селян выстрелили в окно костела, где происходило богослужение, начальник контрразведывательного отдела (КРО) ОГПУ А.Х. Артузов дал команду «прекратить безобразия», отметив, что КНС, видимо действует по старинке, невзирая на перемены в крестьянской политике компартии42.</div>
<div>
Несмотря на существование ряда ограничений, до 1927 года власти не предпринимали решительных шагов к запрещению эмиграционного движения.</div>
<div>
ЦК КП(б)У решил не чинить желающим эмигрировать препятствий, чтобы «доказать элементам, ведущим контрреволюционную пропаганду, невозможность применять ее как средство борьбы с Октябрьской революцией»43.</div>
<div>
Формально соблюдались положения Брест-Литовского договора 1918 года, согласно которому советская сторона обязывалась предоставить право выезда из России всем потомкам бывших немецких эмигрантов; соглашения от 19 апреля 1920 года, которым определялся порядок возвращения на родину военнопленных и гражданских интернированных лиц. По договору между СССР и Германией от 12 октября 1925 года гражданам обеих сторон предоставляли возможность свободного выезда и поселения на территории друг друга. Оговаривались права граждан пользоваться «свободой совести и отправления религиозного культа», совершать богослужения на любом языке, соблюдать религиозные обряды и т. п... Поселению граждан одной стороны на территории другой могли воспрепятствовать приговоры уголовного суда или «соображения внутренней и внешней безопасности». Устанавливалось, что</div>
<div>
23</div>
<div>
<br /></div>
<div>
в случае вынесения судебными инстанциями Украины приговора в отношении граждан Германии в виде высылки во внутренние местности СССР, подобная мера наказания заменялась высылкой за границу.</div>
<div>
Данные договоренности несколько стабилизировали ситуацию, связанную с эмиграционными процессами. Большую работу в этом направлении проводили германские консульства в Одессе и Харькове. Через посредников в лице таких организаций в Германии, как «Союз заграничных немцев», «Немецкий заграничный институт», «Союз немецких групп бывшей России» в немецкие колонии направлялась литература, школьные учебники, гуманитарная помощь. Международные религиозные организации предоставляли эмигрантам через транспортные кампании т. н. «кредитовые шифскарты» — т. е. оплаченные частично или полностью проездные билеты до места назначения. Главным посредником для немцев было акционерное общество «РУСКАПА», которое, по данным секретаря Центрального бюро Немецкой секции ЦК ВКП(б) И. Гёбгардта, обслужило в 1924-1928 годах 13 444 человека. Акционерное общество «БОАРТ» через Всероссийское мен-нонитское общество выдавало кредиты для переселенцев в Латинскую Америку44.</div>
<div>
Рубежом для новой экономической политики стал июльский пленум ЦК партии 1926 года. На нем потерпели поражение сторонники демократизации страны. Негативные последствия монополии власти особенно заметно отразились на экономике. Усилился нажим на частников, началось перераспределение бюджетных средств в пользу промышленности за счет сельского хозяйства. Повышение цен на промышленную продукцию вызвало кризис сбыта товаров. Крестьяне отказывались продавать за бесценок продовольствие. Возник острый товарный кризис, к магазинам выстроились огромные очереди. Рабочие требовали улучшить продовольственное снабжение.</div>
<div>
В поисках выхода из сложившейся ситуации в начале 1928 года руководство страны решило применить чрезвычайные меры. С подачи И.В. Сталина зажиточные слои крестьянства были обвинены в саботаже хлебозаготовок. ЦК КП(б) Украины послал на село 6 тысяч активистов, отбиравших у крестьян хлеб.</div>
<div>
На апрельском и июльском пленумах ЦК ВКП(б) 1928 года утвердился курс на переход к командно-административным методам управления страной. Причины неудач хозяйственного стро</div>
<div>
24</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ительства объясняли происками «классовых врагов». Масло в огонь добавили террористические акты, совершенные против представителей советской власти. В стране начали устраивать судилища над «вредителями, диверсантами, террористами»45.</div>
<div>
Последствия отказа руководства СССР от нэпа ощутило на себе и немецкое население Украины, в первую очередь сельское.</div>
<div>
Необходимо отметить, что абсолютное большинство немцев Украины (94%) проживало в сельской местности.</div>
<div>
Трудности с хлебозаготовками власти пытались преодолеть за счет насильственного изъятия продовольственных запасов, прежде всего у зажиточных крестьян.</div>
<div>
Возобновилась практика продразверсток, подворных обходов и обысков, закрытия базаров, запрещения торговли продовольствием.</div>
<div>
Все кооперативные, сельскохозяйственные общества были объявлены «кулацкими», эксплуатирующими окружающее население, и распущены. За злостный саботаж и спекуляцию к уголовной ответственности привлекались колонисты, отказывавшиеся продавать хлеб по твердым государственным ценам. Власти, стремясь выполнить план хлебозаготовок любой ценой, не принимали в расчет потребности хозяйств в семенном, фуражном фонде и т. п.46.</div>
<div>
На возмущение крестьян большевики ответили массовым лишением колонистов избирательных прав. Это касалось всех индивидуально обложенных, членов их семей, членов семей осужденных. Почти поголовно лишались избирательных прав служители культа, представители немецкой интеллигенции. В с. Змиевка (Херсонщина) лишенцы составили в 1928 году 24% от общего числа немцев47.</div>
<div>
Наступление на кулачество сопровождалось принудительным выселением, закрытием мельниц, антирелигиозной пропагандой. Проявляющих недовольство привлекали к уголовной ответственности. 45-летнего жителя колонии Розенталь Эдуарда Фридрихо-вича Ляутеншлегера арестовали в декабре 1928 года за то, что во время кампании по самообложению говорил: «Если мы примем самообложение, то вынуждены будем продавать хлеб и голодать». По его инициативе зажиточные односельчане приняли решение обратиться с ходатайством в округ о снижении им налога. В кампанию перевыборов сельсовета Ляутенпілегер выступал против выдвигаемого списка незаможников, а во время хлебозаготовок в прениях по докладу представителя райисполкома сказал: «Хлеб нужно продавать кто куда хочет, а не то, что скажет нам власть,</div>
<div>
25</div>
<div>
<br /></div>
<div>
потому что когда нас облагали налогом, то не спрашивали, кому сколько положить, а потому не нужно сдавать хлеб кооперации». Колонист отказался подписаться на заем для индустриализации, требовал организации в колонии национального сельсовета. В обвинительное заключение следователи включили показания свидетелей о высказываниях Ляутеншлегера: «Власть долго существовать не может, т. к. она не считается ни с чем и душит крестьян непосильными налогами до тех пор, пока ограбит последних...». Особое совещание ОГПУ выслало «преступника» в Казахстан48.</div>
<div>
Уроженец колонии Петровка Іейн Яков Іуставович в прошлом имел 90 десятин собственной и 250 десятин арендной земли, паровую машину, 15 человек батраков. В 1923 году его осудили по делу «140» на 8 лет со строгой изоляцией за участие в повстанческо-пет-люровской организации. Выйдя из заключения по амнистии, Іейн недолго оставался на свободе. В 1928 году ему инкриминировали «антисоветскую агитацию против проводимых соввластью мероприятий и кампаний, высказывания против налоговой политики», например, о том, что о льготах власть только пишет, а в жизнь эти идеи не проводит. После нескольких месяцев содержания обвиняемого в тюрьме, следователи осознали, что собранных материалов для предания Іейна суду недостаточно. Тогда составили следующее заключение: «Іейн пользуется как социально-чуждый элемент авторитетом среди зажиточных слоев селян, и его антисоветская агитация весьма отрицательно отражается на настроении селянства», а потому постановили: «собранными данными Іейн в достаточной мере характеризуется как крайне социально-опасное лицо». Коллегия ОГПУ согласилась с такими выводами и отправила колониста в концлагерь на пять лет49.</div>
<div>
В 1928 году органы ГПУ отчитывались о ликвидации контрреволюционной группировки во главе со Штибером. В формулировке обвинения значилось: «Штибер постоянно проводил контрреволюционную агитацию на селе. Благодаря его деятельности в 1927 году была сорвана кампания по самообложению. В 1928 году пытался сорвать хлебозаготовительную кампанию. Сам ни одного фунта хлеба не сдал в кооперацию»50.</div>
<div>
Если доказательств для осуждения не хватало, то в ход шли старые «компрматериалы». Например, Фридриха Іенриховича Бланка сослали на три года в Северный край в числе 22 человек по обвинению в бандитизме. Ему вменили в вину факт участия в</div>
<div>
26</div>
<div>
<br /></div>
<div>
1919 году в кулацкой банде под названием «самоохрана хуторов», образованной с целью борьбы с «красными бандитами» и защиты своего имущества. Истинный смысл удаления нелояльного немца с территории Украины выражен в емкой фразе: «Во время всех проводимых в селе кампаний всячески старался подорвать таковые»51.</div>
<div>
ЦК КП(б)У, определяя специфику т. н. наступления на капиталистические элементы в немецких колониях, отметил усугубление противодействия данной политике со стороны немецкого населения большим количеством раскулаченных хозяйств, наличием национальных, религиозных особенностей, «засорением советского, кооперативного аппарата, кадров сельской интеллигенции классово-враждебными элементами из бывших помещиков, клерикалов»52.</div>
<div>
Ухудшение экономического, социального, правового положения немцев в конце 20-х годов стимулировало возобновление массового эмиграционного движения.</div>
<div>
Теперь советское руководство начало вводить существенные ограничения на свободный выезд немцев. 29 ноября 1926 года комиссия Совета труда и обороны по эмиграции и иммиграции приняла постановление фактически о запрещении деятельности «РУСКАПА». ОПТУ было предписано принять меры к роспуску незаконно существующих организаций и обществ, оказывающих помощь эмигрантам. 9 декабря ЦИК и СНК СССР секретным циркуляром приняли решение отказывать в льготах при оформлении выездных документов гражданам, лишенным избирательных прав, находящимся под судом и следствием, тем, чей выезд за границу «нецелесообразен с точки зрения общегосударственных интересов». В феврале 1927 года по предложению Наркомзема было отдано распоряжение правительства, в т. ч. для ОГПУ, «о проведении жесткой линии в смысле максимального сокращения» эмиграции меннонитов, как «ведущих наиболее культурные хозяйства на территории Советского Союза»53.</div>
<div>
В 1928 году власти открыто перешли к репрессиям по отношению к инициаторам выезда. Немцев, которые посещали с этой целью иностранные консульства, призывали других покинуть СССР из-за невыносимых условий проживания, осуждали как антисоветский элемент.</div>
<div>
Группа колонистов Молочанского района была арестована по обвинению в проведении «широкой работы по эмиграции немцев за границу, обращении к немецкому послу с просьбой о выез</div>
<div>
27</div>
<div>
<br /></div>
<div>
де». По мнению следователя, возглавлял группу пастор Фридрих Іенрихович Дойчман, которому немецкий посол однажды будто бы сказал: «Германскому правительству невыгодно, чтобы такой человек, как Вы, выехал сейчас из СССР и оставил без надзора немцев. Пока воздержитесь».</div>
<div>
Вместе с Дойчманом в тюрьму попали Александр Август, Либ-рехт Іердец, братья Шмидты, проходившие по документам как «немцы-лютеране, кулаки-лишенцы, индивидуально-обложенные, распроданные за злостное укрывательство хлебных излишков, подбивающие к массовому выезду»54.</div>
<div>
С 1928 года религиозные общины стали лишаться права осуществлять благотворительные функции, оказывать верующим медицинскую помощь. Все религиозные издания были запрещены, пасторов арестовывали за распространение «нелегальной» религиозной литературы. В апреле 1929 года ЦК и СНК постановили карать граждан за религиозную пропаганду55.</div>
<div>
Существовала распространенная практика определять в руководители т. н. контрреволюционных группировок служителей культа, пользовавшихся авторитетом среди колонистов. ОГПУ специально рассылало на места директивы: «приступить к изучению всех религиозных организаций нацменьшинств. Особое внимание обратить на религиозные организации лютеран, меннонитов...»56.</div>
<div>
Не помогали немцам и чистосердечные обращения в различные руководящие инстанции с просьбой разрешить покинуть пределы СССР. Студент Горного института Днепропетровска В.Ф. Криц отправил председателю ВУЦИК Г.И. Петровскому письмо следующего содержания: «Считаясь гражданином Советской республики, я таковым назвать себя не могу. Я не смог понять революцию, все окружающее меня чуждо мне, и несмотря на то, что я молод, я чувствую, что это для меня уже установившийся взгляд. Я не могу сказать почему, но принять существующий порядок я не умею. С малых лет я работаю и труда не боюсь, но все же я чужд обстановке, больше того, я ей враг. Никогда и никому я не высказывал своих мыслей, но я чувствую, что я здесь чужой, ненужный и если не вредный, то бесполезный в строительстве того, что строите Вы. Выпустите меня, выдав бесплатно заграничный паспорт... Вы должны понять, ведь я, по-моему, поступаю честно и я уверен, что вы отнесетесь с уважением к чужим взглядам, как бы далеки они от Ваших не были». Письмо переслали в ГПУ, где Крицу предъявили обвинение в «оказании</div>
<div>
28</div>
<div>
<br /></div>
<div>
содействия международной буржуазии» и как контрреволюционный элемент сначала осудили к заключению в концлагерь, а затем выслали в отдаленные районы СССР57.</div>
<div>
Не менее сурово обходились и с теми, кто искал нелегальных путей покинуть пределы страны. Например, три года ссылки получил И.И. Фальк за «подстрекательство немцев к нелегальному уходу за границу»58.</div>
<div>
К лету — осени 1929 года эмиграционное движение немецких колонистов приняло буквально катастрофический характер. 16 сентября ВГДИК принял постановление о полном прекращении выдачи разрешений на выезд за границу меннонитам и немцам — гражданам СССР, занятым в сельском хозяйстве. Однако это не остановило желающих покинуть пределы страны Советов. Немецкие крестьяне, распродав свое имущество, в массовом порядке выезжали в Москву с надеждой в столице получить долгожданное разрешение на выезд. В ноябре более 13 тысяч немцев из разных частей СССР осаждали германское посольство. Правительства Германии и Канады заявили, что не смогут принять такое количество эмигрантов сразу, германское посольство прекратило оформлять списки беженцев с визой на выезд. Когда же в конце ноября Германия все же решила положительно вопрос о въезде в страну немцев из СССР, советское правительство пересмотрело свое первоначальное решение о возможном выезде немцев, находившихся в Москве, за рубеж. ОГПУ получило задание арестовывать посетителей германского посольства. В ночь с 15 на 16 ноября в ходе специальной операции были взяты под стражу сотни немцев, намеревающихся покинуть Советский Союз. После изнурительных допросов, в ночь с 17 на 18 ноября началась акция по насильственному возвращению немцев железной дорогой к местам их прежнего проживания59.</div>
<div>
Одним из таких несостоявшихся эмигрантов был Юлиус Петрович Левен. Вместе с семьей, в числе других семей, он поехал в Москву для подачи ходатайства о выезде. Родственники из Канады прислали ему через представительство «РУСКАПА» шифскар-ты. Настойчивость Левена завершилась его арестом и принудительным возвращением в колонию. Вернувшись, семья обнаружила, что сельсовет описал все имущество Левена, а в его дом вселилось двое бедняков. В отчаянной попытке перебраться нелегально через границу Польши в Германию Левен был арестован и осужден60.</div>
<div>
29</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Сама агитация за выезд за границу рассматривалась как контрреволюционное преступление. В одном из документов читаем: «Осенью 1929 года зажиточно-кулацкая часть немцев-колонистов, видя в социалистическом переустройстве села окончательное отсутствие возможностей ведения индивидуального хозяйства, будучи сагитирована проповедниками о притеснении религии соввластью, организовала массовый выезд немцев-колонистов в Москву, чтобы при помощи иностранных консульств добиться от совправительства разрешения выехать за границу. Провокационные действия немцев-кулаков были парализованы на месте, а часть выехавших в Москву была выдворена обратно по месту жительства»61.</div>
<div>
С этого времени ОПТУ, НКВД и другие уполномоченные ведомства приступили к ликвидации всех организаций и обществ, способствовавших эмиграции.</div>
<div>
В Германии, узнав о происходящем в СССГ? развернулась кампания по сбору средств для эмигрантов. Бывшие российские немцы для координации этой работы создали национальный комитет «Братья в нужде». Для защиты интересов колонистов германские консульства пошли на выдачу колонистам национальных паспортов Германии. Усилия правительства и общественности Германии возымели действие. СНК СССР оставшимся к началу декабря в Москве беженцам разрешил выехать в Германию. Их было 5886 человек62.</div>
<div>
Во второй половине 20-х годов к худшему изменилась политика советских властей по отношению к немцам-иностраннопод-данным, в которых видели потенциальных противников существующего строя.</div>
<div>
Советскому правительству, нуждающемуся в квалифицированных кадрах, удалось за первую половину 1920-х годов пригласить в страну более 20 тысяч немецких специалистов. Первоначально были созданы относительно неплохие условия жизни и труда. Вскоре, однако, в силу ряда причин экономического и политического характера, многие специалисты стали покидать СССР63.</div>
<div>
Так, горняки шахты «Американка» в письме к ЦК КП(б)У жаловались: «Мы, немецкие горняки, приехали сюда, чтобы помогать великому делу Ленина, но как с нами здесь обращаются и какая политика здесь ведется? Мы позволили себе поставить перед вами следующие вопросы: 1. Почему нас не снабжают продуктами питания? 2. Почему не дают молока для детей грудных? 3. Почему нет мяса? Почему не дают картошки в достаточном ко</div>
<div>
30</div>
sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.com0tag:blogger.com,1999:blog-476619155077700650.post-44971707712972958562014-06-28T02:53:00.002-07:002014-06-28T02:53:20.795-07:002 В.В.Ченцов Трагические судьбы<div>
<br /></div>
<div>
личестве? Почему здесь ведется такая политика, что нам невозможно больше оставаться?..»64.</div>
<div>
lex, кто открыто выражал свое отрицательное отношение к советской действительности, объявляли контрреволюционерами, судили, выпроваживали из СССР</div>
<div>
В 1925 году был организован судебный процесс по делу «Консул». На скамье подсудимых оказались подданные Германии К.Г. Киндерман, Т.Э. Вольшт, М.Н. Дитмарин за принадлежность к террористической организации, якобы стремившейся совершить покушение на И.В. Сталина. Процесс получил международный резонанс. Подсудимых приговорили к высшей мере наказания, несмотря на категорическое отрицание ими своей вины, заявления о фальсификации материалов следствия. Впоследствии их обменяли на арестованных в Германии коммунистов65.</div>
<div>
По замыслу организаторов подобных процессов, они должны были способствовать разоблачению реакционной сущности зарождающегося в Германии фашизма и «пригвоздить его к позорному столбу истории»66.</div>
<div>
О том, что положение подданных Германии с середины 20-х годов изменялось к худшему, свидетельствует и факт подписания договора между СССР и Германией от 12 октября 1925 года. Пытаясь защитить своих граждан от произвола советских властей, Германия настояла на следующей формулировке: «Ни в каком случае граждане другой стороны не должны трактоваться менее благоприятно, чем граждане благоприятствуемой нации»67.</div>
<div>
К концу 20-х годов многие договоренности были забыты. Подданных других стран в СССР в массовом порядке осуждали за шпионаж, попытки нелегально перейти границу.</div>
<div>
Пропаганда о строительстве в Советском Союзе общества процветания и благоденствия привлекала людей из разных стран, ищущих лучшей жизни.</div>
<div>
Одним из таких был уроженец Германии Ганс Августович Вен-цель. С 1917 по 1924 годы он побывал в австрийской армии, кельнской и парижской тюрьмах, французском легионе в Африке. В 1925 году Венцель устроился грузчиком на пароход, отплывающий в Баку. Совершенно не зная русского языка, перебрался в «столицу мирового пролетариата». Там его арестовали и отправили на Соловки. Освободившись по амнистии, Венцель скитался по стране, в т. ч. проживал в колонии Ямбург. Столкнувшись с реалиями советской действительности, Вен</div>
<div>
31</div>
<div>
<br /></div>
<div>
цель с чужим паспортом попытался покинуть Советский Союз, но опять попал в тюрьму. После года заключения его по решению Особого совещания выслали из пределов СССР. Вероятно, свою роль сыграло письмо заключенного, направленное из тюремной камеры немецкому консулу с просьбой о помощи. Сохранилось и письмо жены Венцеля, украинки Марии, умолявшей ВУЦИК разрешить мужу остаться на Украине или ей следовать за ним в Германию68.</div>
<div>
Подданный Румынии немец Вогау Герман Александрович нелегально пробрался в СССР в 1926 году. Ознакомившись с достоинствами советского строя, добровольно явился в ГПУ и заявил: «Отправьте назад, т. к. мне такая жизнь надоела». На него оформили дело, обвинив, что Вогау мог использовать свое пребывание в СССР для проведения шпионской деятельности, и осудили к трем годам концлагерей69.</div>
<div>
Подобная участь постигла уроженца Лифляндской губернии Адольфа Генриховича Мооса, подданного Латвии Шварца Рихарда Карловича и многих других70.</div>
<div>
Кампания по поиску врагов, якобы тормозящих строительство социализма, в первую очередь затронула т. н. буржуазных специалистов, которых обвинили во вредительской деятельности. По стране прокатилась волна судебных процессов против представителей технической интеллигенции, среди которых было немало немцев.</div>
<div>
Одним из самых известных стало «Шахтинское дело». На скамью подсудимых рядом с 50 советскими горными инженерами посадили трех подданных Германии: В. Бадштибера, Э. OTTO, М. Мей-ера.</div>
<div>
Немецкие специалисты приехали в Донбасс в середине 20-х годов. С 1926 года в шахтах Власовского рудоуправления устанавливал машины фирмы «Кнаппа» мастер Вильгельм Иоганович Бад-штибер. В 20-х числах августа 1927 года фирма «АЭГ» командировала в СССР на Рутченковское и Горловское рудоуправления инженера Эрнста Эмильевича Отто для организации работ по электрическим установкам для коксовых печей и химического завода. 8 марта 1927 года в Рутченко прибыл монтер той же фирмы Макс Карлович Мейер. Через год в обвинительном заключении по делу «Об экономической контрреволюции в Донбассе» работа немецких специалистов именовалась не иначе как вредительская. Например, Мейеру вменяли в вину намерение вывести из</div>
<div>
32</div>
<div>
<br /></div>
<div>
строя турбину Власовской электростанции. Прослеживая биографию Отто, следствие отметило, что он проживал в России с 1896 по 1906 годы. Вторично приехал в Москву в начале 1914 года, и с началом военных действий был арестован. После освобождения под надзор полиции Отто до марта 1915 года проживал в Москве, а затем в Уфе. В августе 1917 года его вновь арестовывают «за агитацию среди крестьян с целью вызвать бунт». Факты биографии Отто, по версии следствия, свидетельствовали о возможных шпионских намерениях подданного Германии. Не обращая внимания на категорическое отрицание обвиняемыми своей вины, дело передали в суд специального присутствия Верховного суда СССР71.</div>
<div>
Апрельский пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 1929 года в своей резолюции указал, что «Шахтинское дело» приобрело «явно общесоюзное значение, так как вскрыло новые формы и новые методы борьбы буржуазной контрреволюции против пролетарского государства, против социалистической индустриализации». Решения, принятые апрельским пленумом по данному вопросу, сыграли большую роль в раскручивании маховика репрессий. Партия призвала все силы бросить на разгром такого контрреволюционного явления, как вредительство, синонимом которого стало «Шахтинское дело». Сразу после пленума было арестовано не менее двух тысяч специалистов72.</div>
<div>
В 1928 году ГПУ сфабриковало обвинительное заключение по делу о контрреволюционной вредительской деятельности на Екатерининской железной дороге. К 10 годам концлагерей приговорили начальника отдела пути железной дороги Вельса Павла Александровича. Ему инкриминировали дезорганизацию строительных работ, умышленный отказ от внедрения прогрессивных рационализаторских предложений. Он будто бы вводил в заблуждение мобилизационный отдел дороги, предоставляя неверные сведения78.</div>
<div>
В апреле того же года был заключен в тюрьму по обвинению в экономической контрреволюции Шпельти Константин Гаврилович, технический директор крупнейших металлургических заводов на Украине — имени Ленина и имени Петровского, бывших Шо-дуар. Заводы принадлежали до 1917 года французской и немецкой группам акционеров. Директорами-распорядителями предприятий состояли немцы Гренке, Еж, Дубе, после революции эмигрировавшие за границу, оставив доверенность на управление заводами Шпельти. Лично Шодуар одобрил кандидатуру Шпельти на пост</div>
<div>
зз</div>
<div>
<br /></div>
<div>
директора. В дальнейшем, Шпельти поддерживал с членами правления связь, получая финансовую помощь на развитие предприятий. Следствие интерпретировало эти факты, а также самоотверженную работу директора, как неверие в прочность власти большевиков и желание сохранить заводы для их бывших владельцев. И хотя данная часть обвинения никак не вязалась с обвинением Шпельти в злостном вредительстве, чрезвычайная сессия облаем ного суда приговорила его к восьми годам лишения свободы. В кассационной жалобе Шпельти, подтвердив материальную поддержку заводов из-за границы, отрицал, что это было платой за вредительство. «Напротив, — писал он в Верховный суд УССР, — в течение целого ряда лет я провел большую работу по восстановлению завода и увеличению его производительности». Суд оставил жалобу «социально опасного лица» без удовлетворения74.</div>
<div>
Изучение материалов процессов о вредителях показывает, что вредительства, как сознательной политики, проводимой целым слоем «буржуазных специалистов», не существовало. Несовершенство хозяйственного механизма, расцвет бесхозяйственности, воровства, взяточничества необходимо было оправдать в глазах народа поиском скрытых врагов. Целью процессов против «вредителей» было отвлечь недовольство широких масс трудящихся от партийного руководства, поощрявшего гонки за максимальными показателями индустриализации75.</div>
<div>
Смысл организации судебных процессов удивительно точно раскрыл прокурор СССР Н.В. Крыленко: «Наш суд, — подчеркивал он, — есть общественный инструмент, который действует перед лицом тысяч и миллионов народных масс, наш суд есть орган, с помощью которого руководящий авангард пролетариата, рабочий класс, в целом строит новое общество. Вот почему его приговоры должны служить задачам влияния не только на этих виновных лиц, но и широкой массы трудящихся, для того, чтобы показать им тот путь, который, по мнению суда, есть наиболее правильный для укрепления социалистического строительства. Поэтому я буду считать возможным для себя в том или ином случае настаивать на применении социальных репрессий в отношении подсудимых с целью демонстрации определенного политического влияния, независимо оттого, как это отразится на судьбе данного обвиняемого»76.</div>
<div>
Сфабрикованные процессы, с размахом поданные в средствах массовой информации, достигали своей цели. Народ начинал ве</div>
<div>
34</div>
<div>
<br /></div>
<div>
рить в мнимых врагов. Массовые манифестации трудящихся принимали обращения к правительству с требованиями немедленного расстрела вредителей. Партия вовлекала в гнусную политику подрастающее поколение. Один из лидеров ВКП(б) К. Радек утверждал: «Среди детей, которых я знаю, помилование вредителей вызвало целую бурю негодования»77.</div>
<div>
В 1930 году был инсценирован судебный процесс по делу «Промпартии». Врагами народа объявили представителей старой технической интеллигенции. На местах «выявлялись» филиалы «Промпартии». В декабре 1930 года ГПУ УССР раскрыло «вредительскую и диверсионную» организацию инженеров и техников на рудниках Криворожского железорудного бассейна. Организация в ходе следствия была признана отраслевой ячейкой «Промпартии», ставившей своей целью «создать наиболее благоприятные условия для иностранной интервенции и, в конечном итоге, реставрации капиталистического строя»78.</div>
<div>
Главой «вредителей» следствие признало Эдуарда Карловича Фукса, 58 лет, немца, бывшего помощника управляющего Новороссийского акционерного общества в Кривом Роге, потомственного почетного гражданина города, крупнейшего геолога, практика, «единственного человека, знающего геологию Криворожья». Определяя «политфизиономию» Фукса, один из обвиняемых на следствии показал: «В области политических и экономических вопросов он стоял на позиции, которая давала бы наибольший простор свободной игре экономических интересов капитализма. Приход советской власти Фукс встретил враждебно, т. к., по его словам, относился с недоверием к возможности осуществления управления предприятиями существующей системой». Фукс не признавал таких новых методов работы, как «соцсоревнование, самокритика, ударничество, чистка, постоянные ревизии, требование повышенных темпов работы». Судебная тройка при коллегии ГПУ УССР приговорила 10 апреля 1931 года шесть человек к длительным срокам заключения в концлагере, в т. ч. Э.К. Фукса к 10 годам.</div>
<div>
Судьба крупнейшего геолога трагична. Хотя вскоре после осуждения Фукс был освобожден и вернулся работать на железные рудники, водоворот репрессий уже не выпускал его до самой смерти. В августе 1937 года в газете «Красный горняк» появилась статья «В чьих руках геологоразведочные работы Кривбаспроекта». Как обычно, образовалась комиссия для проверки материалов,</div>
<div>
35</div>
<div>
<br /></div>
<div>
изложенных в публикации, выводы которой были заранее предопределены. «Враги народа» должны были быть разоблачены, тем более, что среди специалистов Фукс — «лицо с антисоветской физиономией». В январе 1938 года Э.К. Фукса вторично арестовывают за проведение «разведывательной и подрывной работы в пользу одного иностранного государства». В 66 лет нелегко выдержать условия тюрьмы. 2 апреля 1938 года Фукс заканчивает свои дни, находясь под стражей79.</div>
<div>
Наряду с вышеописанными политическими судилищами, 20-е годы в СССР знаменовались преследованием членов оппозиционных партий. Следует признать, что немцы редко проявляли активность в политической борьбе80.</div>
<div>
Как следствие — небольшое количество уголовных дел в отношении немцев—участников оппозиционных партий. В 1927 году по обвинению в членстве в подпольной контрреволюционной организации, именовавшей себя «Руководящее Бюро УКП», вместе с бывшими членами Украинской коммунистической партии привлекли к ответственности дочь немецкого колониста Швекерта. Организации приписывали подготовку вооруженного восстания против советской власти, борьбу за восстановление независимости Украины, намерения осуществить террористические и диверсионные акты.</div>
<div>
Чтобы убедиться в сфабрикованности материалов следствия, ознакомимся с документом, который положил начало фальсификации.</div>
<div>
В ГПУ доносили: «12 июня 1927 г., в воскресенье (на Троицу), мне пришлось гулять в поле с одной девушкой... Мы с ней расположились под одним кудрявым кустиком, в тени, и начали вести между собой разные разговоры. Зная отлично, что гражданка была когда-то дочерью одного крупного хуторянина-помещика, немца, который в свое время имел больше 100 работников-батраков, эксплуатируя их для своих прибылей, я решил начать с ней разговор на тему "Переворот власти", предполагая узнать какие-либо нелепые меньшевистские новости, а, может быть, и опасные для власти слухи. Я начал разговор с разными подходами, выдавая себя учеником Кадетского корпуса, о котором не имею представления, доказывая ей, что если бы не революция, я был бы каким-нибудь губернатором, а революция мне все помешала, и я ее ненавижу. При этих словах у моей Лизоньки как огонь горели щеки и вспыхнули глазки. Она крепко обняла меня за шею, поцеловала и говорит: "Хоть одного человека нашла, который подходит мне во всех отношениях".</div>
<div>
36</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Ага, думаю себе, наконец тебя поймал. Давай дальше... "Ванечка, — говорит она, — если ты меня любишь как я тебя, я скажу тебе одно средство, посредством которого мы можем избавиться от Советской власти и коммуньГ. Меня дрогнуло как никогда, сердце мое каменеет. Рожа, которая недавно целовала меня, стала мне противной... Но потом опомнился в связи с международным положением и бандитским зверским поступком империалистов, начиная с убийства т. Воровского и кончая Войковым. Я решил принять спокойный вид, играя роль сочувствующего контрреволюционера. Я услыхал: "Ты знаешь, Ваня, здесь есть одна организация, которая имеет переписку с заграницей. Там есть хорошие парни. Они и меня приглашают до них, но я боюсь. Организация эта подпольная"».</div>
<div>
Умело использовав провокатора, группу молодых ребят преподнесли как хорошо законспирированную подпольную организацию.</div>
<div>
Только в 1994 году прокуратура сделала заключение, что в материалах дела отсутствуют доказательства обоснованности привлечения осужденных к ответственности81.</div>
<div>
Отметим, что среди украинских немцев были и те, кто свято верил в «дело мирового пролетариата». Немцы служили в органах ЧК—ГПУ. В 1922 году только в центральном аппарате ГПУ Украины работало 13 немцев. Сын немецкого колониста Эммануил Квиринг в 1923-1925 годах возглавлял ЦК КП(б)У, в состав Политбюро ЦК КП(б)У в 1926 году входил Александр Шлихтер — сторонник коллективизации сельского хозяйства82.</div>
<div>
Таким образом, анализ архивных материалов позволяет выделить особенности осуществления репрессивной политики в отношении немецкого населения Украины в 20-е годы.</div>
<div>
В завершающий период гражданской войны немцев преследовали за сопротивление установлению советской власти. Были репрессированы служившие в белогвардейских армиях и участники крестьянских выступлений, а также те немцы, чье социальное происхождение именовалось Советами «буржуазным».</div>
<div>
С переходом к нэпу власти временно отказались от приоритета полицейско-карательных функций. Немцы, как и другие нации, получили права на развитие культурной автономии в условиях авторитарного режима, который формировался в Советском Союзе.</div>
<div>
Во второй половине 20-х годов руководство страны пошло по пути свертывания новой экономической политики. Сталинисты</div>
<div>
37</div>
<div>
<br /></div>
<div>
окончательно узурпировали власть в партии и государстве. Их нетерпимость к инакомыслию стала перерастать в репрессии.</div>
<div>
Первыми попали под пресс режима зажиточные крестьяне. Их лишали избирательных прав, привлекали к уголовной ответственности за отказ от самообложения, выполнения планов хлебозаготовок, подписки на заем индустриализации.</div>
<div>
Власти, объявив немецких колонистов, участвовавших в эмиграционном движении, пособниками международной буржуазии, отправляли в тюрьмы активистов выезда, немцев, ведущих переписку с заграницей, обращавшихся в иностранные представительства за помощью.</div>
<div>
Репрессиям подвергались служители культа, обвиняемые в антисоветской пропаганде.</div>
<div>
По стране прокатились политические судилища, сфабрикованные органами безопасности против т. н. «вредителей» из среды технической интеллигенции, участников оппозиционных политических партий, «шпионов, диверсантов, террористов», в число которых попали в т. ч. подданные Германии.</div>
<div>
На историческом горизонте замаячили 30-е годы, которые принесли многим немцам Украины унижение и террор, депортации и концлагеря, тюрьмы и массовое уничтожение.</div>
<div>
38</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГЛАВА ВТОРАЯ</div>
<div>
Б ТИСКАХ</div>
<div>
КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ</div>
<div>
39</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ЧрезВЫЧайНЫе меры в отношении крестьян стали применяться уже с января 1928 года в ходе хлебозаготовок. Но особой жестокости репрессии достигли в период так называемой «сплошной коллективизации», призванной коренным образом изменить психологию крестьянства, превратить его в класс, полностью контролируемый государственными инстанциями.</div>
<div>
Достаточно сказать, что с конца 1929 до середины 1930 года в Украине было раскулачено свыше 90 тысяч хозяйств, конфисковано имущество стоимостью свыше 90 миллионов рублей. Многие раскулаченные попадали в исправительно-трудовые лагеря или отправлялись на специальные поселения в отдаленные районы страны1.</div>
<div>
Основные политические цели кампании по ликвидации кулачества определялись постановлением ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» и от 14 марта 1930 года «О борьбе с искривлениями партли-нии в колхозном движении»2.</div>
<div>
Задачи и функции различных органов государства в проведении политики ликвидации кулачества на основе сплошной коллективизации были определены постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 года «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», а также принятой в дополнение к нему секретной инструкцией, адресованной центральным исполни</div>
<div>
40</div>
<div>
<br /></div>
<div>
тельным комитетам и советам народных комиссаров союзных и автономных республик, исполкомам краевых и областных Советов3.</div>
<div>
Основную работу по выселению кулаков проводили исполкомы местных Советов. Они определяли, кто должен быть раскулачен, в каких размерах следует конфисковывать имущество, кого из раскулаченных и куда выслать, а кого оставить на прежнем месте жительства. На органы госбезопасности возлагались следующие обязанности: «обеспечение выселения бывших помещиков и кулаков в места их поселения; ликвидация всех кулацких антисоветских организаций и группировок, проводивших активную антисоветскую работу; борьба с вооруженными кулацкими выступлениями и бандитизмом»4.</div>
<div>
Правовую основу под выселение крестьян с мест постоянного проживания подводило совместное постановление ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1931 года «О предоставлении краевым (областным) исполкомам и правительствам автономных республик права выселения кулаков за пределы районов сплошной коллективизации сельского хозяйства».</div>
<div>
Согласно директиве, лица, отнесенные к категории кулаков, разделялись на три основные группы. К первой причислялся т. н. контрреволюционный актив — кулаки, которые убегали с постоянных мест проживания и переходили на нелегальное положение. Во вторую группу включались наиболее зажиточные кулаки, местные авторитеты, составлявшие опору антисоветского актива на селе. В третью группу входила значительная часть наиболее зажиточных крестьян, а также середняки, бедняки и даже батраки, выступавшие против коллективизации и получавшие ярлык подкулачников.</div>
<div>
Соответственно определенным разрядам выносились и наказания. Как правило, главы кулацких семей, отнесенные к первой группе, арестовывались и их судьбу решали «спецтройки» в составе представителей местных партийных органов, прокуратуры, ГПУ. Раскулаченные крестьяне из второй группы, а также члены семей кулаков первой выселялись в отдаленные районы страны. Лица, попавшие в третью группу, чаще всего переселялись в пределах области или края5.</div>
<div>
Классовый подход к жителям деревни доходил до такой жестокости, что врачи отказывались оказывать медицинскую помощь людям, которых определяли кулаками. Народный комиссар здравоохранения наставлял в 1930 году выпускников медицин</div>
<div>
41</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ских вузов: «Врачи должны держаться классовой морали и не лечить кулаков»6.</div>
<div>
Раскулачивание, естественно, не обошло стороной и немецкое население, проживавшее в Украине, как правило, сплоченными колониями. 20 марта 1929 года ЦК КП(б)У принял постановление «Об экономической, культурной, советской работе в немецких селах», которое ориентировало партийный аппарат на «решительное наступление» против «враждебных элементов». Выполняя призыв партии «очистить очаги культуры», увольняли с работы представителей немецкой интеллигенции, выселяли колонистов, которые отказывались вступать в колхозы. Постановлением ЦК КП(б)У от 27 марта 1929 года «О выселении немцев из Николаевского округа» обосновывалась необходимость депортации по национальному признаку. На местах проживания разрешалось остаться только тем, кто «добровольно» расставался со своим хозяйством и вступал в колхозы7.</div>
<div>
Сотрудники ГПУ, отслеживая процессы коллективизации в немецких колониях, докладывали партийным инстанциям, что «немецкий крестьянин смеется над понятием кулак, бедняк и середняк. Этой разницы, по его мнению, вообще не существует в немецких колониях»8.</div>
<div>
С точки зрения секретаря немсекции ЦК компартии Іебгардта, властям не удалось расчленить немецкую деревню на бедноту, середняков и кулаков, поэтому мероприятия местных органов не находили поддержки со стороны беднейших и средних слоев крестьянства9.</div>
<div>
Немецкие колонисты, как известно, славились крепкими хозяйствами. До 1928 года немцы-колонисты имели не менее 16 десятин земли, на которых они создавали образцовые хозяйства. Аккуратность и бережливость, свойственные немцам, отражались на облике домов, хозяйских построек10.</div>
<div>
Руководитель ГПУ Украины В. Балицкий, после посещения немецких сел Одесского округа в феврале 1930 года, делился своими впечатлениями: «...села — типичные немецкие зажиточные колонии, с хорошими постройками, с большим количеством скота, инвентаря, с крепким кулаком и середняком, чистые и опрятные. В общем, середняк немецких сел по своей крепкости — кулак украинского села»11.</div>
<div>
В уголовных делах на немцев представлены многочисленные справки, выданные сельскими Советами лицам, раскулаченным и осужденным на выселение, с перечислением собственности</div>
<div>
42</div>
<div>
<br /></div>
<div>
зажиточного немецкого хозяина: хата, сарай, 3 лошади, 3 коровы, сельхозинвентарь, 100 десятин собственной земли и 25 арендной. Некоторые имели молотилку, нанимали постоянных и сезонных рабочих12.</div>
<div>
С конца 20-х годов зажиточные немцы облагались прогрессивным налогом, лишались избирательных прав. Их хозяйства определялись как кулацкие, имущество периодически «распродавалось с торгов», а затем и вовсе принималось решение на общих собраниях колхозников, членов артелей «о выселении ненадежного элемента из пределов колонии» с конфискацией всего имущества13.</div>
<div>
Так, Даниил Іергардович Фризен в 1928 году платил налог с хозяйства 172 рубля, в 1929 году — 344, а в 1931 году — 379 рублей; Даниил Августович Лоренц платил в 1927/28 году 164 рубля, в 1928/29 - 182 рубля, 1929/30 - 139 рублей14.</div>
<div>
Ф.Я. Штыхлинг, АА. Дерксен, И.Д. Штельмах лишились права голоса в 1928, 1929, 1931 годах как кулаки, «проповедники религии», лица, выступавшие против коллективизации, эксплуатировавшие наемный труд. И.П. Гильденбрандт в 1929 году судился за невыполнение плана хлебозаготовки, в 1930 году лишен избирательных прав, И.Д. Штельмах облагался три года «в экспортном порядке», а в 1930 году был «распродан за невыполнение твердого задания по хлебозаготовке».</div>
<div>
Хозяйство В.В. Куна, который «умышленно не выполнял доводимого до двора плана хлебозаготовки и финансовых мероприятий, всемерно противодействуя выполнению означенных кампаний, за что неоднократно распродавался», в 1931 году ликвидировали окончательно15.</div>
<div>
Решения о раскулачивании проводились через общие собрания колхозников. Сохранились выписки из протоколов заседаний членов артелей, характеристики на раскулаченных, выданные сельсоветами, справки о том, что представляли собой хозяйства данных лиц, списки тех, кто голосовал за выселение кулака с их собственноручными подписями. В характеристиках обобщались все «преступления» кулака: участие в антисоветских выступлениях, жестокое обращение с бедняками, сотрудничество с австро-германскими войсками, представителями гетманщины, антисоветские и антиколхозные высказывания и т. д. Например, «политфизиономия» того же В.В. Куна выглядела следующим образом: «Сын кулака-экспертника, вместе с отцом жестоко эксплуатировал наемный труд. В 1929 году побил батрачку... часто со сво</div>
<div>
43</div>
<div>
<br /></div>
<div>
им отцом опаивал водкой отдельных бедняков и агитировал их против советской власти...». Характеристику завершал категорический вывод: «политически опасный элемент и необходимо его изолировать».</div>
<div>
В ГПУ, концентрируя данный материал, выписывали постановление на арест «как меру пресечения способов уклонения от суда и следствия в отношении обвиняемого»16.</div>
<div>
Для формальности допрашивался обвиняемый и несколько свидетелей. При этом упор делался на тщательное фиксирование антисоветских высказываний обвиняемого. По ним можно составить представление о том, что считалось криминалом. Скажем, разговоры типа: «коллективизация не пройдет, все равно вы разбежитесь весной», «беднякам земли давать не нужно, она нужна нашим детям», «перевыборы принудительны, нам прислали католика, его надо провалить и выбрать немца» решили судьбу И.П. Гильденбрандта17.</div>
<div>
Д.Г. Фризен пострадал за рассуждения: «влада рад хлеб заберет, а мы будем голодные», выступления против реализации займа: «займ — это чепуха, лежит без движения, не надо его брать». Я.М. Шитц, A.A. Дерксен угодили в тюрьму за агитацию среди бедноты: «...коллективизация — это цель коммунистов согнать людей в одну экономию и поставить над ними управляющего коммуниста, который будет издеваться над людьми»18.</div>
<div>
Карались крестьяне за намерения не сдавать хлеб в счет хлебозаготовок, т. к. «все равно он идет за границу, а мы остаемся голодными», за сочувствие и посылку высланным на Север родственникам денег и продовольствия. Попытка помолоть зерно до выполнения плана по хлебосдаче также считалась преступлением19.</div>
<div>
Германское правительство стремилось в период коллективизации защитить своих граждан, проживавших на территории СССР. В результате германо-советских переговоров, состоявшихся в Москве с 16 июня по 8 июля 1930 года, гражданам Германии в Украине предоставлялись следующие права:</div>
<div>
«1. В районах, где проводится землеустройство в связи с решением большинства крестьян войти в коллектив, — германские граждане, не вступившие в коллектив, а продолжающие индивидуальное хозяйство, получают равноценные участки земли по возможности по месту жительства, а если это по местным условиям невозможно, то в другом земельном обществе.</div>
<div>
2. Если германские граждане, не желающие вступить в коллектив, возвращают свои земельные наделы, то им выплачивается стой</div>
<div>
44</div>
<div>
<br /></div>
<div>
мость их домов и прочих строений, огородов и фруктовых садов, а также последнего года по обработке земли, посеву, удобрению и т. п.</div>
<div>
3. Оценка имущества (в случаях, указанных выше) производится местными административными и финансовыми учреждениями. Германским гражданам предоставляется право обжаловать эту оценку перед надлежащими органами».</div>
<div>
8 июля 1930 года в «Известиях» было опубликовано заявление ТАСС об отчете советско-германской согласительной комиссии, в котором говорилось об урегулировании в отношении германских граждан проблем, возникающих в ходе коллективизации, и оставлении на будущее рассмотрения вопросов спорного характера, под которыми подразумевались эмиграционные процессы, нарушение прав советских немцев и т. п.20.</div>
<div>
Тем временем проблема, связанная с желанием немцев покинуть пределы СССР, продолжала стоять очень остро. Ее решению посвящались директивы ЦК ВКП(б) от 12 апреля и 26 октября 1929 года, постановление ноябрьского пленума ЦК и президиума Совета национальностей при ЦИКе СССР, постановления ЦК от 6 февраля и 6 декабря 1930 года. Они предусматривали комплекс мер по преодолению эмиграционного движения. В январе 1930 г. постановление ЦИК и СНК СССР воспрещало самовольное переселение кулаков и распродажу имущества. Как мера наказания предусматривалась опись имущества, арест главы семьи беженцев с передачей дела в ОГПУ21.</div>
<div>
В феврале ЦК КП(б)У рассмотрел вопрос об эмиграционном движении среди колонистов Одесского, Николаевского, Херсонского, Мелитопольского, Запорожского, Волынского, Коростен-ского, Артемовского, Луганского, Днепропетровского, Сталинского округов. Партийные комитеты обязывались ликвидировать попытки «антисоветского элемента» организовать выезд колонистов за границу. В апреле 1930 года ЦИК СССР выдал распоряжение о недопущении выезда в Москву крестьян, собирающихся эмигрировать22.</div>
<div>
Однако предпринятые меры не смогли остановить волну эмиграции. Немецкие колонисты усиленно готовились к выезду. Слухи о возможном появлении представителей Германии в колониях распространялись среди крестьян. Многие колонисты прекратили заниматься сельским хозяйством, продавали нажитое, дети перестали посещать школу. На принудительно организуемых собраниях колонистов представители власти вместо слов осужде</div>
<div>
45</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ния эмиграции порой слышали: «...хотя мы и осуждаем эмиграцию, а все-таки весной поедем за границу»23.</div>
<div>
Советские инстанции рассматривали эмиграцию как «особый вид обостренной классовой борьбы в условиях немецкой деревни» и делали все возможное для прекращения выезда.</div>
<div>
И все же, наряду с репрессивными мерами, власти иногда шли и на уступки. Так, некоторым «лишенцам» восстановили избирательные права. 28 июня ВЦИК разрешил выезд за границу эмигрантам, которые имели справки Совторгфлота о том, что в их адрес от родственников из-за границы поступили денежные суммы для оплаты паспорта.</div>
<div>
Только с июля 1930 года советское правительство решительно отказалось выпускать немецких крестьян за границу24.</div>
<div>
Проводя в жизнь партийные решения о создании колхозов, уже с октября 1928 по май 1929 года власти создали 629 коллективных хозяйств, например, им. К. Маркса, «Ландман», «Фор-вертс», «Іофнунг». Количество колхозников в немецких национальных районах выросло вдвое.</div>
<div>
Коллективизация сопровождалась массовым раскулачиванием. Только в Люксембургском районе было раскулачено 166 хозяйств, конфискованы 161 жилищная постройка, 597 коров, около двух тысяч десятин земли25.</div>
<div>
В результате первой волны коллективизации до конца 1930 года в колхозы объединили 68 немецких хозяйств. Так, в Люксембургском районе в 1929 году уровень коллективизации составил 24%, в октябре 1930 - 54%, в декабре 1930 года - 76%26.</div>
<div>
После вынужденного решения ЦК ВКП(б) о снижении темпов коллективизации, принятого под давлением повстанческого движения крестьянства и прикрытого фразеологией о принятии «немедленных мер против искривления партийной линии в колхозном движении», новая волна раскулачивания началась весной 1931 года. Она была направлена против «кулаков», якобы срывавших хлебозаготовки. В марте 1931 года началась кампания по «ликвидации кулачества как класса». С июля 1931 года СНК СССР поручил ОГПУ административное руководство всеми переселенцами. Развернулась и идеологическая поддержка проводимой политики. Пользовавшийся популярностью в народе М. Горький открыто выдвинул страшный тезис: «Если крестьянин-частник не понимает, что закончились "сроки, отведенные ему историей", то это дает нам право считать себя все еще в состоянии граж</div>
<div>
46</div>
<div>
<br /></div>
<div>
данской войны. Отсюда следует естественный вывод: если враг не сдается — его уничтожают»27.</div>
<div>
Циркуляр ГПУ Украины от 30 августа 1931 года, констатируя, что «прошедшие в первое полугодие 1931 года массовые операции и выселение кулачества... существенно изменили политическое лицо района», требовал от сотрудников «охватить все социальные группы, не выпускать из поля зрения ни одного объекта, в т. ч. принять решительные меры к постановке обслуживания женщин-колхозниц, единоличниц, жен кулаков и репрессированного контрреволюционного элемента...». Районам, где проживали представители национальных меньшинств (поляки, болгары, немцы), уделялось особое внимание.</div>
<div>
Для обеспечения выселения кулаков из районов сплошной коллективизации в помощь органам ОГПУ придавались сотрудники милиции и выделенные партийными и советскими органами активисты из бедняков и середняков28.</div>
<div>
Посмотрим, что собой представляло положение в немецких колониях в 1931 году на примере Одесского региона. По данным ГПУ УССР, здесь проживало более 111 тысяч немцев. С середины 1931 года, с началом уборки и молотьбы хлеба, развернулась хлебозаготовительная кампания. Партийно-советские органы проводили упорную работу по «выкачиванию» хлеба. Крестьяне прятали урожай, продавали свое имущество и уходили в города. Защитниками интересов населения выступали представители 27 лютеранских церквей и пяти приходов (пасторы Шимке, Франк, пробст Шиллинг), 35 католических костелов (патеры Вольф, Рей-херт, прелат Крушинский); реформаторских общин (Ган) и др. Настоятель Страсбургского костела в проповеди внушал прихожанам: «Колхозники не совершат греха, если какими-либо мерами создают себе запасы на зиму, т. к. в этом году благодаря хлебозаготовкам заберут все». Власти отвечали массовыми репрессиями. За «антисоветскую агитацию» арестовали пастора Коха, выслали за границу пастора Зейба, отправили в концлагерь пастора Шайбле, уничтожили баптистский центр и выслали на Север всех проповедников, осудили меннонитских проповедников Фота и Дикмана. Из оставшихся священнослужителей большинство подверглись раскулачиванию и находились на иждивении колонистов. Однако подорвать авторитет служителей культа не удалось. В советские органы поступали массовые заявления об освобождении проповедников, на станции перед отходом эшелонов с</div>
<div>
47</div>
<div>
<br /></div>
<div>
осужденными съезжались целые делегации, чтобы проститься с ними29.</div>
<div>
Уголовные дела на немцев, осужденных в период коллективизации, фиксируют мельчайшие подробности людских судеб. ГА. Классен, к примеру, до 1930 года занимался сельским хозяйств вом. В ходе раскулачивания и высылки семьи на Урал, убежал из села. Он скрыл свое социальное происхождение, устроился работать строителем. Вскоре был «выявлен», т. к. обмолвился, что «если б не было колхозов, то был бы отец мой дома и было бы целое наше хозяйство», осужден и выслан на Север80.</div>
<div>
Раскулачиванию подвергались специалисты своего дела, нажившие добро своим нелегким трудом. Именно таким крестьянином был И.М. Наймайер. Лишившись хозяйства еще в 1929 году, он затем «затесался в колхоз» и проводил с односельчанами беседы, которые дали основание следствию определить их как «агитацию против мероприятий соввласти», призывы к ее свержению и установлению «крестьянской власти». Наймайер, в частности, говорил: «Не идите в колхозы. Это кабала для крестьян, вы помните, как работали люди на панов в крепостное время, так и сейчас будет, если вы пойдете в колхоз. Будут вас менять на собак и кошек», или «напрасно вы отдаете государству хлеб, а потом сами будете сдыхать с голоду и никто вас не пожалеет». В деле Наймайера имеется заявление от правления колхоза с просьбой выпустить арестованного под поручительство для строительства коровника31.</div>
<div>
Одним из самых гибельных последствий коллективизации стало значительное уменьшение социального слоя крестьян-умельцев, на которых держались села.</div>
<div>
В результате реализации политики коллективизации, в Украине на 1 января 1931 года в колхозах насчитывалось 34,4% хозяйств, 1 июня — 64,7%, а 1 ноября — 69,3%. Доля коллективизированных хозяйств немецких колонистов в 1931 году достигла 80%.</div>
<div>
Продолжалась ликвидация зажиточных хозяйств с конфискацией имущества тех, кто не хотел вступать в колхозы. Вследствие этого весной и летом было «раскулачено» еще 23,5 тысячи семей, или около 150 тысяч человек32.</div>
<div>
Среди тех, кто ощутил на себе всю тяжесть методов по внедрению коллективных форм хозяйства на селе, оказались и семьи Эйсфельдов. Братьев П.И. и Х.И. Эйсфельдов, жителей хутора Землероб Синельниковского района, привлекли к уголовной</div>
<div>
48</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ответственности за то, что они занимались антиколхозной и антисоветской агитацией. В частных разговорах Эйсфельды высказывали мнение о том, что «колхоз — это крепостное право», «безвинных людей высылают, а остальных загоняют в создаваемые колхозы, где... придется работать на лентяев». Инкриминировали им попытку выехать из СССР, продать свой скот, отказаться от подписки на государственный займ33.</div>
<div>
Массовый порядок осуждения требовал поставить дело по привлечению людей к уголовной ответственности на «конвейер».</div>
<div>
ГПУ были разработаны специальные бланки справок, учетных карточек, анкеты и т. д. для раскулаченных. Оставалось только заполнить графы. Например, «облагался ли в экспортном порядке и сумма обложения», «состоял ли глава семьи или члены семьи в колхозе и сколько времени, если вычищены, когда и за что».</div>
<div>
Поражает типичность составления уголовных дел на раскулаченных. Огромное количество людей высылалось по заранее заготовленному сценарию. Из дела в дело переходят слова, сказанные осужденными: «планы не реальные, государство заберет весь хлеб, а мы останемся голодать», служившие основанием к репрессиям34.</div>
<div>
В соответствии с подобной практикой, Сталиндорфская тройка по выселению кулачества (выписка из протокола заседания № 1) просила районный исполнительный комитет выслать за пределы Украины Я.Д. Лоренца, который «вел яростную агитацию против власти советов», «позорно относился к хлебозаготовкам», «заявил, что хлеб не отдаст». Президиум РИК констатировал: «все это доказывает, что кулацкое засилье не сломлено и поэтому нужно очистить сельсовет от кулаков», а сотрудники ГПУ в ходе следствия обнаружили, что Лоренц говорил односельчанам: «не работайте в колхозе, лучше наймитесь к евреям или ко мне, а то сдохнете с голоду», и отправили обвиняемого на три года этапом в Казахстан35.</div>
<div>
Дискриминации подвергались дети «кулаков», избежавшие по разным причинам высылки. Генрих Панкрац, 1912 года рождения, как сын кулака колонии Нижняя Хортица Запорожского района был исключен из педтехникума. Познакомившись на новой работе с такими же «антисоветски настроенными личностями», организовал группу немецкой молодежи, негативно относившейся к советской власти, и агитировал «в массах за неосуществимость коммунизма». И хотя в дальнейшем группа распалась, так ничего и не сделав, следователи пытались оформить юношей в организацию, связать ее с известной «Промпартией»36.</div>
<div>
49</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Помимо административно-репрессивных методов «ликвидации кулачества», к 1932 году были отработаны и чисто экономические способы раскулачивания. На все «кулацкие» хозяйства распространили индивидуальные обложения сельскохозяйственным налогом. Была введена специальная шкала доходов с резко возрастающей ставкой налога. Расширились виды обязательных уплат. Налоговая политика строилась таким образом, что уже при доходе в 1,5 тысячи рублей платежи превышали весь доход крестьянского хозяйства. Скажем, если крестьянское хозяйство получило доход в размере 5 тысяч рублей, то оно в таком случае должно было уплатить около 7,5 тысячи рублей налога. Поскольку размер дохода определялся расчетным методом, а не по факту, то сплошь и рядом «кулаки» оказывались злостными неплательщиками. Их имущество, скот, другие средства производства и инвентарь конфисковывались. Широко использовался и такой метод раскулачивания, как обложение хозяйств твердыми заданиями по основным видам заготовок сельхозпродукции. Кулаки не допускались в колхозы, сельхозкооперативы, потребительские общества. Они не могли купить себе инвентарь, получить кредит, не имели права покупать продукты в кооперативной лавке. В 1932 году ввели паспортную систему в городах, фактически прикрепив крестьян к земле, сделав их «государственными крепостными»37.</div>
<div>
Беспощадным репрессиям подвергались те, кто не выполнил планов по хлебозаготовкам. В Украине придумали такую форму борьбы с неплательщиками, как занесение на «черную доску». К селам, подвергавшимся такому наказанию, применялись экономические санкции, приводившие к постепенному вымиранию жителей. Многочисленные судебные процессы осуждали «вредителей», «саботажников», «расхитителей» колхозного добра к расстрелу. Газеты требовали от имени народа «уничтожить кулацкую агентуру»38.</div>
<div>
Положение немецких колонистов в Украине в 1931 году стало невыносимым. Осенью 1931 года здесь появились немецкие крестьяне из Западной Сибири, которые бежали от непосильных налогов. Но вскоре все вернулись назад, «голые и голодные», ибо в Украине было еще хуже39.</div>
<div>
Первые тревожные сообщения о голоде в национальных немецких районах встречаются в документах, датируемых весной 1931 года. В первую очередь они связаны с отчетами с мест о завершении коллективизации. Например, в Люксембургском райо</div>
<div>
50</div>
<div>
<br /></div>
<div>
не было коллективизировано 95,5%, в Высокопольском — 86,2%. Из 20 тысяч жителей Люксембургского района колхозниками стали 15 тысяч. Из колхозов властям было намного легче «выкачать» хлеб. Корреспондент газеты «Коммунист» П. Черных в декабре 1931 года сообщал, что в селе Немецкий Хрещатик на Харьков-щине из-за того, что колхоз выполнил план по сдаче сена, происходит массовый падеж скота. Член ВУЦИК Вельме докладывала в центр, что в Одесском регионе в колхозе «Фриш анс Верк» после того, как два раза вывезли хлеб по разверстке, «на третий раз все было взято под метелку»40.</div>
<div>
К началу 1932 года в Украине насчитывалось 242 пункта, населенных немцами, с общим количеством около 400 тысяч человек. В семи немецких национальных районах: Высокопольском, Люксембургском, Молочанском на Днепропетровщине, Пулин-ском — на Киевщине, Зельцском, Карл-Либкнехтовском, Спартаковском — в Одесской области существовало 97 Советов, из них 84 — сельских. Всего в Украине 258 сельских немецких Советов были охвачены коллективизацией.</div>
<div>
К этому времени в колониях в ходе коллективизации крупные хозяйства уже были уничтожены. Экономически сильными оставались хозяйства колонистов — подданных Германии41.</div>
<div>
Несмотря на репрессивные меры, крестьяне отказывались вступать в колхозы. Так, за первую половину 1932 года в Пулин-ском районе процент коллективизации снизился с 80 до 35%. Хлебозаготовки выполнялись за счет сбора посевматериала. Специальные бригады ходили по домам и отбирали муку, продукты. Проводились налоговые обыски, и при обнаружении ям с картофелем забирали весь картофель. О том, как происходила «выкачка» у крестьян, красноречиво свидетельствуют документы: «Буксирная бригада совместно с сельсоветом вызвала ночью середняков и бедняков, заставила председателя колхоза дать 10 подвод... на которых они колхозников вывезли по морозу на поле, раздели голыми и оставили их в степи. А через некоторое время эти самые подводы привозили их обратно и мучили их вновь, душили их за горло, побили им морды, таскали женщин, посадили их раздетыми в холодное помещение. Такими методами они целую ночь мучили людей...» (колхоз «Фриш анс Верк»). В результате многие крестьяне, распродав скот и имущество, бежали из своих районов, захватив самые необходимые вещи. В Молочанском районе хлебозаготовки сопровождались арестами, издевательствами.</div>
<div>
51</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Крестьян, покинувших места проживания, ловили и насильственно возвращали назад42.</div>
<div>
Колонистов, ранее бежавших на Кавказ, где размещались немецкие концессии, по возвращении зачисляли в разряд контрреволюционеров и репрессировали.</div>
<div>
Политика властей вызывала сопротивление немцев. В селе Михайлючки Шепетовского района был убит председатель сельсовета Шварц, в колхозе Родичи Эмильченского района выстрелом из обреза убили председателя местного Совета. В Пулинском и Черняховском районах Г. Мерк, Ф. Лаговский и другие организовали группу из 30-35 человек для расправы с коммунистами, в Житомире Юлиус Нахтигаль, Эмиль Польсфут поджигали имущество колхозов и т. д.43.</div>
<div>
Осенью 1932 года в Украину приехал В.М. Молотов с задачей любой ценой выполнить план по сбору сельхозпродукции. Планы по сбору хлеба стали спускаться столь нереальные, что даже руководители местных Советов вынуждены были признавать: «все равно крестьянству умирать голодной смертью», ибо у власти находятся «просто безголовые, которые создают планы такие, что их невозможно выполнить, и тем самым восстанавливают против себя народ»44.</div>
<div>
Спасая свою жизнь, крестьяне пытались хоть что-то оставить на пропитание. Это расценивалось как «кулацкий саботаж хлебозаготовок».</div>
<div>
7 августа 1932 года был принят закон «Об охране социалистической собственности». Редактируя его, генеральный секретарь ЦК ВКП(б) лично вписал: «...люди, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа...» За хищение колхозного имущества предусматривался расстрел или 10 лет лагерей. Закон «О колосках», как его называли в деревне, безжалостно карал тысячи голодающих45.</div>
<div>
Позднее, 8 сентября 1932 года, Политбюро ЦК ВКП(б) на своем заседании рассмотрело и утвердило текст инструкции для Верховного суда СССР и ОПТУ по проведению в жизнь этого закона. В соответствии с законом, даже незначительные преступления предусматривали высшую меру наказания. Только за первый год по закону осудили около 300 тысяч граждан, из них 5% — к расстрелу46.</div>
<div>
ГПУ Украины, развернув борьбу против «организованного саботажа хлебозаготовок, массового воровства в колхозах и совхозах, террора в отношении наиболее стойких, выдержанных ком</div>
<div>
52</div>
<div>
<br /></div>
<div>
мунистов и активистов села», ликвидировало в 1932 году «повстанческое подполье» в Украине, охватившее до 200 районов47.</div>
<div>
Были осуждены, к примеру, секретарь сельсовета Бертман, призывавший немцев выехать на Кавказ; секретари сельхозартелей Вальтер Эмилий за связь с кулаками, И.И. Штамлер по обвинению в «потворстве кулачеству»; группа колонистов Рыков-ского района, якобы готовивших теракты против советского актива; три немца из Одессы, участвовавших в восстании 1919 года и негативно высказывавшихся о коллективизации; 37 колонистов из Волыни, бросивших свои хозяйства, и т. д.48.</div>
<div>
Осенью 1932 года ЦК КП(б)У рекомендовал ГПУ провести массовую операцию «по нанесению оперативного удара по классовому врагу». Основная цель операции — выявить «контрреволюционные центры, которые организуют саботаж и срыв хлебозаготовок и других хозяйственно-политических мероприятий». Наметили арестовать 3425 граждан, из них по линии «украинской контрреволюции» — 1180, «белой контрреволюции» — 247, «польской контрреволюции» — 540, «сельской контрреволюции» — 812, по «церковникам и сектантам» — 420, «контрреволюционным группам в промышленности» — 63, «вредительству в сельском хозяйстве» — 135. Операция должна была охватить 243 района Украины49.</div>
<div>
Одновременно при поддержке секретаря ЦК КП(б)У СВ. Косиора проходила операция по т. н. «колхозному сектору», в ходе которой репрессировали 766 работников сельского хозяйства, в том числе председателей колхозов, директоров совхозов. Только за период с ноября 1932 по январь 1933 года ГПУ УССР ликвидировало 1208 «контрреволюционных колхозных» групп, арестовало 6682 человека50.</div>
<div>
В тюрьмах находилось так много крестьян, что приходилось принимать специальные решения о временном освобождении людей на время посевной кампании51.</div>
<div>
Давая установку на форсирование сроков проведения следствия по делам, партийные органы требовали учитывать социальную и партийную принадлежность обвиняемых, расценивать все «теракты исключительно как акты политического характера».</div>
<div>
Сложно подсчитать количество немцев, пострадавших в результате насильственной коллективизации. В карательных операциях против крестьянства участвовали различные государственные структуры. Только органы безопасности в Высокополь</div>
<div>
53</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ском районе насчитали за период с 1930 по 1932 год включительно 69 хозяйств раскулаченных, 44 семейства высланных в отдаленные места СССР. В 1930-1931 годах ГПУ ликвидировало здесь 13 контрреволюционных группировок с общим количеством 67 человек. В 1932 году репрессировали 94 колонистов за «сплошной кулацкий саботаж». При этом весь состав правлений 14 колхозов (53 человека) осудили за саботаж хлебосдачи. Председателя колхоза «Эйнигкейт» приговорили к расстрелу52.</div>
<div>
Всех немцев, которые вели переписку с родственниками в Германии, обращались за помощью в выезде за границу к иностранным гражданам или организациям и даже просто говорили, что за границей немцам живется лучше и следует покинуть СССЕ арестовывали и осуждали как антисоветский элемент.</div>
<div>
В 1932 году ГПУ УССР перлюстрировало 15 200 писем колонистов, почти треть которых было признано корреспонденцией «с ярко выраженным контрреволюционным содержанием». Криминальными считались следующие мысли колонистов: «Здесь что-то ужасное. По ночам аресты. Бросают людей в тюрьмы» (Мо-лочанский район); «Мы "добровольно-принудительно пошли в коллектив. Страшно там мучают людей. Настоящее крепостное право» (Донбасс); «Зверства творятся в Советской России над крестьянством. В домах вчера и сегодня опять слезы и стоны. На улице сплошь слышны проклятия. Страх наивысший. Две недели тому назад были совершенно разорены 5 семейств. Все у них забрали, а их выгнали из своих домов как собак» (Молочанск); «По ночам аресты, около 700 чел. арестовано. Сидят по сараям, подвалам. Так тесно, как сельдям в бочке» (Запорожье).</div>
<div>
Перлюстрированные письма служили основанием для преследования людей. Так, в основу обвинения меннонитов Эдигера и Петкау была положена переписка с Унру и Крекером, бывшими колонистами, эмигрировавшими в Германию53.</div>
<div>
Несмотря на противодействие советских властей, немцы пытались любым способом покинуть пределы СССР. Колонисты посылали своих представителей в консульства для решения вопроса о выезде. Наиболее влиятельные лица в колониях составляли рекомендательные письма для получения визы в консульствах. В документах указывалось, что желающий выехать из СССР человек верующий, «незапятнанный в советском движении».</div>
<div>
В представительствах Германии немцы рассказывали о реальном положении дел в колониях, о принудительной коллективи</div>
<div>
54</div>
<div>
<br /></div>
<div>
зации, о том, что «население против этих мероприятий, но, будучи запуганным, вынуждено идти, оставаясь без всяких средств к существованию». В 1932 году в консульствах разъясняли, что выезд мог быть разрешен только в том случае, если кто-либо из обращавшихся является подданным Германии или родственно связан с эмигрировавшими за границу.</div>
<div>
Кампания с выездом немцев завершилась тем же, что и в 1929 году. Вернувшиеся ни с чем из Москвы и Харькова, люди оказывались перед фактом конфискации их имущества сельсоветами54.</div>
<div>
Наряду с попытками решить вопросы эмиграции путем получения официального разрешения на выезд, немцы стремились перейти в германское подданство для последующего выезда за границу или эмигрировать нелегальным путем. По поручению целых групп колонистов отправлялись ходоки в германские консульства с ходатайством предоставить немцам подданство Германии. Ходатаев привлекали к уголовной ответственности. В Лисичанском районе (Донбасс) были арестованы Бер и Эрдан, в Ново-Николаевском районе — Фрейберг, в Пулинском — Цильке и Гране.</div>
<div>
Только на Волыни в 1932 году обращение в консульство с просьбой получить германское гражданство стало причиной осуждения 70 колонистов.</div>
<div>
Колонисты, подданные Германии (Линке, Тутьяр и др.), пострадали за передачу советским немцам национальных паспортов Германии, выданных консульствами55.</div>
<div>
Разумеется, в тюрьмах оказывались и те немцы, которых задерживали при нелегальном переходе границ СССР, а таких ежемесячно арестовывали 20-30 человек.</div>
<div>
Так, во время продвижения к границе была арестована группа немцев в составе шести семей во главе с братьями Литке.</div>
<div>
Помимо представительств Германии в Украине эмиграционному движению немцев содействовали некоторые зарубежные организации: евангелическое лютеранское объединение «Братья в нужде», меннонитское общество «Меннонитенгейм» и др. Они отправляли в различные советские инстанции письма с требованием выдачи выездных документов колонистам. В меннонитских колониях распространялась копия декларации конференции канадских меннонитов к председателю ЦИКа М.И. Калинину с обращением разрешить беспрепятственный выезд высланным на Север кулакам и проповедникам56.</div>
<div>
55</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГПУ использовало факты обращения в посольства, встречи с гражданами Германии как веский аргумент в пользу контрреволюционной деятельности, шпионажа и т. д. Особенно часто встречаются обвинения немцев в том, что они являлись информаторами германских консульств. Так были репрессированы Герберт Шредер, Гергард Фотт, Александр Вехтер-Ретц и другие. Привлекались к ответственности получатели заграничной литературы, корреспонденты иностранных газет и журналов. Отто Кремера, получившего календари от организации «Аусланддей-че», выслали на Север; Андерса, Нау и Фосса арестовали под предлогом того, что как корреспонденты иностранных изданий они освещали лишь негативные стороны жизни колонистов.</div>
<div>
Политическим преследованиям подвергались служители культа. Центром религиозного объединения всех меннонитских общин в СССР являлся Молочанский район, где существовал «Всесоюзный комитет меннонитов по церковным делам» (КФКА). Комитет размещался в колонии Шензее и состоял из трех человек. Члены комитета были раскулачены. Председатель Эдигер вынужден был бежать из района, секретаря Мартенса выслали на Север. Дик отказался от активной работы. Из Г50 проповедников осталось 35-40, остальных репрессировали. Молитвенные дома в основном закрыли и использовали для хозяйственных надобностей57.</div>
<div>
Немцы-лютеране в Украине сосредоточивались, главным образом, в районах Донбасса, Днепропетровщины, Волыни, Киев-щины, Одесской области.</div>
<div>
В планы ГПУ УССР по отношению к лютеранской церкви входило: «1) препятствовать оформлению и регистрации общин; 2) устанавливать случаи нелегального денежного сбора на нужды церкви; 3) увеличивать налоговое обложение; 4) выявлять антисоветски настроенных проповедников и привлекать их к уголовной ответственности; 5) дискредитировать реакционных пасторов на почве быта; 6) использовать алчность пасторов, получающих деньги из-за границы; 7) усилить деятельность сепаратистов по разложению приходов; 8) проработать материалы на ряд наиболее активных пасторов с расчетом на применение к ним репрессий за активную контрреволюционную деятельность...»58.</div>
<div>
В 1932 году из 30 пасторов за контрреволюционную деятельность осудили Шайбле и Феля, Мельмана и Зейба. Органы безопасности зорко следили за харьковским пробстом Биртом, который воссоздавал пастораты, организовывал пятидесятки, за пас</div>
<div>
56</div>
<div>
<br /></div>
<div>
торами Дейчманом (колония Гакштедт), Майером (колония Ей-генфельд), Клюдтом (Ново-Николаевский район). Внимание ГПУ было приковано к пасторам Кенигсфельду (Киев), Упле (Житомир), поддерживавшими отношения с консулами Германии, получавшими финансовые субсидии, проводившими работу по «религиозно-национальному сплочению немцев»59.</div>
<div>
Среди католических священников выделяли ксендза Куна, агитировавшего против коллективизации, прелата Крушинского, объединявшего вокруг себя ксендзов Одесской области и старавшегося «затушевать классовую борьбу под видом проведения идей любви к ближнему».</div>
<div>
Проявление человеколюбия дорого обходилось священнослужителям. Кистера колонии Гринталь-Колье арестовали за снабжение бежавших из ссылки фиктивными документами, кистеров Мейера и Ризе осудили как укрывателей беглых кулаков в Донбассе60.</div>
<div>
В целом, к середине 30-х годов в Украине осталось лишь 9% действующих молитвенных домов (в сравнении с 1913 годом). Верующие перестали быть равноправными гражданами, их в массовом порядке выселяли с мест постоянного проживания61.</div>
<div>
По подсчетам исследователя В. Земского, сделанным по материалам НКВД, в 1930-1932 годах из Украины было выселено 63 817 семей. Из них в Северный край - 19 658, на Урал - 32 127, в Западную Сибирь — 6556, в Восточную Сибирь — 5056, в Якутию — 97, на Дальний Восток — 323. Этапами отправляли всех осужденных внесудебными инстанциями, независимо от состояния здоровья (кроме коечных больных)62.</div>
<div>
Положение спецпереселенцев было чрезвычайно тяжелым. Обращает на себя внимание справка Верховного суда СССР, подготовленная в 1931 году после фронтального обследования На-риманского края. В ней, в частности, говорилось, что «в большинстве районов края спецпереселенцы в хозяйственном отношении обеспечены неудовлетворительно... Жилищное строительство своевременно не было начато. В результате этого в ряде поселений положение с жильем крайне обострилось и переселенцы в начале зимы оказались в куренях, землянках, не защищенных от холодов и дождей. Это положение ухудшается еще необеспеченностью теплой одеждой и обувью... Почти все поселения, размещенные на большом расстоянии от водных путей, до конца навигации продовольствием обеспечены не были. Сеть</div>
<div>
57</div>
<div>
<br /></div>
<div>
медпунктов абсолютно недостаточная. В результате этого высокая смертность среди стариков и детей. Так, по Порабельской комендатуре на протяжении лета (1931 года) до 1 сентября умерло 1375 человек, из них 1106 детей. По Средне-Васюговской комендатуре с момента расселения спецпереселенцев по 1 сентября умерло 2158 человек, или 10,13% от общей численности»63.</div>
<div>
Аналогичная картина наблюдалась и в других районах. Крестьяне размещались в полуразрушенных землянках, в невероятно антисанитарных условиях. Люди были буквально раздеты, подчас работали в мерзлоте босыми. Нормы выработки устанавливались непосильные, чтобы их выполнить, спецпереселенцы оставались для работы в лесу сутками, где зачастую замерзали64.</div>
<div>
Вернувшийся из Сибири после знакомства с положением высланных немцев, Август Канецка сообщил об ужасных муках 1,5 тысячи немцев, которых «гонят при 60-градусном морозе. Около Уссурийска вымерли почти все дети и женщины»65.</div>
<div>
Не удивительно, что с самого начала проведения операций по выселению кулачества власти столкнулись с массовым бегством из мест высылки. В связи с этим органы ОГПУ, милиции использовали для розыска коммунистов, комсомольцев и других активистов из местных жителей, проводили облавы, прочесывали населенные пункты и лесные массивы66.</div>
<div>
Генрих Яковлевич Ригер открыто выступал против коллективизации. В связи с желанием Ригера эмигрировать за границу, его имущество было «разбазаровано», а сам он этапирован в город Котлас. Из высылки Ригер бежал, скрывался у проповедника, рассказывая о том, «что там хлеба не дают, жизнь очень скверная, все бегут оттуда». ГПУ вновь арестовало «контрреволюционера» и осудило на три года.</div>
<div>
В Житомире сотрудники ГПУ поймали бежавших из-под стражи Юлиуса Нахтигаль и Эмиля Польсфуга, в Гришинском районе — И.И. Штамплера и т. д.67.</div>
<div>
К концу 1932 года из Украины депортировали более 800 тысяч человек68.</div>
<div>
С середины 1932 года социально-экономическая обстановка в стране резко ухудшилась. Трудности с выполнением планов первой пятилетки сталинское руководство пыталось преодолеть усилением принудительных методов управления. Ставка на успешное проведение индустриализации за счет крестьян привела к ужасающему голоду в Украине.</div>
<div>
58</div>
<div>
<br /></div>
<div>
На объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в январе 1933 года Сталин выдвинул задачу «перестроить фронт борьбы с кулачеством». Механизмом реализации политики «ликвидации кулачества» стали политотделы, машинно-тракторные станции и совхозы. Помимо разного рода налогов, единоличники несли трудовую, гужевую и иные повинности. Многие из них не выдерживали такого мощного давления, за что подвергались уголовному наказанию или экспроприации имущества. Крестьяне просто-напросто бросали хозяйства. Их насильно возвращали, обрекая на голодную смерть. За невыполнение любых государственных налогов представители власти арестовывали, издевались, пытали крестьян. Документы того времени изобилуют фактами избиений. Людей сажали на раскаленные печи, привязывали к лошадям, пуская их вскачь, загибали ноги за голову, зажимали пальцы в двери, убивали палками за пучок зеленого лука, горсть кукурузы. Жен заставляли разводиться с мужьями, детей отказываться от родителей. Суды и внесудебные органы рассматривали дела крестьян — «государственных преступников» — вне всякой очереди. Прокуратура пристально следила за тем, чтобы органы ГПУ не ослабляли репрессий. Крестьян довели до такого состояния, что они покорно подчинялись самым диким издевательствам, считая, что «раз это делают коммунисты, то имеется такая установка партии и правительства». Село буквально вымирало, массовым явлением стало трупоедство, людоедство69.</div>
<div>
В отчаянии крестьянин села Морозово Хортицкого района Иоган Завадский отправил письмо в «Немецкую центральную газету»: «У нас в СССР величайший в мире голод и нужда. В нашем селе ранее было 103 семейства, а сейчас осталось только 18; остальные выдохли, причем резали и поедали детей. Я сам задушил и съел свою трехлетнюю дочь. После этого у меня нет больше охоты жить. Все это принес с собой советский строй, за это мы можем его благодарить».</div>
<div>
Представители власти охарактеризовали письмо как «контрреволюционное по своей сути и форме», а его автор получил ярлык «подкулачника»70.</div>
<div>
Особенно пострадали от голода крестьяне Высокопольского, Люксембургского, Молочанского районов, где вымирали целые семьи, дети перестали ходить в школу, лежали дома пухлыми. Органы ГПУ отмечали здесь многочисленные случаи каннибализма71.</div>
<div>
59</div>
<div>
<br /></div>
<div>
По данным ГПУ УССР, в марте 1933 года в Высокопольском районе от голода умерло 106 человек, состояние еще 162 оценивалось как безнадежное.</div>
<div>
Сложно подсчитать, сколько погибло от голода людей, в т. ч. немецкого населения. По данным статистики, в 1933 году в городах Украины умерло 1,7 тысячи немцев, в сельской местности —</div>
<div>
12 тысяч. Однако, статистические сведения вряд ли верно отражают действительное положение вещей. Исследователи называют разные данные о количестве умерших от голода в Украине в 1932-1933 годах — от 3,5 до 8-9 миллионов человек72.</div>
<div>
Протесты населения власти подавляли репрессивными мерами.</div>
<div>
Продолжая выявлять контрреволюционные формирования, «возникшие на почве голода», органы ГПУ определили для себя, что «вдохновителем и руководителем повстанческого движения являются пасторы, кистеры и сектантские проповедники. Националистическая работа проводится через кулачество и антисоветский актив в колхозах».</div>
<div>
В центр докладывались данные на сотни арестованных. Например, Донецкий губотдел ГПУ разоблачил в Ровенском районе кулацкую группировку во главе с Ф.П. Іольбехом, арестовав</div>
<div>
13 колонистов Лисичанского района, объединившихся в повстанческую организацию. В списках ГПУ УССР на 92 человека, составленных в октябре 1933 года, значились командир отдельной роты связи 43 полка, сын кулака A.A. Дуккарт; бывший органист костела, сын арендатора, проводивший националистическую работу среди колонистов, А.И. Беккер; крупный помещик И.А. Шард; пастух, бывший крупный кулак В.М. Брильц; учитель из Каховки И.И. Фишер и др.73.</div>
<div>
Прослеживается тенденция властей объединять многочисленные антисоветские выступления крестьян в мощные «формирования», преследовавшие цель свергнуть советскую власть путем вооруженного восстания. Как создавалась одна из таких — «укра-ино-немецкая контрреволюционная повстанческая организация», — можно проследить по материалам уголовного дела. Весной 1933 года ГПУ арестовало 134 человека немцев и украинцев, которые, «ориентируясь на фашистскую Германию», проводили «вербовочную работу в немецких колониях». Деятельность организации, якобы, осуществлялась под лозунгом борьбы за отторжение Украины от СССР и восстановления «независимой</div>
<div>
60</div>
sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.com0tag:blogger.com,1999:blog-476619155077700650.post-4904027823538150762014-06-28T02:52:00.002-07:002014-06-28T02:52:21.617-07:003 В.В.Ченцов Трагические судьбы<div>
<br /></div>
<div>
Украинской республики» под протекторатом фашистской Германии.</div>
<div>
Перед организацией стояли задачи: «а) охватить повстанческими ячейками возможно большую территорию Украины; б) разрушение тыла Красной Армии...; в) установление связей с зарубежными украинскими и немецкими фашистскими организациями». Деятельность организации охватывала Днепропетровскую область, Киевщину, Харьковщину, Черниговщину. В процессе работы члены организации пришли к выводу, что «в работе среди немцев необходимо связаться с украинскими контрреволюционными силами...».</div>
<div>
Непредвзятый анализ документов дает основание говорить о надуманности обвинений. Все осужденные — в прошлом раскулаченные, лишенные права голоса, стремившиеся выехать на жительство в Германию. В основе обвинения — антисоветская деятельность священника Куна, который, якобы, был вдохновителем данной организации. Особое значение на следствии уделялось поездкам обвиняемых в консульства Германии в Москву и Харьков74.</div>
<div>
Безусловно, выступления крестьян, в том числе немецкой национальности, против невыносимой политики, проводимой советской властью на селе, имели место. Однако абсолютное большинство дел о вооруженных выступлениях, многочисленных повстанческих формированиях было сфабриковано75.</div>
<div>
В целом по стране к 1933 году массовое раскулачивание завершилось. На 1 Всесоюзном съезде колхозников-ударников Сталин с полным правом мог заявить об уничтожении «кулацкой кабалы».</div>
<div>
Всего в Украине за годы коллективизации было экспроприировано около 200 тысяч крестьянских хозяйств. Вместе с членами семей это составляло 1,2-1,4 миллиона человек76.</div>
<div>
В период коллективизации репрессии затрагивали не только немецких крестьян. В 30-е годы в Украине работало немало граждан Германии. В промышленности Украины в 1931 году было занято 660 немецких специалистов (в т. ч. 246 — в Донбассе, 218 — на Днепропетровщине, 196 — на Харьковщине), в 1932 году — 721 человек. Более половины спецов были монтерами, техниками, остальные — инженерами, трудившимися на металлургических, химических заводах, в т. ч. на Харьковском тракторном, Луганском патронном, авиазаводе города Запорожья, заводе имени Петровского (Днепропетровск).</div>
<div>
61</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГПУ зорко следило за настроениями в их среде. Фиксировались разговоры, негативные высказывания о советской действительности, перлюстрировалась корреспонденция77.</div>
<div>
В материалах органов безопасности сохранились многочисленные свидетельства неусыпного надзора за иностранцами. «Если бы я это знал раньше, то и 10-ю лошадьми меня бы сюда не притащили», — писал инженер из Донбасса. «Нас обманули, и мы обмануты кругом, — сообщал родственникам Ф. Шмидт из Днепропетровска, — тяжело смотреть, когда большое количество немецких крестьян должны оставить свое хозяйство, т. к. их выселяют». Работавший на заводе имени Ильича A.A. Книппинг характеризовался ГПУ как «ярый националист, ненавидящий все советское». На формовщика ХТЗ Виктора Франца имелся материал о том, что компартию он именовал кликой, заставляющей рабочих нищенствовать. Специалистов, которые рассматривали работу в СССР только как источник к добыванию средств, советские инстанции относили к «национал-фашистскому элементу». В 1932 году пресекались попытки организованного выступления специалистов, недовольных своим материальным положением, в Харькове и Днепропетровске78.</div>
<div>
С приходом в Германии к власти Гитлера стало принято контакты граждан СССР с иностранными специалистами использовать для привлечения этих граждан к ответственности в качестве немецких фашистов. Вообще, практически все уголовные дела против немцев содержали обвинения в фашистской деятельности.</div>
<div>
Одним из самых крупных дел, находившихся в производстве ГПУ, было дело на «организацию немецких фашистов, проводивших активную диверсионно-разведывательную деятельность на Украине и в других местах Союза». Деятельность организации связывалась с работой отделений фирмы «Контроль-КО» в Одессе, Николаеве, Херсоне, Мариуполе, Бердянске, Москве, представительств пароходного общества «Дейч Леванти Линие» в Одессе. Согласно официальной версии, в СССР под видом иностранных специалистов проникли агенты Германской национал-социалистической партии и резиденты немецкого Генерального штаба. К уголовной ответственности привлекли инженеров Карлла и Вер-мана, представителя «Контроль-КО» в Мариуполе Вайнцетеля, инженера завода «Плуг и Молот» в Николаеве Кришайта, представителя «Дейч Леванти Линие» в Одессе Мевеса, инженера</div>
<div>
62</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Краматорского комбината Цур-Муллена, руководителя монтажной группы фирмы «АЭГ» на Севдонгрэсе Ниссента, инженера завода имени Ильича в Мариуполе Книппинга. ГПУ обнаружило разведывательные ячейки на заводе «Азовсталь» (Мариуполь), химкомбинатах в Горловке и Березниках, заводе имени Петровского (Днепропетровск), Харьковском паровозостроительном заводе, в угольных трестах Донбасса, частях 15-й дивизии РККА и т. д. «Фашистам» вменялось в вину: подготовка вооруженного выступления против Советской власти, насаждение штурмовых отрядов в немецких колониях, проведение националистической деятельности, противодействие сельскохозяйственным кампаниям и становлению колхозной системы.</div>
<div>
ГПУ установило связи «фашистов» Украины с московским центром, украинским контрреволюционным подпольем, руководителями Всесоюзного церковного лютеранского совета (епископ Майэр).</div>
<div>
Ознакомившись с материалами следствия, председатель ГПУ УССР В. Балицкий приказал взять на учет всех немецких специалистов, старослужащих коммерческих фирм, переводчиков, немцев-отходников, бывших военнопленных германской и австрийской армий, немцев-военнослужащих, работников МТС, руководителей колхозов, партийных и советских учреждений, немецкое духовенство79.</div>
<div>
В соответствии с указаниями осуществлялись аресты граждан немецкой национальности. По делу «Штурмовики» были арестованы представители фирмы «Контроль-КО» Вайнцетель и Цик-мунд и «завербованные» ими члены повстанческой организации (всего 19 человек). По делу «Концерн» — 114 человек, в т. ч. А.И. Фишер, К.В. Беккер обвинялись в организации диверсий, якобы по указанию директора заводов Круппа Ломана. Пять колонистов, работавших на Крамашстрое, в т. ч. Урну К.К., Гер-так Ф.Ф., проходили по делу «Благодетели». «Прохвостами» в ГПУ называли немцев, «заложивших разведывательно-диверсионную организацию» на Синтезстрое Горловского района, «Гуннами» — немецких спецов шахт Кадиевского района — Вендта, Пальма, Шермана, против которых выдвинули аналогичные обвинения. На шахте «Американка» вместе с подданным Германии Гупперцом арестовали семь человек. Вслед за иноспецом Дука-сом в тюрьмы попали Ф.Ф. Церникель и еще три немца-шахтера</div>
<div>
63</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Іорловского района. Арестовали 18 немцев, трудившихся на Амвросиевском цементном заводе, машиностроительном заводе в Дружковке, в т. ч. Шроде, Дуве, Ганне, Фусса, Ілазенау, Вес-терверка. 8 октября 1933 года сотрудники ГПУ пришли за техническим руководителем фирмы Союзметимпорт при Николаевской гавани Ф.Ф. Шаффом. В Николаеве были репрессированы Виктор Верман, Отто Фогель, которые занимались сбором пожертвований в фонд Гинденбурга, ухаживали за могилами немецких солдат. Колонисты села Нейбург Спартаковского района АА. Ієн, Х.В. Отмар, Е.Х. Отмар пострадали как корреспонденты газеты «Штате — Анцайгер»80.</div>
<div>
Так как органы безопасности руководствовались положением о том, что «наличие у колонистов религиозного фанатизма, стимулируемого пасторами, настоятелями костелов и проповедниками разных религиозных общин и сект, в значительной степени облегчает контрреволюционному и кулацкому элементу проводить свою работу», возникали многочисленные уголовные дела на служителей культа. Арестам подверглись настоятели римско-католических костелов в Одессе Шуберт и Нейгум за связь с германским консульством, реформаторский пастор Шайбле, пытавшийся нелегально перейти границу. Настоятелю Мариупольского костела А.К. Вагнеру инкриминировали шпионскую деятельность, связь с епископами Пиемонтом, Крушинским, Невэ. Рыковскому патеру Пфлугу вменили в вину знакомство с представителем Ватикана Де Іер-бини, посещавшим СССР и «скрывавшемся» в посольстве Франции. Всего по данному делу осудили 19 человек. В колониях Луганского района во главе повстанческой организации из 20 немцев органы безопасности увидели пасторов Витоля и Бирта81.</div>
<div>
Характерно, что в центр подобных контрреволюционных организаций по сложившейся практике ГПУ ставило именно служителей церкви. Этим органы «убивали двух зайцев»: осуждали крестьян и стремились уничтожить представителей культа. В частности, священнику Куну вменялось в вину, что он читал «главы из немецкой библии и соотносил их содержание с настоящим моментом»82.</div>
<div>
В специальных оперативных листах, подготавливаемых ГПУ УССР на лиц, подлежавших аресту в 1933 году, можно найти разнообразные мотивы репрессий в отношении немцев. Например:</div>
<div>
64</div>
<div>
<br /></div>
<div>
«Зейб Вольдемар. Лютеранский пастор. Днепропетровск. Помощник арестованного в Харькове пробста Бирта. Руководил контрреволюционной работой в лютеранских немецких колониях Днепропетровщины. Получал субсидии. Брат — Зейб Отто, выехал в 1930 году в Берлин, является связью между Одесским консульством (Ганном) и агентами германской разведки Фогелем и Линке. Второй брат Зейба — пастор, осужден за контрреволюционную деятельность и находится в концлагере. Братц Фридрих. Лютеранский пастор. Колхоз Карла Либкнехта Люксембургского района Днепропетровской области. Помощник арестованного в Харькове пробста Бирта. Окончил пасторские курсы, является практикантом осужденного за контрреволюционную деятельность высланного в Германию пастора Феля. Получал из германского консульства в Харькове субсидии. Геринг Иоган. Лютеранский пастор. Новгород-Волынск, Киевская область. Организатор повстанческих ячеек на Волыни. Информатор консула в Киеве Генке. Получал субсидии от Генке и арестованного пробста Бирта. Сын — сотрудник консульства в Киеве, организатор "Союза молодых боевых немцев" — осужден»...83</div>
<div>
Подводя итоги репрессивной политики по отношению к немецкому населению Украины, в период, который в отечественной историографии выделяется как период коллективизации, можно отметить несколько характерных моментов.</div>
<div>
Прежде всего, основной удар карательных органов был направлен на слои немецких колонистов, отрицательно относившихся к созданию коллективных форм управления сельским хозяйством. Поскольку большинство немецких крестьян славились крепкими хозяйствами, политические репрессии затронули основную массу колонистов.</div>
<div>
Власти расправлялись с представителями интеллигенции, духовенства, которые в силу своего авторитета могли объединить оппозиционно настроенных немецких колонистов.</div>
<div>
С приходом в Германии к власти Гитлера репрессии в СССР стали осуществляться с уклоном на разоблачение «фашистов», которых обнаруживали буквально во всех отраслях народного хозяйства. Были осуждены и высланы из Украины сотни иностранных специалистов.</div>
<div>
В целом репрессии против национальных меньшинств в 1933 году проходили в духе резолюции ноябрьского объединенного пленума ЦК и ЦКК КП(б)У: «Итоги и ближайшие задания</div>
<div>
65</div>
<div>
<br /></div>
<div>
проведения национальной политики на Украине», где утверждалось, что «послабление большевистской бдительности... в работе среди трудящихся национальных меньшинств, особенно среди польского и немецкого населения... привело к засилью колхозов, школ, клубов, институтов польскими и немецкими фашистскими элементами...»84.</div>
<div>
66</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГЛАВА ТРЕТЬЯ</div>
<div>
В ПРЕДДВЕРИИ «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА»</div>
<div>
67</div>
<div>
<br /></div>
<div>
А</div>
<div>
JL анализируя причины, ход и масштабы репрессий, исследователи обращают внимание на их спад в 1934 году, объясняя это реорганизацией репрессивного механизма, необходимостью политического и юридического обоснования дальнейших репрессий.</div>
<div>
В то же время документы органов безопасности 1934 года не подтверждают данных о смягчении репрессивной политики по отношению к немецкому населению. Причем, фактически не прослеживается различий в работе ГПУ и органов безопасности в составе НКВД, образованного в июле 1934 года.</div>
<div>
Как бы подводя итоги своего существования, в июне 1934 года ГПУ УССР направило в Москву «сведения по ликвидированным немецким делам». Из отчета следует, что в течение последних шести месяцев в 240 немецких населенных пунктах органы безопасности «вскрыли» 85 фашистских организаций, арестовав более 250 человек, осудив 150 немцев. В число руководителей организаций включили немцев, находившихся на партийной и советской работе: Ганауша, Вольфа, Чапека. Проводниками пангерманского влияния названы духовенство и учительство. В тюрьмы бросили пробстов Бирта, Милера и других.</div>
<div>
В немецких Зельцском и Спартаковском районах Одесской области ГПУ ликвидировало более 40 «фашистских ячеек», арестовав 110 немцев. 56 из них осудили на различные сроки заключения, в т. ч. Роттекера — экономиста Ibc</div>
<div>
68</div>
<div>
<br /></div>
<div>
плана Украины, бывшего видного деятеля немецкой националистической организации «Сонемкол» и преподавателей Харьковских институтов Ф. Шмидта и П. Шмидта. Им инкриминировали «внедрение фашистских идей и подготовку повстанческих кадров на случай интервенции Германии». В качестве легальной базы хранения оружия следствием рассматривался союз охотников, членами которого состояли некоторые обвиняемые. Десять преподавателей немецких школ во главе с сотрудником лингвистического института С. Шульцем, якобы создавшим боевые штурмовые отряды из немецкой молодежи, были осуждены по делу «Союз молодых боевых немцев на Киевщине». В середине 1934 года был вынесен приговор 24 немцам, служившим в представительствах фирмы «Контроль-КО». Их обвинили в диверсионном акте на заводе имени Марта в Николаеве, где изготавливались подводные лодки. 18 немцев признали виновными в передаче германской разведке сведений о производственных мощностях Крамашстроя, планов на мобилизационный период предприятий Донбасса1.</div>
<div>
В Николаеве и Карл-Либкнехтовском районе сотрудники ГПУ выявили диверсионные ячейки на заводах имени Марти и «61», артиллерийских складах 15 стрелковой дивизии, минных складах Черноморского флота. По делу осудили 30 человек, включая технического руководителя рудоэкспорта Шаффа, инженеров Фрей-лиха и Келлера. За сбор «секретных сведений» о Днепрогэсе, авиазаводе № 29, заводе «Коммунар» вынесли обвинительные приговоры 34 немцам.</div>
<div>
В процессе следствия находилось дело о контрреволюционной фашистской организации, якобы действовавшей на территории Днепропетровской, Одесской, Донецкой, Харьковской областей и осуществлявшей свою деятельность «под прикрытием немецких газет». К июню в тюрьмах оказалось 15 подозреваемых, в т. ч. бывшие политэмигранты Ступин, Іоккель, Моллер, Радешток, Компфгаузен, Завадский, Билик, Іетлер, Бен2.</div>
<div>
По мнению ГПУ, организация делилась на отраслевые исполкомы («аусшусы»). Только в Харькове их насчитали шесть. Культурно-пропагандистский, в который входили Шварц, Кнорре, Шелленберг, занимался распространением контрреволюционной литературы; технический (Іогеман, Штраллер) — вредительской и разведывательной деятельностью в промыпшенности. Представители экономического исполкома (инженер Флеминг и другие)</div>
<div>
69</div>
<div>
<br /></div>
<div>
осуществляли экономический шпионаж. «Разлагающую» работу среди рабочих проводили подданные Германии Краузе, Ступин, на селе — Фихтнер, в области научно-исследовательской деятельности — Вайсберг, Плячек, Штепель. Политическую платформу организации органы безопасности определили веско — фашизм. В качестве доказательств практической работы членов организации по «укреплению фашистских идей» приводились следующие факты: 1) создание «народного университета», который получал литературу из Германии; 2) извращение выступлений вождей партии в различных немецких изданиях, что оценивалось как «вредительская работа на языковедческом фронте». Агитация против применения тракторов в сельском хозяйстве рассматривалась следствием как попытка «порчи земли», стремление сорвать полевые работы. В вину немцам, трудившимся на Харьковском тракторном заводе, шахтах Донбасса вменяли вывод из строя нескольких импортных машин. Обвинение в подготовке организации к биологической войне строилось на предположении о причастности немца Киршнера, работавшего в системе общественного питания, к массовым желудочным заболеваниям на Харьковском электромеханическом заводе3.</div>
<div>
Для придания масштабности деятельности «Фашистской партии Украины» (так стали именовать организацию), ГПУ выявляло ее филиалы в Одессе (педагогический институт), Киеве (лингвистический институт). В последнем были арестованы профессор Ф.Л. Меер, преподаватели Эрнст, Ансон, Шепе, Лапке, Гкусман, Денс. Утверждение следствия о том, что партия опиралась на обкомы, райкомы, созданные по территориальному принципу, независимо от национального признака, оправдывало включение в организацию русских, украинцев и т. д. Так, Судебная тройка при коллегии ГПУ УССР в марте 1934 года по делу «о диверсионно-разведывательной деятельности немцев-фашистов на Украине» осудила 32 человека. Наряду с подданным Германии Г.В. Карл-лом, Австрии — И.М. Вайнцетелем, служителем культа Ф.И. Пфул-том, советскими немцами А.Ф. Шеффером, Ю.А. Гуммертом, O.A. Фогелем, М.Ф. Шнайдером, A.B. Штурмом, Ф.Ф. Шаффом, Э.Г. Танку, В.А. Миллером, А.К. Вагнером, ГГ. Кливером и И.Д. Фри-зеном к уголовной ответственности привлекли русского Г.И. Горо-венко, украинца И.И. Плохого, грека Н.В. Баева и других.</div>
<div>
Не случайны и указания местным структурам ГПУ «взять на учет всех лиц, связанных с немцами»4.</div>
<div>
70</div>
<div>
<br /></div>
<div>
В начале 1934 года органы ГПУ ликвидировали в СССР германскую сельскохозяйственную концессию «Друзаг», обвинив директора концессии Дитлова и ее сотрудников в «проведении разведывательной и фашистской работы». Так, в Мелитопольском и Запорожском районах Днепропетровской области был арестован служащий «Друзаг» Карл Майер, который якобы создал группу, «формируювдую кадры для действий в тылу в случае войны Германии с Советским Союзом». В Одесской области сотрудники ГПУ обнаружили «фашистский архив», созданный представителем концессии Берендом. В декабре военный трибунал к 10 годам концлагеря приговорил учителя Бэра за организацию девяти активных фашистских группировок в немецких колониях Азово-Черноморского края. Вместе с Бэром в концлагерь заключили Розенфельда, Непке, Янцека и других. В крае развернулась операция по искоренению «фашистского подполья из немцев-кула-ков-меннонитов», ранее работавших в «Друзаг». Арестам подверглось более 70 человек5.</div>
<div>
В течение 1935 года сотрудники НКВД СССР отчитались о разоблачении 24 фашистских группировок, действовавших под прикрытием «Друзаг» в Азово-Черноморском крае, Республике немцев Поволжья, в Украине и Куйбышевском крае, заключив под стражу 103 человека. НКВД сделал вывод, что в итоге был нанесен удар «по агентурной сети центральной политической разведки германской фашистской партии "Форшунгсамта"». В Москве Военная коллегия Верховного суда СССР осудила по данному делу 12 человек, в Одессе в тюрьме НКВД содержалось девять заключенных во главе с подданным Германии Эмилем Берендом6.</div>
<div>
Кроме вышеперечисленных крупных процессов, сотрудники ГПУ возбуждали десятки других уголовных дел на немцев. Так, в Виннице кистера Г.Э. Кинцеля и подданного Германии Ф. Рика осудили за обработку населения в националистическом духе; учителя Эмиля Гольца и пастора Дерингера — по обвинению в организации повстанческих ячеек, кистера Друзе Эвальда — «за отрыв населения от советской действительности». Репрессированы были сыновья кулаков Э.Ф. Фолькман и И.П. Драузе; колонист Эмиль Том, помогавший скрыться детям раскулаченного R Избрехта. В Мархлевском районе ГПУ разоблачило «контрреволюционную группу» в немецкой школе и арестовало Эмиля Вертмана и Адольфа Гмезера7.</div>
<div>
С образованием НКВД, принятием новых законодательных актов, преследующих цель с помощью террора окончательно</div>
<div>
71</div>
<div>
<br /></div>
<div>
сломить оппозицию режиму в любой форме, начинается новый виток репрессивной политики, в т. ч. по отношению к немецкому населению.</div>
<div>
При этом практически на всех проходивших политических процессах обвиняемым инкриминировалась связь с фашистской Германией, фашистскими организациями.</div>
<div>
Дело облегчалось тем, что с 1933 года Германия через различные организации и банки стала оказывать материальную помощь немцам, проживающим в СССР</div>
<div>
В Германии развернули активную деятельность общества и комитеты по оказанию помощи голодающим: «Братья в нужде», «Фаст и Бриллиант», «Комиссия по пересылке пакетов в СССР», «Центральный комитет немцев Черноморья», «Пельфа Помита» и другие. Большую работу проводил «Союз зарубежных немцев» («Аусланддейче»). Помощь направлялась через Торгсин почтовыми переводами по 5-10 марок либо непосредственно конкретному адресату (в конверты вкладывалось по 20-40 марок). Иногда высылались посылки, например, с огородными семенами. Благотворительностью занимались не только специальные фонды, организации, но и частные лица. Данную деятельность успешно пропагандировали выехавшие из СССР профессор Вениамин Унру, балтийский проповедник Мюллер, пробст Шиллинг, пастор Шимке8.</div>
<div>
Правда, заручиться поддержкой правительства Германии в этом вопросе не удалось. И все же только комитет «Братья в нужде» к августу 1933 года собрал 500 000 рейхсмарок. «Союз помощи» во главе с российскими немцами-эмигрантами — пастором Иоганном Бределем и профессором Георгом Ратом — составил прошение с 25 тысячами подписей, обращенное к правительству третьего рейха, о разрешении выезда в Германию всем российским немцам. Доставкой финансовых средств в СССР занималась фирма «Фаст и Бриллиант», которая согласно составленным спискам распределяла помощь между регионами. Так, в Высокопольский район с апреля 1933 по сентябрь 1934 года включительно для немецкого населения поступило денежных средств на сумму 44 392 рубля в золотом исчислении. 90% всех денег поступало из Германии. По данным ГПУ Украины, размер помощи с апреля 1933 года по апрель 1934 года составил 487 825 рублей золотом. В отдельных национальных районах помощь получали от 40 до 60% немцев. В первую очередь получателями состояли раскулачен</div>
<div>
72</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ные, семьи репрессированных, хотя очевидцы свидетельствовали, что «даже полуторамесячный ребенок и то не забывается — получает перевод на пеленки».</div>
<div>
В докладной записке, подготовленной специальной комиссией, которая изучала положение дел в немецких районах Украины для последующего вынесения вопроса на рассмотрение Политбюро ЦК КП(б)У в сентябре 1933 года, указывалось на то, что т. н. «гитлеровская помощь» поступала не только из Германии, но и из Америки, Ватикана. В Люксембургском районе, к примеру, этой помощью было охвачено до 30% колхозов и 10-20% колхозников. Помощь поступала не только населению немецких, но и смешанных национальных районов9.</div>
<div>
Безусловно, политические круги фашистской Германии стремились использовать данную акцию в своих интересах, что тем не менее не может снизить значимость ее для граждан СССР, очернить проявление человеколюбия со стороны народа Германии.</div>
<div>
Вначале советскому руководству было выгодно пополнять таким образом валютные запасы. Секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович предложил организовать на местах «добровольный» отказ немцев от пожертвований из-за границы в пользу МОПРа. Индивидуальная работа проводилась с каждым колонистом — получателем помощи. Однако немцы часто не поддавались на уговоры. Как вспоминают современники, «слишком ведь велико было искушение — в Торгсине так ослепительно белела мука крупчатка, так аппетитно пахли дунайские сельди, а дома у колхозника и кукурузной-то муки в ту пору не было»10.</div>
<div>
Сотрудники Киевского и Харьковского немецкого консульства практиковали личные выезды в немецкие колонии для раздачи помощи. Консульства принимали ежедневно по 50-60 немцев, просивших о материальной поддержке.</div>
<div>
Советским немцам предлагалось обратиться с письмами к благотворительным организациям в Германии. Адреса немцы узнавали в представительствах Германии, от других корреспондентов, специальных распространителей из числа активистов, священнослужителей11.</div>
<div>
Довольно терпимое отношение властей к получателям помощи из Германии в конце 1933 года резко изменилось. Развернулась кампания по борьбе с «гитлеровской помощью, подрывающей авторитет социалистического государства». Получатели посылок и марок, которые не хотели сдавать их в фонд</div>
<div>
73</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Международной организации помощи борцам революции, объявлялись контрреволюционерами и агентами германского фашизма.</div>
<div>
Руководитель ЦК КП(б)У С. Косиор в письме к Сталину интересовался, не согласится ли генсек на применение дополнительных санкций для «решения вопроса». Вероятно, ЦК ВКП(б) согласился с мнением украинских коммунистов, т. к. по линии Народного комиссариата иностранных дел на места пришли указания «запретить всякого рода выезды представителей консульств в села для раздачи помощи и проведения провокационной работы»12.</div>
<div>
К июню 1934 года было арестовано 100 организаторов «гитлеровской помощи», преимущественно пасторов, сектантских проповедников, лиц из церковного актива, кулаков. За пределы Союза выдворили секретаря германского консульства в Одессе Ганна, представителей германского транспортного общества «Дейч-Леванти Линие». Власти запретили деятельность в пределах СССР организаций «Братья в нужде», «Фаст и Бриллиант» и других. Консульства Германии официально объявили о том, что советское правительство запретило им оказывать материальную помощь. Деньги стали поступать из Канады, Швеции, Швейцарии, Франции13.</div>
<div>
Увеличилось количество денежных переводов от имени частных лиц. Поступала валюта советским немцам непосредственно из банков «Рейхсшуньденфер Вельтунг»,«Дойче банк» и других14.</div>
<div>
Дело в том, что в 1918 году во время пребывания в Украине австро-германской армии среди немцев-колонистов проводилась большая работа по распространению германского военного займа. Зажиточные немцы приобрели облигации на различные суммы. Так, И. Тропман купил ценных бумаг на 13 ООО марок. Получение выплат процентов по вкладам, которые осуществляли немецкие банки, также считалось контрреволюционным преступлением15.</div>
<div>
Официальные власти карали всех, кто получал помощь Герма-нии, ибо рассматривали направление денежных средств как оплату работы фашистской агентуры и привлечение контрреволюционных кадров. НКВД бросил в тюрьмы т. н. распространителей адресов благотворительных организаций, в т. ч. колонистов Бошмана, у которого обнаружили свыше 200 адресов из Германии, Фаска (40), Унру (20) и многих других16.</div>
<div>
74</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Значительная часть писем колонистов, отсылаемых за рубеж, перехватывалась НКВД, а те, которые доходили до адресата, в дальнейшем изымались, использовались как неопровержимые свидетельства связи с фашистами. Содержание писем расценивалось как «провокационное», а выезд для получения денег в города, где располагались помещения Торгсина, — как «гитлеровская помощь», направленная на «срыв хозяйственных и политических кампаний на селе». За получением переводов люди, бросая работу, выезжали в город, «тратя на одну поездку по 2 дня». Их обвиняли в том, что это «очень вредно отражается на работе»17.</div>
<div>
Так, спецколлегия Днепропетровского областного суда 15 апреля 1935 года приговорила к лишению свободы на срок шесть лет с поражением в правах и конфискацией имущества Я.Ф. Эй-тенеера. Он был признан виновным в том, что в 1933 году у пастора Клюдта получил адрес «фашистской германской благотворительной организации и направил письмо контрреволюционного содержания, компрометирующее советскую власть». В результате Эйтенеер получил два денежных перевода и стал «снабжать» односельчан подобными адресами. «Преступная» деятельность бывшего председателя религиозной общины И.Д. Янцена заключалась в том, что бывая в домах колхозников, он предлагал написать в комитеты помощи Германии, Голландии, Швейцарии письма такого содержания: «Я, ПГульц Эмилия, живу в колонии Каменное Поле, по национальности немка, держу лютеранскую веру, вдова, осталась без мужа, имею 3-х детей, один из них калека». Янцену, как человеку, который «может взбудоражить других людей, даже незаметно для окружающих» дали пять лет ИТЛ «без конфискации имущества за неимением такового»18.</div>
<div>
Эрнеста Кепле, Роберта и Луизу Бибердорфов осудили за составление коллективных заявлений об оказании помощи, в которых «жизнь в немецких колониях рисуется в самых мрачных красках». И.К. Дей-Левемаш Адольберт пострадал только за то, что сгоряча послал в газету письмо, где «провокационно» утверждал: «Советская печать нагло лжет, отрицая голод среди немецкого населения. Немцы обречены на голодную смерть и германские национал-социалисты поступают совершенно правильно, объявляя кампанию помощи голодающим немцам»19.</div>
<div>
В марте 1935 года спецколлегия Киевского областного суда приговорила к разным срокам лишения свободы 12 членов т. н. фашистской группировки в Пулинском районе Киевской облас</div>
<div>
75</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ти. Следствие установило, что руководитель группы Г.Ф. Клизе организовал распространение «гитлеровской помощи» и формировал фашистские кадры по поручению секретаря германского консульства в Киеве Бауна. По аналогичным обвинениям к восьми годам концлагеря приговорили А. Слизке, к пяти — Я.П. Шу, к семи — Э. Іорица20.</div>
<div>
Обосновывая репрессии, глава НКВД Украины Балицкий в докладной записке ЦК КП(б)У указывал, что «консульская агентура и фашистские элементы на основе материальной помощи немецкому населению ведут широкую агитацию по срыву хозяйственно-политических кампаний на селе, невступлению в колхозы, отказу от землепользования, развитию переселенческих тенденций и вредительству»21.</div>
<div>
ЦК КП(б)У периодически на своих заседаниях возвращался к рассмотрению вопроса о положении в немецких районах. Так, 15 сентября 1934 года партийное постановление «О работе Мо-лочанского райкома партии Днепропетровской области» предписывало органам НКВД провести мероприятия «по решительному освобождению района от антисоветских элементов, связанных с немецким фашизмом»22.</div>
<div>
5 ноября 1934 года ЦК ВКП(б) направил шифрованную телеграмму партийным комитетам, обязав их в немецких районах «принять по отношению к активным контрреволюционно и антисоветски настроенным элементам репрессивные меры, произвести аресты, высылку, а злостных руководителей приговорить к расстрелу». Местным органам давалось указание потребовать от немецкого населения полного прекращения связей с заграничными буржуазно-фашистскими организациями: получения денег, посылок. Коммунисты должны были разъяснить немцам, что отныне власть не потерпит малейших проявлений нелояльности к советскому строю.</div>
<div>
НКВД, суд и прокуратура ориентировались на быстрейшее рассмотрение дел на «фашистский саботажный и прочий контрреволюционный элемент в немецких колхозах». К организаторам и распространителям «гитлеровской помощи» предлагалось применять «особо суровые меры социальной защиты»23.</div>
<div>
В ноябре 1934 года НКВД Украины, отметив успехи оперативного удара по наиболее активным фашистским элементам в апреле — июле 1934 года, наметил основные направления дальнейшей работы. Предполагалось «вскрыть организующую роль немецко</div>
<div>
76</div>
<div>
<br /></div>
<div>
го руководства в проводимой контрреволюционной работе»; обратить особое внимание на немецкое учительство, представляющее «базу для фашистской деятельности»; разгромить радиокружки, создаваемые для распространения фашистских идей; спиритические общества, объединяющие фанатические элементы24.</div>
<div>
В.А. Балицкий приказал подчиненным предпринять репрессивные «меры по отношению к активным контрреволюционным и антисоветски настроенным элементам, подвергая их арестам и высылке, а в отношении наиболее злостных добиваться вынесения приговоров о расстреле; выслать из пределов Союза специалистов Германии, проявляющих недовольство жизнью в СССР»25.</div>
<div>
Народный комиссар предупреждал о том, что работа по «изъятию фашистского и антисоветского элемента» ни в коем случае не является какой-либо одноразовой кампанией. В аппарате НКВД выделялось специальное направление в работе по немцам. В национальных немецких районах Украины вводились должности уполномоченных НКВД, подбирались кандидатуры оперативных работников, знающих немецкий язык26.</div>
<div>
Во второй половине 1934 года усилились репрессии против иностранных подданных, политэмигрантов. Власти арестовали председателя сельсовета Валыуни; подданного Австрии, заведующего отделом народного образования Спартаковского района, политэмигранта Мауэра, отказавшегося выехать в район для проведения разъяснительной работы, направленной против «гитлеровской помощи»; редактора местной газеты в Зельцском районе, политэмигранта Дунаеца за связь с осужденным в Одессе по немецкому делу «профессором-фашистом» Штремом; заведующего школой, политэмигранта Гаугера; подданного Германии, директора Пришибекого агротехникума Компфгаузена и т. д. Данную категорию немцев рассматривали в качестве руководителей различных фашистских организаций. Так, в досье на Герберта Карловича Ступина, 1905 года рождения, уроженца Дрездена, значилось, что он прибыл в СССР в 1931 году в качестве политэмиг-ранта и зарегистрировался как подданный Германии на основании справки ЦК МОПРа. Учился в школе профдвижения, по совместительству работал в Инбюро ВЦСПС. В 1932 переехал в Харьков. Устроился техником-консультантом на электромеханический завод, затем занимал должность заведующего агитмассовой работой в немецком рабочем клубе, руководил интернациональным батальоном. За «искривления» в работе его сняли с долж</div>
<div>
77</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ности в 1933 году, обвинив в том, что он ввел в состав батальона иноспецов Штраллера, Кюринера, редактора журнала «Нойланд» Іоккеля (позднее арестованных); использовал возможности клуба для проведения фашистской обработки населения; распространял фашистскую литературу, поддерживал связь с консульством в Харькове. Подобный криминал послужил основанием для ареста политэмигранта27.</div>
<div>
В Одесской области была ликвидирована «фашистская группа немцев и австрийцев». Сотрудники НКВД арестовали политэмигрантов, прибывших в СССР в 20-е годы: Карла Иванчича, председателя Карл-Либкнехтовского райисполкома, Михаила Іольцгофера, директора Ландаусской машинно-тракторной станции, Карла Волыуни, инспектора народного образования, Франца Таллера, директора школы, Макса Сенера, председателя колхоза, Пауля Эпштейна, агронома. В Пулинском районе Киевской области под стражу взяли директора немецкой школы Фридриха Блиха, Марту Блих, Толя и других. Против них выдвинули следующие обвинения: «внедряли в партийный и советский аппарат контрреволюционные и националистические элементы; проводили широкую националистическую деятельность в культурно-просветительной и школьной работе; осуществляли кулацкую контрреволюционную вредительскую практику в хозяйственном строительстве Пулинского и Карл-Либкнехтовского районов»28.</div>
<div>
Убийство СМ. Кирова, по выражению известного западного историка Р Конквеста, стало «фундаментом всего исполинского здания террора и насилия...»29.</div>
<div>
1 декабря 1934 года по инициативе И.В. Сталина путем опроса членов Политбюро было принято постановление ЦИК СССЁ которое обязало следствие вести дела по подготовке и осуществлению террористических актов ускоренным порядком. Судебные инстанции лишались права принимать к рассмотрению ходатайства о помиловании. Органы НКВД приводили в исполнение приговоры о высшей мере наказания немедленно. 10 декабря были введены в действие статьи Уголовно-процессуального кодекса, вытекавшие из нового постановления30.</div>
<div>
Одновременно в стране развернулась общегосударственная шовинистическая кампания разгрома «национализма», которая по отношению к немецкому населению нашла выражение в постановлениях ЦК КП(б)У «О немецких районах» (декабрь 1934 года), «О Мархлевском и Пулинском районах» (август 1935 года).</div>
<div>
78</div>
<div>
<br /></div>
<div>
25 июля 1936 года Оргбюро ЦК КП(б)У признало неудовлетворительным состояние партийной и культурной работы в районах и селах с польским и немецким населением Одесской, Днепропетровской, Киевской, Винницкой областей. Партийные органы обязывались, не ослабляя бдительности по ликвидации польско-немецкой фашистской агентуры, сосредоточить внимание на массово-политическом «обслуживании основной массы национальных меньшинств польской и немецкой национальности»31.</div>
<div>
Проверки и чистки затронули все учреждения немецких национальных районов. В. Балицкий констатировал, что в Карл-Либкнехтовском районе практически все хозяйственные и советские руководители были разоблачены в 1935 году как «фашистские пособники»32.</div>
<div>
20 декабря 1934 года ЦК КП(б)У приняло постановление «О переселении из приграничных районов». Речь шла о немецком и польском населении. Специальные комиссии составляли именные списки антисоветских элементов для высылки в Сибирь. В январе 1935 года из Украины депортировали 9470 хозяйств (около 40 тысяч человек)33.</div>
<div>
В ноябре 1935 года Политбюро ЦК КП(б)У приняло постановление «О переселении польских и немецких хозяйств из приграничной полосы», которым предусматривалось перемещение за пределы Украины 6-7 тысяч хозяйств. На основании партийных решений «польский и немецкий националистический элемент» из Киевской и Винницкой областей депортировали в Казахстан. Документы свидетельствуют о массовой смертности людей в чужих краях. Наступление на права немецкого населения развернулось по всем направлениям.</div>
<div>
Обкомы КП(б)У принимали планы в ходе проверки партийных документов на оборонных предприятиях «очищать» заводы от поляков и немцев, выявлять факты их «скапливания»34.</div>
<div>
Закрывались немецкие школы, средние специальные и высшие учебные заведения, печатные издания.</div>
<div>
Так, еще в декабре 1933 года ЦК КП(б)У поручил органам ГПУ проверить весь преподавательский состав немецких школ. Для кадровых чисток создавались специальные комиссии, в состав которых входили представители партийных и комсомольских организаций, работники отделов народного образования и ГПУ. В течение января 1934 года только в Пулинском районе Киевской об</div>
<div>
79</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ласти подобная комиссия выявила 29 «классово-враждебных» учителей немецких школ35.</div>
<div>
После 5 ноября 1934 года партийно-государственное руководство Украины взяло курс на ограничение преподавания в немецких учебных заведениях немецкого языка. 4 марта 1935 года ЦК КП(б)У принял постановление «О преподавании украинского языка в школах немецких национальных районов». В самом постановлении не было бы ничего необычного, если не учитывать направленность документа на борьбу с «националистическими и фашистскими элементами»36.</div>
<div>
Постановление ЦК КП(б)У «О засоренности классово-враждебными элементами Хортицкого немецкого машиностроительного техникума» (апрель 1935 года) послужило сигналом к чистке немецкой интеллигенции. НКВД ориентировали на то, что немецкие школы, педагогические и индустриальные техникумы являются базой фашистских организаций37.</div>
<div>
Представителей немецкой интеллигенции изгоняли с работы, обвиняли в антисоветской деятельности, арестовывали.</div>
<div>
В список лиц, которые подлежали арестам, был включен М.Г. Билик, директор Хортицкого немецкого педтехникума, член ВКП(б), подданный Германии. До 1927 года Билик заведовал немецкой партийной школой в Одессе, затем перешел в Пришиб-ский техникум. Ему вменяли в вину создание на идеологическом фронте контрреволюционной организации, которая в 1933 году оформилась в «ярко выраженную фашистскую ячейку». Директор якобы вовлек в организацию своего помощника Іустава Брюлле-ра, «внедрявшего фашистские идеи среди студенчества», преподавателя биологии Франца Фрезе (сына «кулака-проповедника», в 1917 году — члена Временного Сибирского правительства, инициатора создания «Живой меннонитской церкви» в Павлограде); преподавателя немецкого языка Елену Тшензе, преподавателя истории Фондиса (ранее исключенного из ВКП(б) за сокрытие кулацкого происхождения), заведующего учебной частью Петра Завадского, который вместе с арестованными профессорами Миквицем, Штремом участвовал в составлении признанной идеологически невыдержанной программы по немецкому языку.</div>
<div>
Сотрудники НКВД собирали компрометирующие материалы на директора Пришибского немецкого зоотехникума Бельмейе-ра, который якобы вместе с преподавателями Бахманом, Вальтером, Радекопом занимались вредительством — уничтожали скот;</div>
<div>
80</div>
<div>
<br /></div>
<div>
директора Хортицкого машиностроительного техникума Карла Іойера, заведующего учебной частью Габоша и т. д. В итоге техникумы закрыли, обвинив преподавателей в «фашистской деятельности»38.</div>
<div>
В мае 1936 года в результате обследования Одесского немецкого техникума механизации сельского хозяйства ЦК КП(б)У принял решение о его закрытии, переводе студентов на обучение в специальную группу аналогичного Одесского украинского техникума. Органы НКВД арестовали участников «контрреволюционной организации» из числа студентов и преподавателей техникума, проводивших «националистическую работу»39.</div>
<div>
По распоряжению партийных функционеров развернулась открытая травля сотрудников немецких изданий.</div>
<div>
В 1934 году особый отдел ГУГБ НКВД «раскрыл» контрреволюционную организацию, работавшую «под прикрытием немецких газет». Вслед за членами Всесоюзного центра этой организации, размещенного в редакции «Немецкой центральной газеты» в Москве, были «разоблачены» сотрудники ответвлений — в Западной Сибири, Азово-Черноморском крае, Ивановской области, Республике немцев Поволжья, Украине40.</div>
<div>
Газету «Kollektivwirtschaft», орган Зельцского районного комитета КП(б)У, назвали фальсификатором действительности за публикации о продовольственных трудностях, «из которых можно сделать вывод о якобы безвыходном положении немецких колхозников в районе». Репрессиям подверглись Э.Х. Шмидт — редактор газеты «Штюмер», редактор газеты «Дас Нойе Дорф» Мюллер.</div>
<div>
В редакциях харьковских немецких газет сотрудники НКВД «обнаружили фашистскую группу, протаскивающую в печатные органы контрреволюционную и троцкистскую пропаганду». Арестам подверглись политэмигранты, занимавшие ответственные посты в системе Нацмениздата: редактор газеты «Дас Нойе Дорф» Соболевич, заведующий рабселькоровским отделом газеты Франц Банходл, редактор газет «Юнг Штурме» и «Ди тромпе-те» Рихард Кноре, член редколлегии журнала «Штурм-шлитте» Давид Шеленберг, редакторы немецких газет Александр Ротер-мель, Фридрих Шнейгельбергер, Карл Фосс41.</div>
<div>
В феврале 1935 года ЦК КП(б)У, рассмотрев вопрос об издательстве «Укргоснацмениздат», отметил необходимость его очистки от «антисоветских элементов». В сентябре того же года руководство украинских коммунистов сочло целесообразным ре</div>
<div>
81</div>
<div>
<br /></div>
<div>
гулярно просматривать немецкие газеты на предмет проверки лояльности содержащихся в них публикаций. Замеченные недостатки являлись основанием к репрессиям по отношению к сотрудникам изданий42.</div>
<div>
В НКВД использовали малейшую зацепку для возбуждения уголовных дел. Этнографические экспедиции профессоров А. Штре-ма, В. Жирмунского по обследованию немецких сельскохозяйственных колоний Волыни и Днепропетровщины послужили поводом к аресту инспектора немецких школ при Наркомпросе Украины АИ, Патака, организовавшего и субсидирующего поездку Жирмунского по Украине, «под видом сбора старых песен в немецких колониях, в действительности же для проведения контрреволюционной работы», учителя школы Цебриковского района ҐИ. Бахмана и др.43.</div>
<div>
В Донбассе были арестованы члены немецкого спиритического кружка за то, что «вызвали дух», который «проповедовал идею террора против тов. Сталина»44.</div>
<div>
Дела о террористах с 1934 года стали в НКВД наиболее распространенными. Особенно часто они возбуждались против членов партийной оппозиции, в т. ч. против лиц немецкой национальности.</div>
<div>
В декабре 1934 года ЦК КП(б)У разослал закрытое письмо по всем партийным организациям «Уроки событий, связанных со злодейским убийством тов. Кирова». В письме содержался призыв выявлять, исключать и арестовывать всех бывших членов оппозиции, ещё остававшихся в партии. Провоцировался поток огульных доносов. Выводы ЦК ВКП(б) стали «боевой программой действий органов НКВД». Народный комиссар внутренних дел Г. Ягода напоминал об ответственности НКВД перед партией «за своевременное подавление в корне всех контрреволюционных попыток борьбы с Советской властью...»45.</div>
<div>
18 января 1935 года ЦК партии выпустил новое «закрытое письмо» о бдительности. Разразилась очередная волна арестов, охватившая десятки тысяч людей. Статистика свидетельствует о том, что во второй половине 1935 года в сравнении с первым полугодием этого же года количество дел, рассмотренных спецколлегиями областных судов, увеличилось на 95,9%. Традиционным стало обвинение осужденных в «контрреволюционной и троцкистской агитации»46.</div>
<div>
19 мая 1935 года ЦК КП(б)У дублировал постановление центра о выявлении «врагов партии», ещё оставшихся в ее рядах, а</div>
<div>
82</div>
<div>
<br /></div>
<div>
27 мая приказом НКВД СССР в НКВД-УНКВД республик, краев и областей, подчиненных непосредственно центру, были организованы «тройки» НКВД, на которые распространялись права Особого совещания. В них входили: председатель — начальник УНКВД или его заместитель, члены — начальник управления милиции и начальник отдела, расследовавшего дело, которое разбиралось «тройкой». Участие прокурора в заседаниях было обязательным. «Тройка» принимала решение о высылке, ссылке или заключении в лагеря на срок до пяти лет47.</div>
<div>
Используя все возможные способы давления на «врагов народа», ЦК партии постановлением от 7 апреля 1935 года распространил все виды наказания, включая смертную казнь, на детей с 12-летнего возраста. Впервые законодательно дети стали заложниками системы48.</div>
<div>
В 1935 и 1936 годах основной удар пришелся на разгром бывших оппозиционеров: «троцкистов, зиновьевцев,» членов «рабочей оппозиции». Организовывались показательные судилища49.</div>
<div>
11 августа 1936 года было опубликовано постановление, которое восстанавливало практику открытых судебных процессов, вновь разрешало участие адвокатов в суде и давало возможность осужденным обращаться с просьбами о помиловании50.</div>
<div>
Получив соответствующие указания, органы НКВД стали усиленно проводить «разработку» бывших троцкистов, как находящихся на свободе, так и отбывающих заключение или ссылку. 9 февраля 1936 года заместитель наркома внутренних дел ЕЕ. Прокофьев направил местным органам НКВД директиву, в которой ставилась задача ликвидации «без остатка всего троцкистско-зиновьевского подполья».</div>
<div>
31 марта Политбюро ЦК вынесло решение: «всех арестованных НКВД троцкистов, уличенных следствием в причастности к террору, предать суду Военной коллегии Верховного суда с применением к ним в соответствии с законом от 01.12.1934 г. расстрела».</div>
<div>
Одновременно с «партийными» процессами, фабриковались дела о вредителях и диверсантах. Официальное определение вредительства было расширено, меры наказания за него ужесточались. 29 ноября 1936 года Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский распорядился в месячный срок истребовать и изучить все уголовные дела о крупных пожарах, авариях, выпуске недоброкачественной продукции с целью «выявления контрреволю</div>
<div>
83</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ционной вредительской подоплёки этих дел» и привлечения виновных к более строгой ответственности51.</div>
<div>
Практика выполнения производственных заданий любой ценой вынуждала руководителей предприятий пренебрегать соблюдением мер технической безопасности. Перебои в работе и даже тяжелые катастрофы стали системой. Отсюда и неиссякаемый источник для органов НКВД по выявлению т. н. вредителей и диверсантов52.</div>
<div>
Во второй половине 1935 года Донецкое управление НКВД информировало центр о завершении разгрома «диверсионно-разведывательной резидентуры в химической промышленности». Резидентом, как следует из материалов дела, являлся подданный Германии Рунге. Он якобы передавал в германское посольство сведения о предприятиях оборонного значения, в т. ч. азотно-туко-вом комбинате в Горловке, добился направления на комбинат дефектной коксогазовой аппаратуры «в целях взрывов и пожаров на заводе», завербовал в организацию инженеров Мевиуса и Систера. Приговор по делу выносил трибунал Харьковского военного округа53.</div>
<div>
В сентябре 1936 года экономическое управление НКВД Украины ликвидировало «немецкую контрреволюционную диверсионно-повстанческую организацию». Ячейки организации были выявлены на оборонных предприятиях Константиновки, Краматорска, Сла-вянска, Артемовска, Днепропетровска, в немецких колониях Донецкой и Днепропетровской областей. В обвинительном заключении НКВД указывалось, что организация сформировалась еще в 1931 году из немцев, бывших помещиков, крупных кулаков, участников карательных отрядов, бывших «белых», бывших участников разгромленных контрреволюционных организаций — «Союза голландских выходцев», Всесоюзного центра немцев-баптистов.</div>
<div>
В руководящее ядро мнимой организации сотрудники НКВД включили ГГ. Шимке, подданного Германии, выехавшего на родину в 1936 году, ГГ. Вальтера, активиста эмиграционного движения в 1929 году, Д.Д. Брукса, члена «Союза голландских выходцев», С.Я. Прицкау, выходца из кулацкой семьи, Г.И. Прицкау, добровольца «белой армии»54.</div>
<div>
В Донецкой, Запорожской, Днепропетровской областях раскрыли десятки «контрреволюционных фашистских групп» в зерновых и животноводческих совхозах. Из обвинительных заключений следует, что их члены «устраивали сборища под видом со</div>
<div>
84</div>
<div>
<br /></div>
<div>
вершения религиозных обрядов, восхваляли фашизм в Германии, доказывали преимущества военной техники в империалистических государствах и неизбежность поражения СССР в случае войны». Контрреволюционеры «организовывали среди рабочих саботаж» и давали задания проводить недоброкачественный ремонт и умышленно выводить из строя сельскохозяйственные машины. Приводились такие факты: по заданию Крауса трактористы Іербер и Бауль «выпустили из ремонта трактор с разбитым блоком мотора»; член группы Шамиэ «умышленно отбил поршень трактора меньшего диаметра, чем надо, в результате чего трактор выбыл из строя», и т. п.55.</div>
<div>
Поднаторев в фабриковании дел на террористов, вредителей, диверсантов, антисоветчиков, в НКВД практиковались в обвинениях по «оказанию каким бы то ни было способом помощи той части международной буржуазии, которая не признавая равноправия коммунистической системы, приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению, а равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой буржуазией общественным группам и организациям, в осуществлении враждебной против СССР деятельности»56.</div>
<div>
Немцев, болгар, поляков, людей других национальностей рассматривали в качестве «базы для формирования различных националистических групп и организаций». В НКВД накапливались компрометирующие материалы, систематически составлялись «спецдоклады по национальным колониям, иностранным специалистам, политэмигрантам и перебежчикам, по культурной связи с заграницей» и т. п. В них концентрировались сведения о деятельности лютеранского и католического духовенства, о влиянии сектантов на население немецких колоний, разнообразных контактах немецкого населения с иностранцами, сотрудниками иностранных представительств, иноспециалистами.</div>
<div>
В нужный момент собранная информация использовалась как обличительный материал57.</div>
<div>
ГГ. Гаак, к примеру, неосмотрительно вел переписку с иностранцем, ранее работавшим на заводе в городе Днепропетровске. После отъезда последнего за границу, Гаак «выполнял поручения по реставрации могил иностранных граждан», за что и получил шесть лет ИТЛ. В качестве вещественных доказательств к делу прилагалась переписка — техническая документация по од</div>
<div>
85</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ному из поставленных на завод станков, которая даже не переводилась с немецкого языка58.</div>
<div>
Ю.К. Адам и И.Я. Граф поддерживали связь с иностранным консульством, «собирали у немцев-переселенцев деньги к немецкому консулу» и были осуждены в 1936 году соответственно на четыре и три года ИТЛ с конфискацией имущества.</div>
<div>
Немцам-переселенцам из Ленинграда инкриминировалось «сочинение и распевание песен контрреволюционного содержания»:</div>
<div>
«1. Мы здесь в чужой стране, далеко от наших родственников оторваны, за нашу родину жаль и горе в наших сердцах горит.</div>
<div>
2. Да, мы очень много страдали, никто нас не защищал, никто нам помощи не дал.</div>
<div>
3. Когда нас транспортировали, как преступников, никто не имел права протестовать.</div>
<div>
4. В тюрьмах мы сидели много и по несколько раз. Хлеба и воды нам не давали.</div>
<div>
5. Сорок километров пешком без всякой еды нельзя забыть. 7. Здесь за нами тайно следят. Нас преследуют, мы все под подозрением.</div>
<div>
9. Все наши письма к любимым цензура вскрывает, если хоть одно слово написано лишнее — письмо на родину не дойдет.</div>
<div>
10. Нашу веру нам запрещают.</div>
<div>
12. И так мы живем в страхе каждый день.</div>
<div>
14. Кто виноват во всех этих мучениях.</div>
<div>
15. Мы ждем то время, когда нас освободят.</div>
<div>
17 Какое великое счастье будет вернуться на родину». (Перевод с немецкого сделан в НКВД. Стилистика сохранена.— Авт.)59.</div>
<div>
Т.О. Лейпи осудили за распространение стихотворения собственного сочинения: «...с раннего утра до позднего вечера немец работает как скотина, а государство не ценит наш труд. Восемнадцать лет прожито, а не видел и одного счастливого часа, кроме страданий и нужды». (Перевод НКВД. Стилистика сохранена — Авт.)60.</div>
<div>
Немецкое население проявляло большой интерес ко всему, что делалось в Германии. Вопреки запрету, тайно прослушивались немецкие радиостанции, коллективно обсуждалось услышанное. Д.Ф. Пеннер в 1933 году создал кружок радиолюбителей. Раза два-три в неделю односельчане слушали радио, в том числе речи Гитлера, Геббельса, говорили о том, что Гитлер решил ликвидировать безработицу, взял курс на создание крепких единоличных</div>
<div>
86</div>
<div>
<br /></div>
<div>
хозяйств, на освобождение от обязательств Версальского договора, рассуждали о преимуществах национал-социализма перед коммунизмом. «Наслушавшись» радиопередач, стали думать о том, как принять в колхоз священнослужителя В.Г. Пеннера. Выполняя «установку» проповедника «во что бы то ни стало взять под свое влияние детей школьного возраста, не дать им возможности заразиться коммунистическим влиянием в школе, завербовали через родителей 12 детей, таким образом, что дети бросили школу и по воскресеньям собирались и пели религиозные песни».</div>
<div>
Чтобы не умереть с голода, колхозники избрали своим председателем меннонита А.Е. Функа, не вели точного учета отходов зерна из-под молотилки, а раздавали неочищенное зерно нуждающимся. За подобные «преступления» и, главным образом, «за моральную поддержку гитлеровского строя в Германии» Д.Ф. Пеннера приговорили к пяти годам лишения свободы, с поражением в правах на три года. Верховный суд УССР кассационную жалобу осужденного оставил без удовлетворения61.</div>
<div>
Следователи упорно пытались создать аналогичную контрреволюционную группу из дела А.Ф. Моора, к которому односельчане собирались послушать радио. Однако последний напрочь забыл, кто приходил к нему слушать радио, какие передачи удавалось ему «поймать».</div>
<div>
Единственный, названный при допросе Х.В. Лепольд, был осужден к трем годам ИТЛ за прослушивание радиопередач, несмотря на то, что был глухой62.</div>
<div>
За малейшее проявление сочувствия к Германии или людям, которые каким-либо образом выражали поддержку этой стране, следовало неминуемое наказание. Г.И. Гейн работал обществоведом в школе. В марте 1935 года ученик шестой группы Генрих Эс-зац написал на доске о том, что Саарская область перешла к Германии. По сообщению информатора, в конце надписи стоял восклицательный знак, «что говорит о радости», «а Гейн не реагировал, как должен был реагировать коммунист». В мае другой осведомитель на дверях школы увидел наклеенную бумажку с нарисованной пушкой и человеком с фашистской свастикой. Под рисунком стояла подпись «Германия, Германия над всем». Гейн взял бумажку, спрятал в карман и никому не показывал. Он не дал ученика исключить из школы. Кроме того, дети периодически на спине и рукаве рисовали мелом друг другу свастику. Подобное поведение Гейна следователь квалифицировал так: «Не реагировал на</div>
<div>
87</div>
<div>
<br /></div>
<div>
моменты открытых выступлений школьников против существующего строя». Чувствуя, что судебное заседание может выглядеть посмешищем, принимается решение сделать его закрытым, вызвать трех свидетелей, а от вызова остальных отказаться, «так как они ничего существенного показать не могут». На суде Гейну приписали еще несколько преступлений, в том числе и то, что в своей квартире он «передерживал» кулачку Балис, и приговорили к шести годам лишения свободы63.</div>
<div>
Учителя Графа осудили по обвинению в том, что он «дал задание воспитывать детей в школе таким образом, чтобы избежать преподавания русского и украинского языков, усилив контрреволюционную националистическую пропаганду среди детей с целью воспитания в них чувств германского патриотизма и ненависти к советской власти»64.</div>
<div>
В 1935 году НКВД ликвидировал «Немецкую фашистскую организацию», якобы созданную сотрудниками германского консульства. В ее состав включили группу литературоведов и искусствоведов. По данным следствия, деятельность организации заключалась в «пропаганде идей фашизма, вербовке членов фашист-ских ячеек, организации фашистских групп, шпионаже в пользу Германии, подготовке террористических актов». В циркуляре НКВД особо подчеркивалась связь членов организации с сотрудниками германского консульства, утверждалось, что через лютеранский «Высший церковный совет» производилась оплата лицам, принимавшим участие в шпионской деятельности, а также оказывалась помощь немцам, осужденным за контрреволюционную деятельность. Вывод делался однозначный: «Дело фашистской контрреволюционной организации свидетельствует о широкой работе немцев в СССР. Работа направлена на создание широких массовых организаций с вовлечением немцев — граждан СССР, а также русских, причем немцы в этой работе играют организующую роль»65.</div>
<div>
Продолжались репрессии против священнослужителей. В целях «полного пресечения активной фашистской работы немецкого духовенства» в Украине осудили 31 пастора. Одновременно были репрессированы «пасторы-фашисты» в Крыму, Саратовском крае, Закавказье66.</div>
<div>
10 мая 1935 года народный комиссар внутренних дел Украины ВА. Балицкий доложил ЦК КП(б)У дело «группы немцев-ксендзов, которые проводили в немецких районах и колониях актив</div>
<div>
88</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ную фашистскую работу». НКВД предложил руководителю группы, генеральному викарию римско-католической епархии в Украине прелату Крушинскому (67 лет) и настоятелю католической церкви в Зельце Лорану (63 года) дать по 10 лет лагерей. В 20-х числах мая в Карл-Либкнехтовском районе Одесской области состоялось открытое выездное заседание облсуда. Власти организовали присутствие делегаций колхозников, требовавших вынесения сурового приговора. Учитывая преклонный возраст, осужденным на 10 лет Крушинскому и Лорану лишение свободы заменили высылкой в Казахстан. Остальных обвиняемых — Іофмана и Таубергера — осудили к 10 годам лишения свободы67.</div>
<div>
8 Высокопольском районе пастора лютеранского прихода Баумана, кистера и четырех церковных старост осудили в общей сложности на 47 лет концентрационных лагерей и 31 год поражения в правах за связь с германскими дипломатическими организациями в СССР. По обвинению в проведении националистической работы в колониях Марьяновка и Потемкино к 43 годам тюремного заключения приговорили трех человек, в т. ч. ксендза Вализера. По аналогичному обвинению были репрессированы девять меннонитских проповедников68.</div>
<div>
10 лет концлагеря получили патеры М. Альберт и И. Вольф. В НКВД доказывали, что эти лица входили в фашистскую организацию, актив который состоял из католических патеров и их доверенных лиц в Одесской и Омской областях, Западной Сибири и Казахстане69.</div>
<div>
9 декабря 1934 года на основании телеграммы ЦК ВКП(б) было принято решение Политбюро ЦК КП(б)У, в соответствии с которым развернулись репрессии против населения польских и немецких районов Украины. Специально созданная комиссия обязана была в течение семи дней пересмотреть руководящий состав этих районов и наметить мероприятия по реорганизации национальных школ данных административно-территориальных единиц. Обкомам компартии Украины давалось указание немедленно отправить в национальные районы партийных работников для разъяснения населению, что советская власть не потерпит малейших попыток антисоветской агитации, не остановится перед тем, чтобы выслать всех нелояльно настроенных граждан в отдаленные местности СССР70.</div>
<div>
17 августа 1935 года члены Политбюро ЦК КП(б) Украины утвердили постановление ЦК «О Мархлевском и Пулинском райо</div>
<div>
89</div>
<div>
<br /></div>
<div>
нах». Национальные районы Киевской области расформировывались «в связи с экономической слабостью». 3 октября 1935 года это решение «провели в советском порядке» — постановление с аналогичным названием и идентичное по содержанию утвердил Президиум ВУЦИК71.</div>
<div>
В июне 1936 года были арестованы Павел Федорович Крини-ченко-Вильбах, с 1933 по 1935 годы — секретарь Карл-Либкнехтовского района КП(б)У, затем директор техникума механизации сельского хозяйства в Чернигове, Иосиф Францевич Гафтель, секретарь райкома КП(б)У в Зельцском районе, Іуго Владиславович Гартунг, оргинструктор райжилотдела в Одессе, Игнат Францевич Іебгарт, начальник управления обслуживания иностранцев «Интуриста» в Москве, Леопольд Иванович Іохштегер, директор техникума в Молочанске.</div>
<div>
В течение полугода, до решения Военного трибунала Киевского военного округа 16 октября 1936 года о расстреле семи руководителей «Национального Союза немцев Украины», НКВД сумел сфабриковать дело о широкомасштабном заговоре среди немецкого населения Украины.</div>
<div>
По версии НКВД организация появилась еще в начале 20-х годов. Во главе ее стояли заведующие немецкой секцией ЦК КП(б)У Іохштегер и Іебгарт, заведующий педтехникумом в Пришибе Отто Вайтингер, заведующий окружной немсекцией в Одессе Адольф Мюллер, инструктор одесского окрпотребсоюза Опродковец.</div>
<div>
В Харькове в немецкой секции ЦК КП(б)У контрреволюционную работу с марта 1924 года якобы проводили заведующий немсекцией Іебгарт, инструктор нацменотдела ВУЦИКа Гафтель, заведующий немсекцией Наркомпроса Патак, инструктор по немецкой работе Дюрмаер. Іохштегер переехал в Молочанский район, представлявший «основной очаг контрреволюционных формирований, распространявших свое влияние на немецкое население всей Украины». Здесь размещался Всеукраинский центр союза меннонитов, работал представитель «Аусланддейче» профессор Линдеман.</div>
<div>
В ходе следствия вся работа немсекции ЦК КП(б)У стала выглядеть как носящая целенаправленный враждебный характер.</div>
<div>
Организация немецкого отделения в Одесском педтехникуме, открытие машиностроительного техникума в колонии Хортица, других немецких учебных заведений интерпретировались как хорошо продуманная работа по созданию баз подготовки национа</div>
<div>
90</div>
sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.com0tag:blogger.com,1999:blog-476619155077700650.post-13135018949449072482014-06-28T02:51:00.002-07:002014-06-28T02:51:20.596-07:004 В.В.Ченцов Трагические судьбы<div>
<br /></div>
<div>
листических кадров. Укреплению влияния «Союза», по мнению следствия, служили решения о выделении самостоятельных немецких районов, сельсоветов. Выводы комиссии ВУЦИКа под руководством Лобанова о необходимости исправления ошибок землеустроительной реформы 1924 года в отношении немецкого населения квалифицировались как контрреволюционные. Даже ликвидация в 1925 году «Союза голландских выходцев» в Украине и включение его в общую систему сельскохозяйственной кооперации подавались как шаг к сохранению националистических кадров. Образование семеноводческих товариществ, тозов, культурно-образцовых хозяйств считалось формой защиты кулаков72.</div>
<div>
Из материалов НКВД следует, что «Союз» распространил свое влияние на всю территорию Украины. Волынскую ячейку возглавляли Дюрмаер, Иосиф Шмидт, Одесский филиал — А. Мюллер, Оп-родковец, Люстиг, Дунайц, Горнштейнер, Роттекер, профессор Штрем, Цесляк. На Днепропетровщине работу вели Бон, Гоккель, Гохштегер, Вайтингер. В Донбассе организацией руководили Ан-гер, Вогау. В немецком национальном театре Одессы националистическую деятельность осуществлял подданный Австрии Попер. НКВД Украины проследили связи «Союза» с т. н. «Всесоюзным центром» фашистской организации в Москве, которая «координировала контрреволюционную работу среди немцев в масштабе всего Советского Союза». Совместно с Владимиром Фришбу-тором у руля центра стоял все тот же И.Ф. Гебгарт, переведенный в 1924 году из Украины в Москву на работу в качестве заведующего немсекцией при ЦК ВКП(б). В число заговорщиков попали перебравшиеся в Москву Патак, Гардер, а также заведующий немсекцией Средневолжского края Бергер, заведующий педтех-никумом Винклер, инструктор ростовского крайисполкома Ян-сон, заведующий немсекцией на Северном Кавказе Гранд. Сотрудникам НКВД «удалось установить» «выходы на канцелярии Розен-берга и Геббельса» руководителей «Союза» через представителя Внешнеполитического отдела НСПГ, директора фирмы «Фаст и Бриллиант» Фаста.</div>
<div>
Членов организации обвиняли в «идеологической подготовке немцев Украины к оказанию помощи фашистским войскам, активном шпионаже в пользу Германии, проведении саботажа и ди-версионно-террористических актов».</div>
<div>
Для НКВД дело завершилось триумфом. Были репрессированы десятки немцев, родившихся в Украине и служивших в цар</div>
<div>
91</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ской армии, выходцы из Германии, Австрии, попавшие в плен в 1914-1918 годах и выразившие желание остаться в Украине, граждане Германии, Австрии, приехавшие в республику в поисках работы73.</div>
<div>
В том же 1936 году в Украине были репрессированы руководители немецкого издательства, сотрудники немецкой секции Наркомпроса УССР, редакций газет «Дас Нойе Дорф», «Юнге Штурм», 30 человек преподавателей и студентов Одесского педагогического техникума и т. п.74.</div>
<div>
В одном Высокопольском районе цифры репрессированных составили: 1934 год — 35,1935 — 34,1936 — 26 человек. Так, по делу учителя Г.Ф. Кофинга, обвиняемого в пересылке за рубеж писем провокационного содержания, арестовали четырех колонистов. Гугенгеймер, Фрешер и Миллер получили разные сроки тюремного заключения за противодействие выполнению сельхозкам-паний в колхозе имени Ленина. Пять человек, в т. ч. Абенда, Дерк-сена репрессировали по обвинению в проведении фашистской работы в колониях Мировка, Озеровка, Пригорье, Александров-ка. В колхозе «Прогресс» НКВД ликвидировал группу в количестве 11 человек во главе с П.Ф. Энсом, которого приговорили к расстрелу. Четверо колонистов, в т. ч. Фрейнд, Вернер пострадали как получатели «гитлеровской помощи». «Восхваление режима гитлеровской Германии» дорого обошлось Я.Я. Гадреру и Я.Я. Дику. Я.В. Журбасу вменили в вину высказывания о том, что «колхозная система порабощает народ. Советская власть над крестьянством издевается». Спецколлегия областного суда в июне 1936 года вынесла решение по делу о контрреволюционной фашистской группировке, «охватившей немецкие колонии Ми-ровку и Потемкино». Ф.П. Клагссена, в прошлом активного деятеля немецкого отряда «кулацкой самообороны», Д.Д. Гедерта, меннонитского проповедника, И.Л. Мумбера, участника эмиграционного движения, обвинили в подготовке восстания, «клевете на руководителей партии и совправительства в самой похабной форме»75.</div>
<div>
Партийное руководство республики постоянно держало на контроле осуществление НКВД мероприятий по ликвидации т. н. фашистских контрреволюционных группировок. Отчитываясь на январском 1936 года пленуме ЦК КГТ(б)У, руководитель НКВД Украины Балицкий наметил основные ориентиры ведомства: «На Украине мы, прежде всего, встречаемся с фашизмом польским и</div>
<div>
92</div>
<div>
<br /></div>
<div>
немецким. В немецких районах мы работаем еще слабо. В руководстве немецких районов имели секретарей районных партийных комитетов и председателей исполкомов — фашистов. На подрывную работу немцев-фашистов мы должны обратить особое внимание...»76.</div>
<div>
Итак, в преддверии террора 1937-1938 годов закладывалась солидная база для массовых репрессий. Партийные решения, ужесточение законодательных норм, реорганизация карательных органов способствовали целенаправленной расправе с неугодной частью немецкого населения. Репрессиям подвергались немцы, поддерживающие какие-либо связи с Германией (получатели т. н. «гитлеровской помощи», корреспонденты немецких газет, лица, состоявшие в переписке с жителями Германии и т. д.), и даже просто высказывавшие доброе отношение к этой стране. Отличительной особенностью периода является широкомасштабное применение политических репрессий против представителей немецкой интеллигенции.</div>
<div>
Многие крупные дела, сфабрикованные в середине 30-х годов, имели чудовищное завершение в пик репрессий.</div>
<div>
93</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ</div>
<div>
ПИК</div>
<div>
РЕПРЕССИЙ</div>
<div>
95</div>
<div>
<br /></div>
<div>
м</div>
<div>
JLTJLaCCOBbie репрессии резко усилились с конца 1936 года после телеграммы И.В. Сталина и АА. Жданова из Сочи от 25 сентября 1936 года, адресованной членам Политбюро, в которой утверждалось: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОПТУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят партработники и большинство областных представителей НКВД»1.</div>
<div>
29 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) приняло (опросом) постановление «Об отношении к контрреволюционным троцкистско-зиновьев-ским элементам», которое было подписано И.В. Сталиным. В нем говорилось о необходимости расправы с «троцкистско-зиновьевскими мерзавцами»2. В это время уже готовился крупный процесс над наиболее видными в прошлом участниками троцкистской оппозиции, который завершился в январе 1937 года осуждением членов так называемого «параллельного антисоветского троцкистского центра»3.</div>
<div>
Установка генерального секретаря партии «наверстать упущенное» определяла работу февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года. Используя теорию Сталина о том, что по мере «продвижения к социализму» сопротивление «классового врага» будет возрастать, резолюция по докладу Ежова «Уроки вредительства, диверсий и шпионажа японо-не</div>
<div>
96</div>
<div>
<br /></div>
<div>
мецко-троцкистских агентов» нацеливала НКВД на массовые аресты и расстрелы4.</div>
<div>
Летом 1937 года Сталин вызвал к жизни поток доносов, выразив мысль о потере бдительности и требуя тщательно проверять сигналы с мест, подчеркивая, что если «...в них будет правды хоть на 5%, то и это хлеб».</div>
<div>
Новый нарком НКВД Н.И. Ежов, претворяя в жизнь пожелания «вождя народов», рекомендовал подчиненным строить работу таким образом: «лучше десять невинных людей пострадают, чем один шпион скроется»5.</div>
<div>
После пленума террор принял просто ошеломляющий характер. В связи с проведением массовых операций в отношении бывших кулаков, членов антисоветских партий, белогвардейцев, жандармов и чиновников царской России, бандитов, реэмигрантов, участников антисоветских организаций, церковников и сектантов, уголовников, рецидивистов приказом НКВД СССР от 30 июля 1937 года были созданы республиканские, краевые и областные «тройки» для рассмотрения дел на указанных лиц, которые по мерам наказания разбивались на две категории: к первой относились «наиболее враждебные из перечисленных выше элементов», подлежавшие расстрелу; ко второй — остальные, подлежавшие заключению в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет.</div>
<div>
Этим приказом был утвержден персональный состав «троек», куда входили в качестве председателей — наркомы внутренних дел, начальники краевых и областных управлений НКВД, а в качестве членов — первые секретари ЦК компартий союзных республик, краевых и областных комитетов ВКП(б) и республиканские, краевые, областные прокуроры.</div>
<div>
В соответствии с приказами НКВД от 1 августа 1937 года и 20 сентября 1937 года, в связи с проведением массовых операций списки лиц, подлежащих репрессиям, рассматривались также «двойками» — наркомами внутренних дел республик и начальниками УНКВД совместно с соответствующим прокурором республики, края, области.</div>
<div>
Существовал порядок рассмотрения дел без вызова обвиняемого и свидетелей в суд так называемой «высшей двойкой» в составе председателя Верховного суда СССР и прокурора СССР. Постановления этого органа при наличии оснований могли отменяться и пересматриваться пленумом Верховного суда СССР6.</div>
<div>
97</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Во второй половине 1937 года проводились массовые операции по выявлению «контрреволюционного элемента». 4 июля 1937 года нарком внутренних дел СССР Н.И. Ежов направил в органы на места телеграмму следующего содержания:</div>
<div>
«Всем начальникам НКВД и начальникам УНКВД краев и областей. С получением этого возьмите на учет всех в вашей области кулаков и уголовных преступников, которые возвратились после отбытия наказания... кулаков поделите на две категории:</div>
<div>
1. Наиболее враждебные элементы, которые подлежат аресту и расстрелу в порядке административного проведения через тройки.</div>
<div>
2. Менее активных, но все же враждебных элементов, которые подлежат выселению в районы по указанию НКВД СССР».</div>
<div>
Операция началась 1 августа 1937 года. НКВД СССР установил для НКВД Украины лимит на арест и выселение в 28 800 человек из числа контрреволюционных элементов. Из них по первой категории — 8000 человек, по второй — 20 000. Однако по инициативе руководства республики эти цифры были увеличены к концу года почти в два с половиной раза и составили 63 950 человек7.</div>
<div>
Сложилась порочная практика, когда в НКВД составлялись списки лиц, дела которых подлежали рассмотрению Военной коллегией, и им заранее определялась мера наказания. Эти списки направлялись Ежовым Сталину лично для санкционирования предлагаемых мер наказания. В 1937-1938 годах Сталину было направлено 383 таких списка на тысячи людей8.</div>
<div>
Таким образом, в 1937 году репрессивный аппарат был сориентирован на массовое применение карательных мер с характерным для него пренебрежением юридическими нормами, упрощенным порядком рассмотрения процессуальных вопросов. Как свидетельствуют документальные материалы НКВД, если количество репрессированных в 1934 году троцкистов принять за 100, то в 1937 году их было репрессировано более чем в 60 раз больше, по «буржуазно-националистическим группировкам» это соот-ношение увеличилось в 500 раз, по шпионажу — в 35 раз9.</div>
<div>
В Украине динамика репрессий такова. По официальным данным, в 1935 году арестовано 24 934 гражданина, в 1936 — 15 717, в 1937 - 159 573, в 1938 году - 108 007 граждан. В пик репрессий в 1933-1937 годах к высшей мере наказания приговорили 122 237 граждан, к 25 годам тюремного заключения — 21, к 20 — 59, к 10 —</div>
<div>
98</div>
<div>
<br /></div>
<div>
3758, к 5 — 119, к 25 годам исправительно-трудовых лагерей — 15, к 20 годам - 49, к 15 - 92, к 10 - 61 609, к 5 - 4848, к 3 - 2213, к ссылке и высылке из СССР — 209, к выселению в пределах СССР — 1035, освобождено из-под стражи — 659 граждан10.</div>
<div>
Репрессии в Украине проходили с акцентом на «националистический», «фашистский» уклон. Так, в 1937 году в республике был раскрыт не просто «правотроцкистский блок», а «национал-фашистская организация». Только в Донбассе органы НКВД в первом квартале 1937 года ликвидировали 112 групп т. н. фашистов с общей численностью участников 587 человек11.</div>
<div>
Кстати, определением Сталина еще с 1936 года выработана официальная точка зрения, что «троцкизм — это вариант фашизма, а зиновьевизм — это вариант троцкизма»12. В результате органы НКВД всюду увязывали троцкистов и фашистов, оппозиционеры в своем большинстве «становились» шпионами Германии. Сталину удалось провести данную установку через Коминтерн, который прямо указывал: «Независимо ни от чего необходимо добиться окончательного разгрома троцкистов, путем изображения их в глазах масс фашистской секретной службой...»13.</div>
<div>
В первую очередь под определение «фашист» попадали представители немецкого населения Украины.</div>
<div>
На январском 1937 года пленуме ЦК КП(б) Украины высказывались мнения о необходимости массового выселения немцев из промышленных районов Украины. Кандидат в члены Политбюро ЦК КП(б)У С. Саркисов настаивал: «Немцы, которые переплетаются с фашистами, расставили свои сети по большим электростанциям... Я думаю, что мы должны идти смелее по линии высылки многих немцев из Донбасса. Они нам не нужны. Наши люди, хозяйственники, обойдутся без них. Пора.»14.</div>
<div>
Шпионов и контрреволюционеров из числа немцев сотрудники НКВД находили во всех отраслях народного хозяйства.</div>
<div>
На железнодорожном транспорте Днепропетровское УНКВД в феврале 1937 года репрессировало «по немецкой контрреволюции» на паровозовагоноремонтных заводах 76 человек, на внутризаводском транспорте — 17, на прочих железнодорожных объектах 64 человека15.</div>
<div>
16 марта 1937 года наркомат юстиции Украины направил первому секретарю ЦК КП(б)У С. Косиору специальную информацию о решении Днепропетровского облсуда в отношении филиала «Национального Союза немцев на Украине», «организовавше</div>
<div>
99</div>
<div>
<br /></div>
<div>
го контрреволюционную деятельность» в Хортицком немецком педагогическом техникуме. По версии НКВД, филиал возглавляли директор указанного техникума М.Г. Билик и директор машиностроительного техникума К.К. Іойер. Материалы на них давно собирались. Теперь их нужным образом преподнесли. Будто бы Билик и Іойер проводили враждебную работу с 1923 года. Организовали с этой целью в Одессе немецкий национальный союз «Культурферейн». Дальнейшие указания на продолжение диверсионной деятельности получили во время командировки в Германию. Они завербовали в организацию преподавателей и студентов, чью судьбу определял суд. Завхозу техникума Крефту вменили в вину то, что он по заданию Билика «прекратил отопление бытовых и учебных помещений техникума, резко ухудшил питание студенчества, разбазаривая продукты питания для откармливания свиней. Созданные таким образом тяжелые материально-бытовые условия, вызвавшие массовое недовольство студентов, были использованы им для приобретения сторонников». Хотя спецколлегия суда признала, что никто из подсудимых не предпринял никаких враждебных действий, студентов Янцена, Креф-та, Іейдика осудили к 10 годам лишения свободы каждого; Дика, Штейнингера, Гирша — к семи годам; Гроймана, Классена, Коп-па — к шести; Паульса, Винса, Шульса — к пяти годам. Позднее расстреляли проходивших по делу Г.П. Янцена, Г.И. Классена, Н.О. Штейнингера.</div>
<div>
В 1962 году все они посмертно были реабилитированы, поскольку выяснилось, что материалы следствия сфабрикованы16.</div>
<div>
Карла Карловича Іойера и Мартина Іуговича Билика в НКВД «сделали» руководителями «Немецкой фашистской шпионско-диверсионной организации на железнодорожном транспорте и в промышленности Украины» вместе с Г.Ф. Брюллером, Ф.Ф. Фрезе, П.П. Завадским, A.A. Домке, А.И. Клоссом, Е.Э. Тшензе, Ф.М. Вальтером, Д.И. Гильдебрандтом, А.Р. Габошом. В обвинительном заключении по делу, подписанном В. Балиц-ким в апреле 1937 года, указывалось, что «организация была создана и проводила свою подрывную деятельность по директивам разведывательных и политических органов иностранного государства, подготавливающего агрессию против Советского Союза, и насаждала диверсионные и шпионские кадры в СССР в целях использования их в интересах этого иностранного государства». Свое влияние члены организации распространили</div>
<div>
100</div>
<div>
<br /></div>
<div>
якобы на Донецкую, Днепропетровскую, Одесскую, Харьковскую области.</div>
<div>
Каждому из арестованных в зависимости от его должностного положения и биографических данных в вину вменяли те или иные «преступления». Так как Вальтер избирался в 1924 году делегатом на районную конференцию «Союза немцев-колонистов» и состоял членом правления «Союза», его обвинили в стремлении «объединить немцев как в национальном, так и в хозяйственном отношении, полностью сохранив кулацкие хозяйства, максимально закрепляя земли за немецкими колониями в ущерб украинскому и русскому населению». Одного из руководителей «Сельскохозяйственного союза потомков голландских выходцев» Фрезе признали виновным в проведении «контрреволюционной деятельности под маркой сельскохозяйственной артели». Перед посещавшим немецкое консульство в Харькове Биликом будто бы ставились задачи совершения диверсионных, вредительских, террористических актов, распространения эпидемических заболеваний, уничтожения запасов хлеба и фуража. В качестве объектов диверсий числились Днепрогэс, Донецкая и Сталинская железные дороги, заводы «Запорожсталь», имени Кирова в Макеевке, угольные шахты «Американка», имени Ленина и т. д.17.</div>
<div>
О том, насколько надуманными были подобные обвинения, свидетельствуют «показания» арестованных. Например, «диверсант» Ульрих «признался» в получении от Фрезе таких конкретных заданий: «немедленно устроиться в каком-либо крупном центре Донбасса... подобрать людей и обеспечить разрушение этого промышленного центра. В этих целях я избрал г. Макеевку...».</div>
<div>
Исходя из того, что большинство «преступников» работали в учебных заведениях, их заставили сознаться в «воспитании немецкого студенчества в германском патриотическом и фашистском духе; привитии комсомольцам троцкистских взглядов; распространении гитлеровской помощи как одной из форм фашистской пропаганды. Заочное обучение в немецких техникумах, по мнению следствия, использовалось для сбора шпионских сведений, под которыми понимались топографические и этнографические данные немецких колоний, информация о настроениях колонистов, колхозном строительстве и т. п.</div>
<div>
Террористические акты против Сталина, Молотова и Ворошилова участники организации намечали совершить «путем раз</div>
<div>
101</div>
<div>
<br /></div>
<div>
бора рельс на железнодорожных путях, по которым двигались поезда с руководителями страны, выезжающими на курорты».</div>
<div>
Абсурдность выдвинутых обвинений не помешала военному трибуналу вынести заключенным смертные приговоры18.</div>
<div>
Идеи, высказанные на XIII съезде КП(б)У (май—июнь 1937 года), о целесообразности выселения всех немцев как «зараженных фашистской идеологией», после форума напіли практическое выражение в операциях НКВД против немецкого населения19.</div>
<div>
Только в Одесской области за три месяца (июнь—август) НКВД ликвидировал 45 фашистских, диверсионных и повстанческих организаций, по которым арестовали свыше 600 человек, в т. ч. 580 в Спартаковском, Зельцском и Карл-Либкнехтовском районах. В антисоветские организации, согласно справке Одесского обкома КП(б)У, было привлечено к уголовной ответственности 60-70% взрослого немецкого населения этих районов20.</div>
<div>
Среди арестованных оказались руководители народного образования немецких национальных районов Забиган, Баудер, Штейнбах, Гаугер, секретари райкомов КП(б)У Гафтель, Миллер, Дюрмайер, председатели райисполкомов Вольдт, Цибарт, секретари райкомов ЛКСМУ Барон, Фалькенберг, редакторы 61 районных газет — Палош-Шалай, Раух, Лефлер. В областных структурах разоблачены заведующий нацменотделом облисполкома Ремпель, заведующий областным отделом народного образования Брандт, помощник облпрокурора Шмидт и другие.</div>
<div>
На обвиняемых навешивали самые разнообразные ярлыки, в т. ч. «националист», «шпион», «троцкист», «провокатор». Летом 1937 года арестам подверглись 34 немца — руководящих работника районных организаций ВКП(б), 19 директоров и свыше 50 преподавателей немецких школ. Осенью разгромили Одесский педагогический техникум. В застенки НКВД попали преподаватель Ганн, студенты Рапп, Дюнкель, Фишер, Ферлих, Вайнзиндлер, Зингер, в т. ч. за распространение контрреволюционных анекдотов21.</div>
<div>
Одесский обком КП(б)У принял специальное постановление по работе института, отметив необходимость очищения заведения от «классово враждебных элементов». Предполагалось даже перевести институт из Одессы в город Энгельс.</div>
<div>
В Одессе прекратил существование немецкий отдел областной коммунистической сельхозшколы, немецкий сектор медицинского института22.</div>
<div>
102</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Тем не менее, обком КП(б)У выражал неуверенность в том, что радикальные мероприятия имели полный успех. Ссылаясь на то, что в Зельцском районе, где уже арестовали свыше 300 активных участников фашистского подполья, тем не менее три колхозника «открыто назвали своих собак именами вождей партии», а в сфере радиовещания — «беспризорной отрасли культурной работы» — «враги Карл-Либкнехтовского района организовали передачу фашистского гимна из Германии», руководство области настаивало на выселении с территории края 5 тысяч семей «контрреволюционных элементов»23.</div>
<div>
Представить масштабы репрессий в 1937 году можно по сухим отчетам управлений НКВД в Киев. Только за одни сутки, 13 июня 1937 года, Днепропетровское У НКВД сообщало о достигнутых результатах следствия: «По третьему отделу. Дело "Аншлюсс-Лейп-циг". Арестованный Ганзен показал о своей причастности к диверсионной организации, куда вовлечен резидентом разведки Диком... Ганзен показал о шпионской деятельности Дика, по передаче Диком германскому консульству шпионских сведений о своей личной связи с секретарем консульства Штреккером. По делу получены дополнительные показания Дика о вредительской работе на заводе "Коммунар"... По шестому отделу. По делу "Вербовщики" установлен ряд новых участников немецкой шпионско-диверсионной организации, завербованных агентом гестапо Шнайдером, проводивших диверсионную работу на Дзержинском металлургическом заводе и Сталинской железной дороге. Следствием установлена диверсионная группа на станциях, примыкающих к заводу»24.</div>
<div>
14 июня народному комиссару внутренних дел Украины Леплевскому на стол легли данные отчета Днепропетровского управления за трое предыдущих суток. Здесь фигурирует дело «Музыканты», по которому арестовали «диверсионную группу» из пяти человек, действовавших по заданию агента германского консульства Друшеля; дело «Букет» с 17 заключенными, которых заставили сознаться в принадлежности к немецкой шпионской организации, возглавляемой инженером-консультантом завода в г. Мариуполе, агентом немецкой разведки Книппенгом. Выехавший в 1934 году в Германию инженер Вернер, оказывается, основал «немецкую шпионскую» организацию. В результате 15 человек арестовали по делу «Друзья». Следователи выбили из заключенных допол-</div>
<div>
юз</div>
<div>
<br /></div>
<div>
нительные показания о существовании диверсионной группы на Запорожском железнодорожном узле во главе с бригадиром Энсом, «устроившим крушение товарных поездов»; контрреволюционной немецкой организации, созданной подданным Германии Фогелем25.</div>
<div>
В образцах суточных рапортов, высылаемых Киевом, заранее определялось примерное количество подлежащих аресту людей. Например, «по немецкой контрреволюции» в июне цифра составляла 100 человек26.</div>
<div>
На местах следователям оставалось лишь подставить цифры и фамилии в разработанные бланки: «Заслуживают интереса показания следующих обвиняемых: а) Арестованный по Ротфрон-товскому району немец (фамилия) дал показания, что с такого года являлся участником немецкой повстанческой организации и входил в штурмовой отряд, был завербован таким-то (указать фамилию, арестован или устанавливается)»27.</div>
<div>
В соответствии с приказом НКВД СССР от 25 июля 1937 года о начале проведения очередной операции по немцам, сотрудники управления НКВД по Полтавской области доложили в центр об аресте «по немецкой линии» 89 человек, из них — 70 немцев, 11 украинцев, 8 русских28.</div>
<div>
В Кировоградской области УНКВД «вскрыло» немецкую контрреволюционную группу, репрессировав высланных из других областей кулаков. Десятки немцев были арестованы на заводе «Красная звезда»29.</div>
<div>
В Донбассе в ходе «немецкой операции» было арестовано 4265 немцев, из которых расстреляли 3608 (84,6%)30.</div>
<div>
С особым усердием выполнялся на местах приказ НКВД УССР от 15 августа 1937 года об арестах «правотроцкистских шпионов».</div>
<div>
Один из таких «шпионов», немец А.Э. Зимунд находился в 1937 году на посту редактора Днепропетровской областной газеты «Зоря». Несколько лет подряд первый секретарь обкома партии М.Н. Хатаевич был едва ли не божественным лицом. Газета целые полосы посвящала популяризации и восхвалению Ха-таевича как «вождя», печатала его статьи, помещала портреты. Случалось, «Зоря» откладывала опубликование решений ЦК и правительства для того, чтобы дать речь руководителя области. Но ситуация изменилась. Хатаевича арестовали и объявили «отъявленным контрреволюционером», руководителем пра</div>
<div>
104</div>
<div>
<br /></div>
<div>
вотроцкистского подполья31. Как расценивать прежние статьи в газете «Зоря»? Бюро обкома партии 7 сентября 1937 года дало «принципиальную» оценку: «Газета "Зоря" и ее редактор, тов. Зи-мунд, не вели большевистской борьбы с контрреволюционной вредительской деятельностью врагов партии и народа», допустили ошибки и «опечатки», несомненно свидетельствующие о том, что в аппарате редакции «нашли себе приют чуждые враждебные элементы». Вспоминались на следствии такие казусы. Редакция газеты, перепечатав передовую статью «Правды», вместо фразы: «...процесс над контрреволюционерами», допустила опечатку «...процесс над революционерами»; вместо слов «...вызова недовольства масс», оказалось «...недовольных масс». С целью «дискредитации» Сталина на обороте портрета «вождя» были отпечатаны талоны для завода. Газета выходила с грязными клише, «уродующими фотографии руководителей партии и правительства, стахановцев».</div>
<div>
Для ужесточения обвинения следователи добились показаний о намерении редактора «при удобном случае произвести выстрел в Ворошилова».</div>
<div>
На закрытом судебном заседании Выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР Зимунд показания свои отверг, заявив, что «он себя оговорил, т. к. был утомлен допросами». Тем не менее, 12 января 1933 года приговор о расстреле А.Э. Зимунда привели в исполнение32.</div>
<div>
В 1937 году был разгромлен Центральный комитет КП(б)У, избранный на XIII съезде компартии Украины. Из 102 членов ЦК пережили репрессии только трое. Уничтожили одного из организаторов компартии Украины немца Э.И. Квиринга33.</div>
<div>
Как верно подметил Р. Конквест, в 1937 году в Украине «террор был настолько всеобщим и настолько «скорострельным», что законные органы власти фактически распались. В украинском ЦК не было больше кворума, не существовало органа, назначающего правительство»34.</div>
<div>
«Дело военных» — так называла мировая печать судебный процесс над военачальниками Красной армии, проходивший в Москве летом 1937 года, имело далеко идущие трагические последствия. Основное обвинение участникам «контрреволюционного заговора в РККА» предъявлено в шпионаже в пользу Германии. После расстрела руководителей «заговора» массовые аресты среди военных охватили всю страну.</div>
<div>
105</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Так, с 1 июня по 1 декабря 1937 года УГБ НКВД по Днепропетровской области разгромило «военно-фашистское» подполье в частях Красной армии, арестовав 390 человек, в т. ч. «по немецкой линии видного агента германской разведки» Іамп-Томского Іуго Альберта Іотфридовича, начальника политотдела 13 тяжелой авиабригады. Следствие «выявило», что еще в 1919 году Іамп-Томский был переброшен на советскую территорию, по заданию германской разведки проник в ряды Красной армии, а затем в партию. Честного военнослужащего превратили в шпиона с многолетним стажем, включили в состав «подпольщиков» и расстреляли35.</div>
<div>
По делу Антона Андреевича Вейнингера видно, как последовательно накапливали материалы следователи, чтобы подвести человека к роковой черте. В 1930 году хозяйство отца обвиняемого раскулачили, всю семью выслали на Север. В 1928-1929 годах он принимал участие в эмигрантском движении немцев, ездил в посольство Германии в Москву. Состоялся разговор с сотрудником посольства, а значит, по логике следователя, Вейнин-гер «устно информировал» о настроениях немцев, волынках на почве коллективизации. Следовательно, обвиняемого «завербовали» для шпионской деятельности. Впоследствии у Вейнингера проживали немецкие инженеры, помогавшие СССР сооружать объекты, — «связники-шпионы»36.</div>
<div>
Через арестованного Вейнингера НКВД перекидывало мосточки к другим немцам. Обвиняемый якобы завербовал начальника штаба 123 стрелкового полка Александра Людвиговича Борн-штедта. И хотя на судебном заседании Военной коллегии Верховного суда Союза ССР Вейнингер от своих показаний отказался, объяснив это тем, что «его утомили длительные допросы, и поэтому он вынужден был подписать неправильные показания», обвиняемого приговорили к расстрелу. В 1959 году Верховный суд СССР установил, что «в Центральном государственном архиве данных о принадлежности Вейнингера к немецким разведорганам нет», а сотрудник НКВД Кривец, руководивший следствием, занимался фальсификацией дел37.</div>
<div>
В отчетах НКВД республики сообщалось об операции по ликвидации «основных кадров» военно-фашистского заговора в Украине. Работа, проведенная в первой половине 1938 года, позволила «выявить предателей» в 11 корпусах, 25 дивизиях, 21 бригаде и 4 укрепрайонах Киевского и Харьковского военных округов, арестовать 2209 военнослужащих38.</div>
<div>
106</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Маршал С.С. Бирюзов так описывает последствия массовых арестов военных: «Прибыв в дивизию, штаб которой располагался в Днепропетровске, я застал нечто невообразимое. Еще в военной комендатуре железнодорожного вокзала мне было сообщено, что в данный момент в дивизии "начальства-то, по существу, нет": командир, комиссар, начальник штаба, начальники служб — все арестованы»39.</div>
<div>
1938 год знаменует собой новый этап репрессий в Украине. Н. Ежов, приехавший в Киев представлять нового главу НКВД Украины А. Успенского, остался недоволен результатами разгрома украинского националистического подполья, а также польского, немецкого и других контрреволюционных центров40.</div>
<div>
Принимая указания руководства к действию, в 1938 году сотрудники НКВД арестовали «главного руководителя всех антисоветских сил на Украине», бывшего руководителя республиканской партийной организации СВ. Косиора. Местные органы НКВД ликвидировали 11 областных правотроцкистских центров, 136 районных организаций, 149 кулацко-повстанческих отрядов. В застенки НКВД бросили 2852 «кадровых участников» правотроцкистской организации, 1200 человек руководящего состава правотроцкистской партизанской организации41.</div>
<div>
По сценарию НКВД, существовали тесные связи троцкистов с эсеровским подпольем, что дало основание разгромить 10 областных эсеровских штабов, 452 повстанческо-диверсионных отряда, которые объединяли 9996 участников42.</div>
<div>
Только на Полтавщине в первой половине 1936 года за контрреволюционные преступления арестовали 6896 человек, из них 121 немца43.</div>
<div>
После ареста бывшего главы НКВД Г Ягоды и его приспешников последовала массовая чистка всего аппарата НКВД. За период с 15 февраля по 5 апреля 1938 года из органов УГБ НКВД Украины было «изъято» 558 человек, 154 арестовано, в том числе пять немцев44.</div>
<div>
Во второй половине 1938 года возобновили свою деятельность «тройки», хотя до 13 июля они исчерпали свои «лимиты», осудив 36 ООО человек. Однако оставалось еще 22 272 арестованных. Поэтому НКВД Украины просил центр продолжить работу «троек» и разрешить осудить по 1 категории еще 35 тысяч человек. В июне 1938 года во всех областных управлениях НКВД утвердили персональный состав «троек», а с 19 сен</div>
<div>
107</div>
<div>
<br /></div>
<div>
тября по 14 октября «тройками» УНКВД осуждено 26 476 человек, из них 22 508 — к расстрелу45.</div>
<div>
Интересно проследить пик репрессий по одной из крупнейших областей Украины. С июня 1937 года по апрель 1938 года управление НКВД по Днепропетровской области репрессировало 21 673 человека, из них около 6,5 тысячи проходили по 465 «контрреволюционным формированиям». Были арестованы 4189 немцев, в т. ч. по 171 «шпионским диверсионно-вредительским и националистическим повстанческим организациям» 2303 человека.</div>
<div>
Большинство формирований НКВД связывало с германской разведкой. Особое внимание уделялось трем немецким национальным районам области, заводам оборонного значения, где систематически вскрывались «диверсионные сети», завербованные германской разведкой. В отчетах УНКВД прямо указывалось: «Из 32 сельсоветов Запорожского района 9 являются немецкими. Все они поражены сектантским меннонитским движением и повстанческими националистическими формированиями»46.</div>
<div>
Удары НКВД обрушивались на целые села. В 1938 году в немецком селе Хортица арестовали членов «штурмовых немецких отрядов, созданных агентурой немецкой разведки, которая была связана непосредственно с консульством в Харькове». Такие же «фашистско-диверсионные» организации сотрудники НКВД «вскрыли» в Никопольском, Бердянском районах. Причем возглавляли их «доверенные германского консульства» Левен и Бех47.</div>
<div>
Все нити так называемых штурмовых отрядов области тянулись к «крупному резиденту германской разведки» Аппенроду, осужденному в 1937 году.</div>
<div>
«Контрреволюционные организации», по версии НКВД, все как одна были глубоко законспирированы, имели широкие связи друг с другом.</div>
<div>
Немцев можно найти в числе правотроцкистских, диверсион-но-вредительских, террористических, повстанческих организаций, шпионских резидентур и групп, националистических организаций, боротьбистско-эсеровских и меныневистско-троцкист-ских формирований, кулацких диверсионно-повстанческих групп и т. п. Немецкое подполье вело «подрывную и разведывательную работу», «готовило террористические акты, разрабатывало планы вооруженных выступлений в момент возникновения войны, стремилось осуществить массовые пищевые и бактериологиче</div>
<div>
108</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ские диверсии, проводило активную националистическую агитацию»48.</div>
<div>
В то же время агентами германской разведки были люди разных национальностей: руководителем «правотроцкистской организации» завода Дзержинского — Манаенков, «военно-фашистского заговора» — генерал Рогалев, сионистской шпионско-вре-дительской организации» — «германский разведчик» Белявский и т. д.49.</div>
<div>
В первой половине 1938 года в области в ходе «немецкой операции» арестовали 2576 человек. Из них по национальному составу: немцев — 2413, австрийцев — 6, украинцев — 96, русских — 39, евреев — 8, других национальностей — 4 человека.</div>
<div>
В НКВД утверждали, что ликвидированные диверсионно-шпи-онские группы и резидентуры в промышленности и повстанческие формирования в национальных районах создавались германской разведкой через агентов, засылавшихся в СССР под видом иностранных специалистов и через бывших военнопленных, прибывших в период с 1918 по 1923 годы, через сотрудников немецкого консульства в Харькове, Киеве, Одессе и посольства в Москве. Управлением НКВД назывались крупные эмиссары и резиденты германской разведки Гегеман, Шмидтгаль, Брингер, Гамон и другие. На основных промышленных предприятиях Днепропетровска, Запорожья, Кривого Рога, Никополя были ликвидированы 32 «шпионско-диверсионные» организации и группы в количестве 456 участников. В 15 районах области уничтожили 86 повстанческих организаций, состоящих из 59 штурмовых отрядов и 10 повстанческих групп с общим числом участников 1991 человек50.</div>
<div>
УНКВД отчитывалось, что повстанческие формирования, вскрытые в национальных немецких и смешанных районах области (Ротфронтовский, Молочанский, Люксембургский, Запорожский и Мелитопольский) и шпионско-диверсионные группы в Запорожье руководились германским консульством в Харькове51.</div>
<div>
Германская разведка якобы использовала для организации повстанческих формирований свою агентуру, проникшую в ВКП(б) на руководящую партийно-советскую работу.</div>
<div>
В качестве примеров приводились следующие данные. В Мо-лочанском районе «повстанческая организация» возглавлялась штабом в составе Гибнера — редактора районной газеты, Шмидта — помощника секретаря райкома КП(б)У и Бергейма—заведующего школой и руководилась непосредственно германским по-</div>
<div>
109</div>
<div>
<br /></div>
<div>
сольством в Москве через одну из связисток посольства. В области действовало 10 штурмовых отрядов и одна диверсионная группа, которые будто бы должны были осуществить акты бактериологической диверсии в военное время. Организатором данной группы являлся врач больницы Бауэр.</div>
<div>
В Запорожье размещалась организация, штаб которой состоял из немцев, работавших на крупнейших заводах «Запорож-сталь» и «Коммунар» — Баркентина, Энса, Гардера. Контрреволюционная организация якобы была связана с германским консульством в Харькове, имела штурмовые отряды в немецких колониях (Хортица, Широкое, Водяное), а также боевую группу, готовившую террористический акт против секретаря ЦК КП(б)У Н.С. Хрущева. В Кривом Роге сотрудники НКВД разгромили «повстанческую организацию) во главе с деникинским унтер-офицером, агентом германской разведки Гамоном». Диверсанты намеревались разрушить железнодорожные магистрали, соединяющие Кривбасе с центрами металлургической промышленности Союза. По делу арестовали свыше 100 человек52.</div>
<div>
В Синельниковском районе «повстанческую организацию» якобы возглавил агент германской разведки Александр Федорович Фабер, создавший 7 штурмовых отрядов в ряде немецких колоний, 5 диверсионных ячеек на заводах имени Коминтерна, имени К. Либкнехта, имени Красина и на мясокомбинате и подпольную боевую группу для организации массовых террористических актов в период войны Германии против СССР. Штаб организации будто бы находился в колонии Мариенфельд. В связи с разоблачением данной «контрреволюционной организации» органы НКВД сфабриковали ряд дел. Одно из них, по которому проходило 207 человек, поражает своими масштабами. Все обвиняемые немцы — жители немецких колоний Рыбальское, Иосифов-ка и Александровка Днепропетровского района, Николаевка Ва-сильковского района, Кильменсталь, Мариенфельд, Афанасьевна, Веселое Синельниковского района. Только Эйсфельдов было осуждено 11 человек. Трудно определить их степень родства. Одни — близкие родственники, другие — однофамильцы. Нужно отметить, что родственников многих из них ранее осудили за подобную «шпионско-вредительскую деятельность». Например, отца Ивана Готлибовича Эйсфельда Готлиба Павловича в марте 1936 года приговорили к расстрелу как участника диверсионно-</div>
<div>
но</div>
<div>
<br /></div>
<div>
повстанческой организации, существовавшей в селе Мариен-фельд Синельниковского района53.</div>
<div>
Анализ двух дел, по которым проходили отец и сын, показывает, что дела эти однотипны. Оба Эйсфельда осуждены за якобы существующие намерения («сторонник агрессивной политики фашистской Германии против Советского Союза», «дал согласие на участие в вооруженном восстании против Соввласти и совершении диверсионных актов на железнодорожном транспорте и в сельском хозяйстве»), а не за конкретные противозаконные деяния54.</div>
<div>
Протоколы допросов обвиняемых фальсифицировались в ходе следствия. Изучение различных протоколов допросов приводит к мысли о существовании определенных трафаретов, подсказок для следователей. Если также учесть, что до ноября 1938 года в системе НКВД дела по так называемым государственным преступлениям вели не квалифицированные следователи, а весь состав управлений госбезопасности, и, принимая во внимание невысокий уровень образования сотрудников, можно утверждать, что существовали штампы в составлении документации. Все протоколы допросов пестрят стандартными формулировками:</div>
<div>
«Вопрос: Вы обвиняетесь как участник контрреволюционной организации. Намерены ли вы давать следствию правдивые показания о вашей контрреволюционной деятельности?</div>
<div>
Ответ: Да, я намерен дать следствию правдивые показания о моей контрреволюционной деятельности как участника контрреволюционной немецкой организации».</div>
<div>
Однотипны и «антисоветские» высказывания обвиняемых: «Советская власть разорила рабочих и крестьян, требует от них непосильного труда», «Рабочие и крестьяне в Германии живут лучше, чем в Советском Союзе».</div>
<div>
Однако, несмотря на очевидную фальсификацию материалов следствия, приговор был неизменно суров. Так, по делу Фабера из 207 человек особая тройка УНКВД по Днепропетровской области 22 сентября 1938 года приговорила к высшей мере наказания 201 немца, остальных осудила к 10 годам ИТЛ55.</div>
<div>
УНКВД устанавливал связи «немецкого подполья с украинскими и ровсовскими повстанческими формированиями». По замыслу НКВД, руководитель шпионско-диверсионных резидентур в частях военного гарнизона и на заводе имени Ленина — Брин-гер являлся одновременно эмиссаром берлинского филиала Рос-</div>
<div>
ш</div>
<div>
<br /></div>
<div>
сийского общевоинского союза и был связан с членом штаба этой организации в Днепропетровске — Тынкевичем. Один из участников немецкой организации в Молочанском районе—Шефлен — поддерживал отношения с членами повстанкома махновской организации Черным и Іорбанем. Повстанческая немецкая организация в Криворожском районе действовала совместно с украинской националистической группой56.</div>
<div>
Подобная практика связывания в единое целое так называемой украинской контрреволюции и немецких шпионов была характерна не только для Днепропетровщины. В Донецкой области сотрудники НКВД доказывали, что «националистическая организация поддерживала блок с немецкой национал-фашистской организацией, действовавшей в Донбассе, возглавлявшейся немецкими разведчиками: М.И. Зоммером — бывший секретарь Кельнского обкома ВКП(б), бывший заведующий ИНО бюро ОСПС, провокатор в КПГ, член НСПГ (осужден); Адольфом Іольцом — член КПГ, прибывший в СССР под видом политэмигранта, провокатор в КПГ, член НСПГ (осужден); В.В. Бех-те-Блатчиком — член КПГ, прибывший в СССР в 1933 году под видом политэмигранта (арестован); К.К. Мартенсом — в прошлом один из активных руководителей меннонитского движения в СССР, преподаватель немецкого языка (арестован); И.В. Шмунком— инструктор нацнемшкол облоно (арестован)». В Москву докладывали: «Блок был создан на основе соглашения о совместных активных действиях в момент войны. Немцы финансировали националистическую организацию, обещали поддержку в борьбе за отторжение Украины от СССР. Взамен получали шпионские сведения, требовали в случае победы компенсации...»57.</div>
<div>
«Немецкие резидентуры» в промышленности имели прямой контакт с «контрреволюционными формированиями правотроц-кистской организации». «Шпионская группа» на заводе имени Дзержинского через руководителя Шмидта совместно с «право-троцкистской группой» Федосова разрабатывала план вывода из строя «единственного в СССР уникального стана завода».</div>
<div>
Особо сотрудники НКВД выделяли организацию в рудном бассейне Кривого Рога, якобы созданную эмиссаром германской разведки Іартвигом, которая «проводила диверсионные акты в шахтах путем обвалов с человеческими жертвами», а также резиден-туру Гаудерера с «сетью диверсионных ячеек» на заводах имени</div>
<div>
112</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Петровского, имени К. Либкнехта, имени Коминтерна, «диверсионную группу», созданную немцем Вил ем по указанию эмиссара Дюмлера58.</div>
<div>
УНКВД пыталось доказать связь германской разведки и контрреволюционной «Польской организации войсковой». В частности, утверждалось, что арестованный инженер завода имени Дзержинского Шейблер показал, что по заданию представителя гестапо Нейфельда он внедрился в «ПОВ» для выявления агентуры польской разведки и использования ее в интересах гестапо.</div>
<div>
Немецкая агентура была «обнаружена» при проведении НКВД операций по болгарскому и латышскому, чешскому и японскому, греческому и иранскому контрреволюционному подполью59.</div>
<div>
Статистические данные, прилагаемые к отчетам местных управлений НКВД, свидетельствуют, что по численности людей одной национальности, репрессированных в 1937-1938 годах, немцы занимали в ряде областей второе место после украинцев60.</div>
<div>
Большое количество немцев осуждали, в т. ч. по 1 категории, военными коллегиями, военными трибуналами, спецколлегиями, Особым совещанием НКВД СССР, спецтройками УНКВД и НКВД УССР по т. н. альбомным операциям. В то же время линия «немецкая контрреволюция и шпионаж» твердо занимала второе место по числу осужденных после линии «украинская националистическая контрреволюция». Так, в первом полугодии 1938 года Днепропетровское УНКВД арестовало по украинской линии 3979 человек, по немецкой — 2576, по польской —1521. В таблице «О справках по альбомным операциям, числящимся за НКВД СССР на 1 августа 1938 года» указывалось, что по немецкой контрреволюции и шпионажу в тюрьмах содержится 1145 человек из 2645 арестованных по всем операциям, включая 11 национальностей (поляки, болгары, греки, румыны, иранцы, китайцы, финны и др.).</div>
<div>
Арестовывали так много, что негде было содержать людей. Начальники УНКВД докладывали в июле 1938 года: «Узким местом, лимитирующим разворот операций, является тюрьма». В целях «разгрузки» тюрем мобилизовали аппараты УГБ на окончание следствия по альбомным операциям, форсировали завершение дел на арестованных.</div>
<div>
Всего за период с 1 октября 1936 года по 1 июля 1938 года из почти 30 тысяч репрессированных в Днепропетровской области на долю немцев пришлось 7857 человек. Только после одной</div>
<div>
из</div>
<div>
<br /></div>
<div>
операции управление НКВД отчитывалось о ликвидации 11 «шпионских диверсионных организаций», 31 «резидентуры», 16 «повстанческих организаций», состоявших из 59 «штурмовых отрядов» и 18 «повстанческих групп»61.</div>
<div>
Усиленно УНКВД занимался «разоблачением фашистских организаций» среди подрастающего поколения немецких колоний. В руководители молодежи зачисляли людей из категории так называемых «бывших людей»: «кулака» Германа Ивановича Деге-ша, «националиста» Отто Ивановича Іауса и других. Они «группировали» вокруг себя детей репрессированных, их родственников, «представлявших потенциальную опасность существующему строю».</div>
<div>
Такие дела в НКВД именовали: «Враги», «Родственники», «Наследники». Например, четырех молодых людей (в т. ч. А.М. Класса, К.Г Ibxa) осудили как членов «диверсионно-повстанческой группы», существовавшей на заводе имени Красина и «обрабатывающей в фашистском духе» окружение. Другая группа молодежи (П.П. Дик, СИ. Аллерт) якобы намечала организовать в немецких колониях молодежные повстанческие отряды. У Дика при обыске изъяли охотничье ружье — явный признак «террористических намерений». По делу «Югенд» сотрудники НКВД арестовали 6 человек, которые ставили своей задачей «вербовку повстанческих кадров», по делу «Кампф» — 12 юношей. Все они подозревались в шпионаже, диверсиях и террористической деятельности. В подтверждение «преступной» деятельности в НКВД указывали на то, что, например, фигурант дела Маерченко Іанс, сын «репрессированного резидента германской разведки», имел переписку с германским «Обществом по оказанию помощи немцам, живущим в СССР».</div>
<div>
УНКВД уведомлял центр и о намеченных к ликвидации группировках. Среди них «Мстители» — группа двадцатилетних — А. Эккерт, Д. Іерцен, Б. Іеншель — родственники кулаков и репрессированных, «восхваляющие фашистскую Іерманию»62.</div>
<div>
Всплески репрессий против немцев были связаны с происходившими внутренними и международными событиями. В преддверии любого политического праздника сотрудники НКВД моби-лизовывались на борьбу с происками «врагов народа». Например, накануне празднования XX годовщины Великой Октябрьской революции все подразделения НКВД обязаны были обеспечить «решительный разгром шпионско-диверсионной и террористической агентуры иностранных разведок» в соответствии с директи</div>
<div>
114</div>
<div>
<br /></div>
<div>
вами об операции над поляками, немцами, румынами и харбинца-ми. Это означало — требуется арестовать под любым предлогом людей данных национальностей.</div>
<div>
Немцы, как граждане СССР и жители Украины, неизбежно подвергались массовым репрессиям в ходе той или иной операции. Среди немецкого населения были приверженцы взглядов Л.Д. Троцкого и Г.Е. Зиновьева, просто высказывавшие оппозиционные взгляды. Немцы работали и служили в различных государственных организациях, были верующими, ранее состояли членами различных партий. Они были знакомыми и друзьями репрессированных, встречались с иностранцами, посещали немецкие представительства. Наконец, они были просто немцами по национальности, что само по себе служило достаточным поводом к преследованию.</div>
<div>
В 1940 году секретарь одной из «троек» рассказывала, как принималось в 1938 году решение о вынесении приговора Августу Лацу. Председатель «тройки» был против расстрела, т. к. обвинительных материалов, даже по меркам 1938 года, явно не хватало, но в конце концов Лаца приговорили к высшей мере наказания. На вопрос секретаря председателю «тройки», почему он не отстоял свое мнение, последний, подумав немного, сказал: «Черт с ним, все-таки он — немец...»63.</div>
<div>
Поэтому, на наш взгляд, нет смысла вникать во все сфабрикованные НКВД дела в отношении немцев, анализировать бесконечные процессы над «немецко-фашистскими пособниками». Важнее проследить типичные судьбы репрессированных немцев.</div>
<div>
Главными немецкими шпионами, по логике следователей, становились граждане Германии. В соответствии с договорами, в СССР работали тысячи специалистов из Германии на различных хозяйственных объектах. Для НКВД открывалась заманчивая перспектива арестовать иноспециалистов и добиться от них признания в шпионской деятельности. Одним из них был Пауль Эрнес-тович Брингер. Подданный Германии, он прибыл в СССР в 1929 году, работал мастером на заводе в г. Днепропетровске. В 1930 и 1933 годах выезжал домой в Германию, состоял членом ВКП(б), но в 1935 году был исключен за категорический отказ принять гражданство СССР. В апреле 1937 года его арестовали и предъявили обвинение в контрреволюционной фашистской деятельности. Для усугубления вины подняли показания осужденного в 1933 году по делу «о всесоюзной вредительской организации сре-</div>
<div>
115</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ди немецких иноспецов», где фигурировал Брингер. Теперь, в 1937 году, ему припомнили все, что он делал, о чем говорил. Брингер категорически отрицал свою вину. Особое совещание при НКВД СССР 22 августа 1937 года постановило выслать П.Э. Брингера из СССЕ что и было сделано 24 октября. В дальнейшем Брингер местным НКВД был превращен в германского резидента и руководителя повстанческих, диверсионно-террористических групп. Причем в уголовных делах на лиц, «причастных» к подобным антисоветским центрам, Брингер числился «осужденным и поэтому его присутствие в судебных заседаниях не представлялось возможным»64.</div>
<div>
Вильгельм Рихардович Вааде проживал в СССР, являясь подданным Іермании. В 1937 году его арестовывают и пытаются сделать немецким шпионом. Не добившись результата, выдворяют за пределы СССР и закрывают въезд назад навсегда. Он также значился во многих последующих делах как организатор контрреволюционных фашистских групп65.</div>
<div>
Хуже пришлось A.A. Иобстману. Его заставили оговорить себя при помощи давления и провокаторов. Решением тройки УНКВД он был осужден к высшей мере наказания, т. к. в НКВД «забыли», что въезжающие в СССР политэмигранты сдают паспорта в эмиграционный отдел ЦК МОПР или секцию Коминтерна и получают вид на жительство. А нет паспорта — «ты наш», можно и под расстрел. К счастью, паспорт нашелся, и Иобстман, отказавшись от данных ранее показаний, в январе 1940 года благополучно пересек государственную границу66.</div>
<div>
Ему повезло. Куда трагичнее сложилась судьба тех, кто по своим убеждениям или иным причинам отказался ранее от гражданства Іермании.</div>
<div>
П.А. Друшель, приняв гражданство СССР, посещал неоднократно консульство Іермании в Харькове, ходатайствуя о получении для матери немецкого национального паспорта, так как после смерти отца она осталась подданной Іермании, но была внесена в общий семейный национальный паспорт. Прошло более 15 лет со дня визита в консульство, но в 1937 году данный факт оказался решающим для уничтожения Друшеля67.</div>
<div>
В отчетах НКВД содержится информация о том, сколько иностранных подданных прошло через руки ведомства.</div>
<div>
Днепропетровский УНКВД в мае 1938 года докладывал, что на всех основных промышленных предприятиях города и облас-</div>
<div>
не</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ти «активно работала иностранная агентура, насаждавшая шпионско-диверсионные ячейки», 90 «крупных немецких шпионов» из числа иностранных подданных выслали за пределы СССР, среди них немцев Г.П. Гергардса, Ф.И. Шрейхера, М. Шлейбица и других.68</div>
<div>
Второй категорией немцев, привлекавших пристальное внимание органов НКВД, были уроженцы других стран, политэмигранты, принявшие гражданство СССР.</div>
<div>
Характерна в данном случае судьба Карла Яновича Миллера, немца, родившегося в Польше. В 1919 году он приехал в Россию, в 1926 году принял советское гражданство. В марте 1936 года Миллера арестовали и начали «шить дело». Сначала следователь предложил перечислить всех известных Миллеру немцев, прибывших из Германии. Получив сведения, сотрудник НКВД поставил вопрос таким образом: «Какие задачи и поручения в области проведения контрреволюционной деятельности в СССР вы получали от немцев, приезжавших из Германии в г. Каменское?». На отрицательный ответ последовала уловка: «Расскажите о характере политической деятельности немцев...». На следующем допросе следователь попытался выяснить сведения об организациях Германии, «поручивших проведение контрреволюционной деятельности в СССР».</div>
<div>
Не достигнув успеха в фабрикации дела о шпионе Миллере, следователь остановился на Миллере-антисоветчике. В дополнительных показаниях последний якобы сообщил, что следуя своим убеждениям, неоднократно высказывал заявления в поддержку политики фашистской Германии. В обвинительном заключении НКВД обобщает собранный негатив. Например, о том, что в беседах Миллер «подчеркивал неправильность политики советской власти по вопросам проведения мясозаготовок среди колхозников, говоря: "Ведь есть же товарный скот колхозов, зачем же брать мясо и молоко колхозника из принадлежащей ему необобществленной коровы..."».</div>
<div>
На вопрос сослуживца — работает ли его жена, однажды ответил, что «у них, германцев, считается позором работа женщины, ее роль — кухня, церковь, дети». В НКВД это интерпретировали следующим образом: «Такие политические установки в отношении женщин проводит германский фашизм».</div>
<div>
Материалы дела свидетельствуют, что обвиняемый вел себя достойно. Как ни хотел следователь расширить дело, требуя</div>
<div>
117</div>
<div>
<br /></div>
<div>
назвать, по чьему поручению Миллер проводил контрреволюционную деятельность, заключенный с упорством повторял: «Я проводил ее на основе своих личных политических убеждений». Пришлось ограничиться следователю обвинением Миллера «в проведении контрреволюционной пропаганды в пользу одного иностранного государства, осуществляющего подготовку войны против СССР»69.</div>
<div>
Уроженец г. Люблина, немец Іустав Вильгельмович Шуберт в поисках лучшей жизни нелегально перебрался из Польши в СССР в 1923 году. Несколько лет добивался разрешения на въезд в СССР жены. В 1927 году получил долгожданное решение и поселился вместе с семьей в Украине.</div>
<div>
Все время как перебежчик Шуберт состоял под надзором ГПУ-НКВД. За ним установили наблюдение, собирали сведения о нем через информаторов, партийные, общественные организации; контролировали его перемещение по стране; вскрывали личную переписку. Жена быстро разобралась, что представляет собой жизнь в Союзе, и добилась от консульства Польши возвращения назад. Самому же Шуберту, как гражданину СССР, путь в Польшу был закрыт. Перехваченная НКВД переписка супругов свидетельствует о том, что жена умоляла Шуберта нелегально покинуть СССР В 1930 году Шуберта арестовали по подозрению в шпионской деятельности и осудили на 5 лет пребывания в концлагере. Полученные НКВД письма Шуберта послужили основанием к его повторному аресту в 1937 году, обвинению в шпионаже в пользу Польши. Следствие не снизошло даже до формальности — проведения очных ставок с обвиняемым. Допросив самого Шуберта, дело направили на рассмотрение народного комиссара внутренних дел и прокурора СССР Итог — смертная казнь70.</div>
<div>
Дело Шуберта очень характерно в том плане, что следствие основывалось практически только на признании самого обвиняемого. Признание — «царица доказательства» — по теории прокурора СССР Вышинского решало все дело, какие бы нелепые обвинения не возводились следствием.</div>
<div>
В Одессе в 1937 году НКВД арестовал немцев-политэмигрантов, участников забастовки 1931 года на объектах Черноморского морского пароходства. Ф.М. Вахмана, И.И. Вейландта, П.П. Кри-стензена, ГГ. Рамина выдворили из СССР, В.В. Нойташ и А.Л. 1е-вальд получили соответственно по 5 и 10 лет ИТЛ, Ф.К. Ниманд-та и ГГ. Сторма, Р.Г. Боровского, A.B. Шерцера, Р.В. Шрайдера рас</div>
<div>
118</div>
<div>
<br /></div>
<div>
стреляли, Э.Ю. Ретш не дожил до вынесения приговора, умер в ходе следствия71.</div>
<div>
В 1937 году происходили массовые аресты проживающих в СССР руководителей компартии Іермании, немецких коммунистов. Как правило, типичным обвинением, выдвигаемым против них, являлся шпионаж в пользу Іермании72.</div>
<div>
Іенрих Фридрихович Пауль, член компартии Іермании, в качестве политэмигранта переехал в СССР, принял гражданство СССР, работал электромонтером. А в 1937 году его объявили шпионом, которого нелегально перебросили в СССР с заданием устроиться работать на крупную электростанцию с целью осуществления диверсионных актов. Довольно правдоподобную версию полностью разрушил сам следователь в стремлении усилить обвинение. По показаниям свидетелей, Пауль «систематически восхвалял фашистский строй Іермании», «ругал нецензурными словами Сталина и других вождей революции», говорил: «На высокие посты в СССР засели тюремщики, бывшие бандиты и теперь издеваются над народом». Вот так шпион. Разочаровавшегося коммуниста, который убедился в том, что в СССР «коммунисты ведут грабительскую политику», превратили в опасного государственного преступника и расстреляли73.</div>
<div>
1937-1938 годы знаменательны еще и тем, что НКВД требовал от своих сотрудников выдвигать максимально суровые обвинения. Обычно старались подвести человека под шпионаж. Неважно какой разведки, лишь бы был шпион, иначе руководство не подписывало протоколы допросов.</div>
<div>
PK. Шейблер признался, что являлся агентом двух иностранных разведок — английской и германской. Свидетели по его делу не вызывались, а обвинение построили на знакомстве с иноспециалистами двух стран74.</div>
<div>
Доходило до абсурда. Один из работников НКВД в 1939 году свидетельствовал: «Когда я стал говорить с арестованным, то он заявил: "Мне дали указание, что я должен дать показание о причастности к немецкому шпионажу, а вы требуете, чтобы я показал о своей причастности к польскому". Я пошел к начальнику за разъяснением, на каком материале основывать обвинение, а он ответил: "Берите какой он дает."»75.</div>
<div>
Сотрудниками НКВД были подняты списки всех, кто когда-либо посещал консульства Іермании. Все эти люди объявлялись</div>
<div>
119</div>
<div>
<br /></div>
<div>
шпионами. Ф.И. Энгельгард, например, в 1932 году посетил представительство Іермании в Одессе, а «завербовал» его некий Бук-меер, который еще только разыскивался НКВД. Это, однако, не помешало расстрелять Энгельгарда76.</div>
<div>
Особенно жестоко обходились органы НКВД с немцами, служившими в Красной армии, даже если ничего нельзя было выдавить из биографии человека, искали компромат на родственников. У младшего командира 90 стрелкового полка Е.Ф. Ведман-Витермана оказался репрессированным отец жены — Э.Р. Плойке. Ясно, с тестем велись семейные разговоры, которые под пером следователя выглядели как передача шпионских сведений о секретных военных объектах. Как-то Ведман в беседе упомянул, что ездил на завод за известью и «когда находился во дворе, то видел, что в новом цеху, в котором была только одна крыша без стен, стояли снаряды, в которые женщины насыпали что-то вроде пороха». В шпионскую деятельность по воле работника НКВД вовлекалась и супруга, косвенным фактом, подтверждающим ее «контрреволюционную сущность», явилось утаивание перед мужем поездки к своему отцу77.</div>
<div>
Очень популярны были обвинения во вредительстве, часто поводом для фабрикации дела служила должность, которую занимал человек. Кладовщик Ю.Ю. Вебер «на протяжении ряда лет занимался вредительскими действиями, направленными на срыв снабжения запасными частями и выпуска паровозов из ремонта в срок». В частности, «для смазки станков механического цеха умышленно вместо масла выдал жидкое стекло...». Технический руководитель управления «Гикюжруда» инженер Р.И. Кох «занимался разложением аппарата», «старался выпятить как наиболее передовую в техническом и культурном отношениях фашистскую Іерманию», публично «опошлял» методы стахановской работы, формы социалистического соревнования и ударничества. Кох «старался смазать это дело, выставлял лозунги "это для некурящих", "это кукольная комедия" и т. д.». Заведующий складом военно-химической промышленности Г.А. Демме «привел в негодность взрывчатые вещества, предназначенные для снабжения рудников и шахт Кривбасса»78.</div>
<div>
Не менее продуктивно органы НКВД стряпали обвинения в проведении диверсионной деятельности. Например, были «выявлены»: сеть фашистских организаций, которые подготавливали «бактериологическую диверсию в пищевой промышленно</div>
<div>
120</div>
sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.com0tag:blogger.com,1999:blog-476619155077700650.post-87060509983557631312014-06-28T02:50:00.002-07:002014-06-28T02:50:18.964-07:005 В.В.Ченцов Трагические судьбы<div>
<br /></div>
<div>
сти»; диверсионно-фашистские ячейки, созданные для «разрушения» железнодорожного транспорта при военном нападении Іермании на СССР; диверсанты, планировавшие совершать свои акции на химических предприятиях. Следователи добивались, чтобы диверсионные группы выглядели как можно более разветв-леннее, с многолетним стажем существования. Поэтому в члены групп включали людей, ранее осужденных за «контрреволюционную» деятельность, «бывших кулаков» и т. п.79.</div>
<div>
Только по одному делу «Местные» были ликвидированы следующие «диверсионные организации»: две на Донецкой железной дороге (25 человек во главе с Фалькенштерном и 25 — под руководством Карла Нейма); в угольной промышленности Донбасса (Фердинанд Байер и еще 20 «участников»), 17 человек на Иловайском железнодорожном узле во главе с Владимиром Бродом и Иваном Радомским; Павел Кооп, Петр Вибе и еще 7 работников железнодорожного узла Ясиноватая; группа из 13 человек в Запорожском и Молочанском районах Днепропетровской области; 16 человек «ячейки» Давида Феля на Одесской железной дороге, харьковская группа Рудольфа Брода80.</div>
<div>
В массовом порядке НКВД штамповал дела по «контрреволюционной фашистской агитации». Ф.Ф. Паульса осудили к 10 годам лишения свободы за дискредитацию стахановского движения. Он, в частности, говорил: «Стахановщина — это просто выдуманная правительством ничего не значащая фраза. В газетах пишут, что стахановцы вырабатывают много разных товаров, а где их обувь, где мануфактура и пр.?». Паульс считал, что «если бы Украину с ее хлебородными полями и ископаемыми отдали на нескольг ко лет во владение Іермании... немцы сделали бы цветущей страну». Десять лет ИТЛ получил и Я.И. Шендлер за его рассуждения о том, что коммунисты издеваются над немцами, рабочие в Іермании живут лучше, чем в СССР. В концлагерь на 8 лет заключили И.К. Вельерлиха за высказывания: «Советская власть свой народ оставляет голодным и оборванным, а товары и продукты вывозит за границу, где они продаются за бесценок». Беспощадно сотрудники НКВД обошлись с баянистом клуба П.П. Эйсфель-дом за слова «в будущей войне с Іерманией СССР потерпит поражение». Это расценивалось как «пораженчество» и каралось смертью81.</div>
<div>
Неважно, признавался ли арестованный в «клеветнических измышлениях», распространении слухов о предстоящей войне 1ер</div>
<div>
121</div>
<div>
<br /></div>
<div>
мании против СССР. Достаточно было показаний свидетелей, часто выдуманных следователем82.</div>
<div>
Положение человека усугублялось, если ему вменяли «пропаганду необходимости террора над руководителями партии и правительства». К.Ф. Целлера расстреляли в сентябре 1937 года по показанию свидетеля, который слышал в сентябре 1936 года заявление Целлера: «Я лично сам при первой возможности убью Сталина, так как он нам, немцам, жить не дает». Та же участь постиг ла Г.К. Штрассера, который «внедрял террористические тенденции», Э.Я. Шерера, «убеждавшего» служащих в необходимости террора «над вождями народа», отторжения Украины от СССР83.</div>
<div>
Стремление НКВД придавать своей работе солидность проявлялось в фабрикации «мощных контрреволюционных фашистских организаций». Летом 1938 года в нескольких селах Днепропетровской области было арестовано 50 человек — участников «немецкой шпионско-повстанческой организации». Ей приписывали создание штурмовых отрядов, обеспеченных охотничьими ружьями и ножами, намерение осуществить диверсии на железной дороге и террористические акты, связь с германской разведкой и заражение скота бруцеллезом, но, главное, подготовку вооруженного восстания. Для убедительности составили акт комиссии, зафиксировавшей «вредительство» кузнеца И.В. Пеннера — недоброкачественный ремонт сельхозинвентаря, что привело к «несвоевременной уборке урожая, повлекло большой осып зерна на землю, и, как следствие, трудодень колхозника был удешевлен». Всех 50 колхозников по решению тройки УНКВД расстреляли в сентябре 1938 года84.</div>
<div>
В 60-е годы выяснилось, что показания арестованных и свидетелей составлялись однотипно, некоторых свидетелей вообще никогда не вызывали на допрос, другие свидетельства были даны уже осужденными людьми и принимались как факт. Но при проверке оказалось, что таких показаний осужденные не давали. Акт комиссии ее члены не составляли, а подписывали и заверяли его «по требованию сотрудников НКВД»85.</div>
<div>
Аналогичную организацию молодых людей 20-25 лет сотрудники НКВД «разоблачили» в немецких колониях Ольгино и Ново-Софиевка. Усугубляющим их вину обстоятельством являлась социальная принадлежность обвиняемых (кулак, сын кулака), а также привлечение ранее к ответственности этих лиц органами ГПУ-НКВД86.</div>
<div>
122</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Мнимые контрреволюционные организации создавались НКВД по признаку знакомства обвиняемых друг с другом. Так, в Косиоровском районе в немецких селах расстреляли 14 человек. Основанием служил факт их знакомства с ранее репрессированным «агентом германской разведки Дауэром»87.</div>
<div>
Так как знакомыми оказывались прежде всего родственники, то следовали «семейные аресты». По одному делу проходили муж и жена, отец и сын, братья и т. д. «Не желая путать следствие и этим самым заслужить доверие перед органами советской власти», близкие оговаривали родных людей. В их уста следователи вкладывали высказывания, становившиеся основой обвинения. Например, «безвинных людей высылают, а остальных загоняют в создаваемые колхозы, где нам придется работать на лентяев, в конечном счете мы сами пропадаем с голода». Использовались слова, сказанные ненароком: «Нам с вами не о чем говорить — вы советский народ»88.</div>
<div>
Желание набрать как можно больше «врагов народа» приводило к аресту целых семей до третьего поколения. В тюрьме встречались дед и внук, внучатые племянники и троюродные сестры. Многие никогда друг друга до той поры и не видели в глаза. Часто люди даже не знали, за что арестовали их родственников89.</div>
<div>
У В.П. Эйсфельда были репрессированы родной брат Павел, отец, три двоюродных брата и два дяди. Во время допроса, проведенного в декабре 1937 года, он так определил причины их ареста: «Отец мой, Эйсфельд Павел Павлович, был репрессирован органами НКВД в 1935 или 1936 году, за что — не знаю. В 1937 году был репрессирован мой брат Эйсфельд Павел Павлович органами НКВД, за что — тоже не знаю. Репрессирован мой дядя, Церникель Федор Федорович, органами НКВД, за что — не знаю». Самого Вениамина Павловича решением тройки УНКВД от 3 декабря 1937 года за «активную контрреволюционную агитацию фашистского характера», выразившуюся в заявлениях типа: «Русский народ очень терпеливый, потому что он некультурный, а потому он терпит те издевательства и угнетения, которые производит над ним Соввласть и евреи, засевшие в Соввласти», осудили на 8 лет заключения в ИТЛ. Однако свою вину он не признал. В ходе проверки материалов следствия в октябре 1939 года была установлена его невиновность и решение «тройки» отменили90.</div>
<div>
123</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Практиковались повторные аресты людей, уже отбывших наказание. Вместе с ними брали и всех, кто окружал человека. Вот почему некоторые родственники и близкие сторонились обреченных, которые носили ярлык контрреволюционера. Иметь дело с ними — означало стать «пособником» и неминуемо погибнуть в НКВД.</div>
<div>
В числе разделивших такую трагическую участь оказалась семья Якова Яковлевича Эйсфельда. Уроженец и житель села Мариенфельд Синельниковского района, он был сыном крупного «кулака», имевшего «до 60-ти десятин земли, 15-18 рабочих лошадей, 10-12 телят и жеребят, весь сельскохозяйственный инвентарь, маслобойку, 3-4 наемных рабочих». В 1931 году осудили его брата Александра. Обвинения, предъявленные ему, были характерны для начала 30-х годов: агитировал «за разбор лошадей и общественного колхозного имущества, противодействовал организации работы в колхозе». В 1932 году раскулачили и выслали на Урал второго брата — Ивана. Через два года Иван убежал из ссылки и скрывался у старшего брата в Петропавловском районе. В 1935 году оба брата были репрессированы. Самого Якова Яковлевича вместе с отцом раскулачили, после чего он выехал в Донбасс. В 1934 году Я.Я. Эйсфельда арестовали за контрреволюционную деятельность. Вскоре, правда, он был освобожден и возвратился в село Мариенфельд, где вступил в колхоз «Триумф». Однако в покое его не оставили. В 1938 году Якова Яковлевича арестовали по обвинению в участии в контрреволюционной диверсионно-повстанческой организации, которая действовала в немецких селах Синельниковского района. Постановлением НКВД и прокурора СССР от 27 марта 1938 года Эйсфельда и еще шесть человек немцев приговорили к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор привели в исполнение 9 апреля 1938 года91.</div>
<div>
Бесчеловечное отношение к родственникам арестованных заключалось не только в непосредственных репрессиях. Людей держали в неведении относительно судеб близких. Неизвестность пугала родных, и они сутками проводили время в очередях у комендатур НКВД с надеждой получить какой-нибудь ответ. Так было до тех пор, пока это не надоело НКВД и в феврале 1938 года не был издан приказ категорически прекратить направление жен и родственников репрессированных, осужденных как по 1-й, так и по 2-й категории. При обращении таковых следова</div>
<div>
124</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ло заявлять: «Интересующий вас осужден на 8-10 лет и направлен этапом для отбытия наказания в далекие лагеря, и что следует ожидать сведений с места пребывания от самих осужденных». А ведь 1 категория — это смерть.</div>
<div>
Членов семей репрессированных, оставшихся на воле, лишали самого необходимого. Имущество осужденных по 1 категории конфисковывали. Близких брали на учеты НКВД. В последующем к ним применяли самые разнообразные меры наказания и дискриминации. На всю жизнь они становились людьми второго сорта92.</div>
<div>
Формулировка «выслан без права переписки» в дальние лагеря оставляла у людей надежду на лучшее. Это был циничный обман, за фразой сквозила смерть. Пронизывающая ложь охватывала советское общество еще долгие годы. В период оттепели 60-х близким выдавали справки с лживыми свидетельствами: указывали иную дату смерти, а причину смерти по специальг ному распоряжению КГБ проставляли на выбор из утвержденного списка болезней: рак печени, туберкулез легких, брюшной тиф, порок сердца и т. д. Поэтому при запросах родственников о судьбе осужденных в 30-50-е годы им давались фальсифицированные справки. Так, жена Владимира Александровича Эйс-фельда получила в 1956 году свидетельство о смерти мужа, в котором говорилось, что тот умер 9 ноября 1944 года от воспаления почек. В действительности В.А. Эйсфельда расстреляли по постановлению НКВД СССР и прокуратуры СССР от 27 марта 1938 года93. Только в 1989 году ситуация изменилась. По извещениям КГБ отделы ЗАГС районных исполнительных комитетов внесли изменения в акты о регистрации смерти осужденных к высшей мере наказания94.</div>
<div>
Таким образом, в 1937-1938 годах происходили массовые репрессии против немецкого населения Украины. Немцев осуждали по всем политическим процессам, обвиняли в шпионаже, диверсиях, вредительстве, подготовке террористических актов, создании повстанческих, контрреволюционных организаций и т. д. НКВД объединяло людей в различные отряды, группы, ре-зидентуры, сети ит. п., привлекая к уголовной ответственности нередко сразу сотни немцев. В практику НКВД вошли массовые операции по аресту жителей немецких национальных районов, колоний. В аппаратах ведомства была создана специальная «немецкая линия», которая считалась одной из наиболее продуктив</div>
<div>
125</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ных по количеству репрессированных граждан. Во главу контрреволюционных формирований сотрудники НКВД нередко определяли специалистов — подданных Іермании, политэмигрантов. Репрессии осуществлялись, как правило, без всяких оснований, применялись семейные аресты, аресты по принципу родства, знакомства. В областях, где проживало значительное количество немецкого населения, немцы твердо занимали второе место по числу репрессированных после украинцев. Национальный признак служил достаточным поводом к преследованию.</div>
<div>
126</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ГЛАВА ПЯТАЯ</div>
<div>
ТЕХНОЛОГИЯ</div>
<div>
БЕЗЗАКОНИЯ</div>
<div>
127</div>
<div>
<br /></div>
<div>
А</div>
<div>
ХжрХИВНЫе материалы НКВД раскрывают «технологию» фабрикации уголовных дел по национальному признаку. Поскольку работа НКВД строилась в соответствии с общими требованиями руководящих партийных, советских органов, ведомственными нормативными актами, исследователь сталкивается с поразительной схожестью фальсификации следственных материалов в различных регионах Украины. Поэтому автор привлекал наиболее характерные источниковые группы, с достаточной полнотой раскрывающие механизм необоснованных репрессий.</div>
<div>
12 июля 1938 года в Запорожье приехал нарком внутренних дел Украины Успенский. На оперативном совещании в городском отделе НКВД нарком заявил, что «в Запорожье под стенами горотдела ходят шпионы», «горотдел не хочет вылавливать базу шпионов», «бездельничает». Успенский потребовал в ближайшее время арестовать 1000 человек1.</div>
<div>
Сотрудники НКВД начали готовить «списки на арест». В списки включили немцев, которые соответствовали следующим критериям: «троцкисты, зиновьевцы, все виды украинской националистической контрреволюции, террористы, кулаки, прочий антисоветский элемент, актив легальных религиозных группировок, родственники расстрелянных за контрреволюционные преступления, админвысланные и админссыль-ные за контрреволюционные преступления, иностранно-подданные, в т. ч. политэмигранты, свя</div>
<div>
128</div>
<div>
<br /></div>
<div>
зи и посетители консульств и посольств, исключенные из партии (особенно немцы, поляки), связи членов немецких, польских, японских, румынских шпионских и контрреволюционных организаций, реэмигранты, репатрианты, бывшие политбандиты»2.</div>
<div>
Каждый сотрудник НКВД обязан был выполнить план. Разговоров об отсутствии каких-либо негативных материалов на людей руководство не допускало. Действовал принцип: «За каждым человеком есть криминал. Нужна только настойчивость. Описывать кри-миналы надо сочнее: что нам известно о слове, должно становиться фразой. Нужно арестовывать, потом найдете все, что нужно»3. В списки вносились все лица, проходившие по следственным материалам, а также те, на которых имелись заявления, в том числе и анонимные письма. Пригодились и существовавшие на крупных предприятиях «книги о засоренности», т. е. сведения о выражавших недовольство, поддерживавших «компрометирующие» связи и т. д. О-дин из сотрудников НКВД позднее показал, что его непосредственный начальник в данных книгах ставил «V» или писал «ар», что означало арестовать. Затем начальник предложил работнику написать на указанных лиц характеристики, и когда последний объективно их составил, стал на него орать: «С вас толку не будет и чекистом не сможете быть», требуя дать ему подписку о том, что на заводе нет врагов. Подобный документ, естественно, означал немедленный расстрел подчиненного в случае новых арестов на предприятии4.</div>
<div>
В другом управлении НКВД начальник просто советовал сотрудникам: «Работайте и бойтесь, чтобы у вас в этом месте (показал на лоб) не было дырки»5.</div>
<div>
Аресты осуществлялись также по спискам, представленным заводскими спецотделами. В них (отдельно они составлялись по национальностям: немцы, поляки и др.) начальники спецотделов в одной из граф излагали имеющиеся у них «компрометирующие материалы». Люди «с социально-чуждым прошлым» включались в списки без наличия какого-либо компромата. Сотрудники НКВД, выезжая на предприятия, заставляли секретарей партийной, профсоюзной, комсомольской организаций, администрацию написать на человека характеристику, а к ней добавляли, что такой-то антисоветски настроен, распространяет антисоветские слухи и т. п.6.</div>
<div>
Основанием для ареста немцев служили следующие обвинения — «группирует вокруг себя классово-чуждый элемент», «подозрителен по своим связям», «ведет разложенческую деятельность, злостный прогульщик, методы спекулянтства старается привить</div>
<div>
129</div>
<div>
<br /></div>
<div>
окружающей его немецкой молодежи», «ярко выраженная антисоветская личность, проводит дезорганизаторскую работу на производстве, проявляет рвачество», «систематически проводит агитацию против мероприятий советской власти, в частности, против подписки на заем «Первого года 3-й пятилетки», «высказывался в защиту репрессированных врагов народа», «демонстративно порвал лотерейные билеты ОСО, отказавшись уплатить деньги», «доказывал, что государственный заем — грабеж», «опопшяет идеи коллективизации, заявляя, что колхозы — барщина», «выступает против выборов, говоря, что немцам они ничего не принесут», «занимается вредительской деятельностью, допуская брак в работе», «занимается очковтирательством», «высказывает повстанческие и террористические тенденции», «антисемит, издевался над рабочими-евреями», «срывал кружковые занятия по изучению избирательного закона», «в посылаемых к родственникам за границу письмах сообщает лживые, клеветнические сведения о якобы нищенской жизни рабочих, голоде и пр.», «говорит, что при советской власти немецкая нация гонима», «по непроверенным данным проживает под чужой фамилией» и т. п.»7.</div>
<div>
В первую очередь в списки на арест попадали немцы и поляки. Сотрудники горотдела в течение двух дней собрали фамилии лиц этих национальностей через отделы кадров предприятий. С помощью партийных секретарей выяснялось, какие на них есть компрматериалы: плохо работают, чем-либо недовольны8.</div>
<div>
На основании списков на арест составлялись справки, которые утверждались начальником УНКВД области или народным комиссаром внутренних дел. В справке значилось: «Дирк-сен П.Я. — убежденный немецкий националист. Два его сына репрессированы за контрреволюционную фашистскую деятельность. Сам Дирксен хранил у себя литературу контрреволюционного фашистского характера. Дирксен, дискредитируя политику партии и Советской власти по национальному вопросу, восхваляет фашистский строй в Іермании, внедряет среди немецкого населения пораженческие настроения... подлежит аресту»; «Хин-топ Р.Т. — выходец из кулаков. Будучи озлобленным против существующего политического строя, обрабатывает немецкое население в антисоветском духе, доказывает ему необходимость борьбы против Советской власти и подготовки к террору».</div>
<div>
Иногда в НКВД обходились списками, где просто указывались фамилия, имя, отчество и обязательно национальность. Резолю</div>
<div>
130</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ция накладывалась поверх списка: «Арестовать». Случалось, санкцию на арест получали по телефону9.</div>
<div>
Аресты происходили в основном ночью. При массовых операциях в немецких селах, например летом 1938 года, они производились сотрудниками милиции, к которым «прикреплялись» оперативные работники УГБ. Так, 16 июля в селе Кичкас к 8 утра взяли 30 человек10.</div>
<div>
Арестованные, которые не помещались даже стоя в тюремных камерах, содержались прямо во дворе городского отдела НКВД под открытым небом11.</div>
<div>
Во время следствия заключенных «разбивали» на группы, вырабатывали схему контрреволюционной организации, намечали руководителей. Каждый следователь составлял себе схему — кто кого вербовал в организацию — и исходя из этого заполнял протоколы12.</div>
<div>
Получение показаний начиналось с предварительной беседы с арестованным. Ему объявляли, участником какой антисоветской организации он является, с кем связан, кем завербован и пр. Немцы, арестованные в одном селе, объединялись в одну ветвь организации. В городе Запорожье организация отдельными ячейками оформлялась по промышленным предприятиям. Все ячейки увязывались с немцем Коопом, который по плану УНКВД возглавлял центр. Таким образом было арестовано свыше 200 немцев13.</div>
<div>
В итоге «успешного завершения операции по немцам», гор-отдел НКВД создал «жуткую картину проникновения германской разведки в промышленный г. Запорожье». A.A. Кооп — агент, завербованный майором берлинской разведки Зибертом. До революции поддерживал связь с германским консулом в Харькове Май-бахом. По заданию Коопа еще в период первой мировой войны в Украине были сожжены два военных завода. С 1928 года получил указание вести подрывную деятельность против советской власти, концентрируя вокруг меннонитской общины немцев-националистов. Организовал разведывательную сеть, передавал сведения шпионского характера, и, наконец, создал центр фашистской организации.</div>
<div>
В случае войны «опытный разведчик» обязан был сигнализировать вражеским самолетам приобретенной для этой цели большой керосиновой лампой14.</div>
<div>
Эти измышления послужили основанием для объединения арестованных немцев в одно дело по принципу: «Лишь бы они знали хотя бы одного арестованного».</div>
<div>
131</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Придерживаясь такого принципа, в НКВД оформили немецкое дело с общим количеством 268 человек. Дело курировал начальник немецкого отделения УНКВД по Днепропетровской области. Альбомные списки направили в Москву/Руководство областного управления осталось довольным, отметив, что «контингент тот, который нужен в альбомах». Не возникло никаких возражений и в прокуратуре15.</div>
<div>
О том, что дело Коопа не было единичным, свидетельствуют архивные документы. Например, по делу № 79 557 (группа Баркентина) осудили 127 человек по обвинению в шпионской деятельности в пользу Іермании16.</div>
<div>
В 1939 году обвиняемые в фальсификации дел следователи давали следующие показания о технологии фабрикации т. н. немецких дел:</div>
<div>
«Вопрос: По национальным признакам справки на арест составлялись?</div>
<div>
Ответ: Была установка Успенского о том, чтобы выбить базу у польской и немецкой разведок, поэтому надо арестовывать поляков и немцев независимо от того, достаточно ли на них материалов для ареста.</div>
<div>
На этом основании при составлении справок на аресты поляков и немцев доминируювдую роль играла их национальность»17.</div>
<div>
При заполнении анкет на арестованных сотрудники НКВД занимались прямым подлогом. В графе «социальное происхождение» вымарывали «рабочий» и проставляли «кулак»18.</div>
<div>
Существовали «нормы» работы сотрудников НКВД. Следователь в день должен был написать 5-7 протоколов, за сутки выходило 25-30 дел на арестованных, за один-два дня заканчивали дело на 10-20 человек. Принимались и «встречные планы», устраивались соревнования между сотрудниками за перевыполнение «контрольных цифр». Наиболее усердные начальники требовали от подчиненных «расколов» 8-10 человек в сутки, ссылаясь на то, что в других аппаратах НКВД этого достигали19.</div>
<div>
Как система, практиковалась фальсификация протоколов. Арестованных, как правило, не допрашивали, а заранее составляли протоколы допросов. Затем начинался «допрос», сводившийся к избиениям, уговорам. Доверительно говорили заключенному, что, дескать, ты свой парень, мы хотим тебе поверить, ничего тебе не будет. А потом подписанные обманом документы составляли основу обвинения, человека расстреливали20.</div>
<div>
132</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Протоколы зачитывались арестованным в готовом виде под тем предлогом, что следователь должен им «помочь», т. к. обвиняемые не всегда понимают, чего от них хотят21.</div>
<div>
3 марта 1937 года на пленуме ЦК ВКП(б) Н.И. Ежов заявил: «Я должен прямо сказать, что существовала такая практика: прежде чем протокол давать на подпись обвиняемому, его вначале просматривал следователь, потом передавал начальству повыше, а важные протоколы доходили даже до наркома. Нарком вносил указания, говорил, что надо записать так, а не эдак, а потом протоколы давали подписать обвиняемому»22.</div>
<div>
Все следователи обязаны были знакомиться с большим количеством руководящих указаний партийных инстанций, НКВД, чтобы ориентироваться при составлении нужных протоколов. Сравнение различных протоколов приводит к мысли о существовании определенных трафаретов-подсказок для следователей. В зависимости от того, в чем обвинялся человек, «по какой статье его пускали» 54-1 «а», — 4, — 6, — 8, — 10, — 11 и т. д. (шпионаж, террор, вредительство, диверсия, антисоветская пропаганда) следователи однотипно формулировали вопросы и получали необходимые ответы23.</div>
<div>
В ходе «допросов» человеку предъявляли сразу несколько обвинений: проведение шпионской деятельности «в пользу одного иностранного государства», участие в контрреволюционной организации, диверсия или вредительство на предприятии, подготовка террористических актов, антисоветская пропаганда и т. п.</div>
<div>
Затем следователь мог выбрать, что больше всего подходит к обвиняемому, исходя из полученных «показаний».</div>
<div>
Характерным в этом отношении является дело Ивана Павловича Эйсфельда, жителя села Косиоровки Днепропетровского района, до ареста работавшего в колхозе им. Тельмана. В ходе дополнительного следствия органы НКВД «установили», что И.П. Эйсфельд был членом немецкой контрреволюционной повстанческой организации, которая была создана «разведывательными органами одного иностранного государства». Как участник данной организации, Эйсфельд якобы проводил антисоветскую работу среди немецкого населения; агитировал против выполнения хлебозаготовок и реализации займа; распространял клеветнические измышления против советской власти; занимался вредительством на молочной ферме, где работал. Его обвинили по традиционным статьям: 54-2, 54-10 ч. 2 и 54-11 УК УССР24.</div>
<div>
133</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Руководством НКВД ставка делалась на то, чтобы обвиняемый сознался непременно в шпионаже. Шпионаж мог заключаться в чем угодно, в т. ч. в передаче сведений о настроениях колхозников, наличии фуража и т. п. Отсюда и трагические курьезы. Бронф-меру предъявили обвинения в том, что он проходил мимо завода и прислонился к забору, высматривая, что там производят. Впоследствии выяснилось, что обвиняемый в шпионаже умалишенный, у него был припадок и он ударился о забор25.</div>
<div>
Жалобы заключенных, как правило, проверялись формально. Прокурором выносились такие постановления: «Жалоба Шиндлера на то, что он органами НКВД не допрашивался, не может быть принята во внимание, и ее следует признать клеветнической, т. к. при сопоставлении его подписи на жалобе и 5-ти подписей, имеющихся в деле на протоколах допроса, последние являются тождественными с подписью на жалобе». Проверяющие не пытались разобраться, каким путем получены подписи26.</div>
<div>
Признания многих арестованных носили бездоказательный, декларативный характер. В ходе следствия они зачастую не перепроверялись и фактами не подтверждались. В тех случаях, когда обвиняемые отказывались от признания своей вины, в протоколах допросов мотивы отказа не излагались. Показания лиц, проходивших по делу, о их якобы преступной деятельности записывались в протоколах допросов произвольно, в общей форме, без ссылки на конкретные факты и обстоятельства, без указания времени происходивших событий. Применялся метод навязывания арестованным голословных и расплывчатых формулировок. При последующих неоднократных допросах подобные формулировки в различных комбинациях и вариантах усиливались. Таким образом следователи создавали видимость признания обвиняемым своей вины. В протоколах допросов практиковалась подмена понятий. Встречи, порой случайные, двух-трех человек именовались «собранием», встречи большего числа лиц — «совещаниями». «Заявления» на имя наркома внутренних дел, начальников УНКВД с «осознанием» своей вины обвиняемые писали под диктовку следователя27.</div>
<div>
Для придания видимости усердной работы следователи в первых протоколах допросов допускали отказ обвиняемого от всего, что ему предъявляют, а постепенно, под «тяжестью улик» человек якобы вынужден был признать свои контрреволюционные</div>
<div>
134</div>
<div>
<br /></div>
<div>
деяния28. Пользуясь разработанными схемами, практически каждого человека можно было подвести под расстрел. Следователи начинали с безобидных расспросов: с кем вы знакомы, встречались, переписываетесь, ваши родственники, сослуживцы, чем занимались в жизни. В итоге вся личная жизнь обвиняемого закладывалась в протокол как целенаправленная антисоветская деятельность. Люди, которых он называл, оказывались членами различных контрреволюционных организаций, антисоветчиками, вербовщиками и завербованными, шпионами или, в крайнем случае, просто «социально-чуждыми элементами».</div>
<div>
Любые оппозиционные действия или высказывания обвиняемого или его близких родственников трактовались однозначно как преступление. Например, отказался A.B. Бенкендорф подписаться на государственный займ, разговаривал об этом со своим братом Фридрихом. Значит, он активный член диверсионной организации и вовлек в нее своего родственника29.</div>
<div>
Этим же целям — оправдать свою работу — служила повсеместно встречающаяся в делах первоначальная формулировка обвинения: «Проводит шпионскую работу в пользу одного из иностранных государств». Хотя следователь почти наверняка немца «определял» как агента германской разведки. В дальнейшем же работник НКВД «умело раскалывал» обвиняемого как опасного государственного преступника. В то же время такая формулировка давала возможность сделать в случае необходимости человека агентом и иной разведки, а подчас двух, трех. Неважно, что мать обвиняемого в контрреволюционной фашистской деятельности Іольдреера принесла свидетельство о рождении, подтверждающее, что «фашист» — еврей, а не немец. Четыре года лагерей Іольдрееру было обеспечено*0.</div>
<div>
При внимательном рассмотрении протоколов видны явные подлоги. Сопоставляя протоколы, написанные от руки и позднее перепечатанные, видно, как в последних с помощью изменения формулировок отягощалась вина заключенных. Следователи не гнушались делать добавления, вычеркивания и в рукописных вариантах. Например, если заключенный «сознавался», что разделяет антисоветские взгляды, то следователь дописывал «полностью»31. В предложениях, где речь шла о политике, проводимой какой-либо группой обвиняемых людей, обязательно вставлялось «контрреволюционной». Случалось, обвиняемых заставляли под</div>
<div>
135</div>
<div>
<br /></div>
<div>
писывать чистые листы, а потом подгоняли текст под подпись. Забываясь, следователи оставляли подпись внутри текста показаний32.</div>
<div>
В материалах уголовных дел практически отсутствуют вещественные доказательства преступлений людей. В обвинительных заключениях делалась пометка: «вещдоков по делу не имеется». Или же к ним причисляли: литературу, признанную антисоветской; переписку и личные записки «крамольного характера»; тексты или письма на иностранном языке; охотничьи принадлежности; радиоаппаратуру; акты комиссий, подтверждавших вредительство или диверсию. Выводы экспертам навязывались, заключения комиссий неоднократно переделывались по указанию работников НКВД.</div>
<div>
В качестве усугубляющих вину обстоятельств рассматривались статьи, опубликованные в советской прессе, служившие толчком к фабрикации уголовных дел. Так, директива начальника областного управления НКВД Кривца от 16 апреля 1937 года: «Обяжите весь начальствующий и оперативный состав УГБ и милиции тщательно изучить помещенную в газете "Правда" статью Отто Виндта "Германская тайная военная разведка" и доносить немедленно о фактах и лицах, подозрительных по причастности к шпионажу» была принята сотрудниками к непосредственному исполнению33.</div>
<div>
На бывших членов компартии в делах обязательно содержались выписки решений партийных собраний коллективов, где обвиняемые состояли на учете, об исключении из партии за ту или иную «контрреволюционную работу», соответствующие негативные характеристики. Подавалось это так, что именно они служили причиной ареста человека. Нередко так и было на самом деле34.</div>
<div>
Очные ставки обвиняемых зачастую вообще проводились «заочно». Для каждого из допрашиваемых лиц вопросы были заранее заготовлены, отпечатаны на пишущей машинке. От обвиняемых требовалось только подтвердить то, что утверждалось в вопросах35.</div>
<div>
Ознакомление обвиняемых с материалами предварительного следствия фактически не производилось. Допускались изменения, вносимые в обвинительные заключения задним числом36.</div>
<div>
Судебные заседания, если таковые имели место, проходили упрощенным порядком. Подсудимым не разъяснялись их права. В судах функции правосудия фактически не осуществлялись, по</div>
<div>
136</div>
<div>
<br /></div>
<div>
скольку заранее были определены и состав преступления подсудимых, и меры наказания. В суд вызывались только выгодные свидетели. Подсудимых обрывали, требуя публично выступить с саморазоблачениями и признать антисоветскую деятельность37.</div>
<div>
Некоторые люди, попадая в беспощадную машину фабрикации дел, сдавались сразу. Психологически они были подготовлены к аресту. Изматывающее ожидание ареста, моральное давление, отречение друзей, иногда близких людей, подталкивали их к «осознанию» своей «вины».</div>
<div>
Так, осужденный по обвинению в подготовке вооруженного восстания, немец-колонист на вопрос при расследовании в 1939 году: «Почему вы дали показания о своем участии в антисоветской фашистской организации, вас избивали при допросе?», — откровенно заявил: «Нет, меня никто не бил, на меня подействовала камерная обстановка, я никогда не был арестован и нигде не сидел»38.</div>
<div>
Сотрудник НКВД вспоминал: «Мне попался арестованный по фамилии Кар. Он был какой-то странный человек и давал показания чуть ли не на половину города. Ситуация того времени была такова, что приходилось сводить людей, никогда друг друга не видевших, все они на поставленные вопросы сразу давали "признания"».</div>
<div>
Дело облегчалось требованием руководства: «Пиши — они все враги». Свидетелей по внесудебным делам чаще всего не допрашивали: во-первых, этого не требовалось по условиям оформления дел на «тройку» и «двойку»; во-вторых, сами обвиняемые давали показания друг на друга. У людей возникала надежда дожить до суда и там все рассказать. И они шли на очные ставки, подписывали протоколы, чтобы «не умереть глупой, нелепой смертью». Большинство не знало, что суда не будет. Их подпись — им приговор39.</div>
<div>
Бывших членов большевистской партии убеждали дать лживые показания под предлогом «это нужно партии». На протяжении всей сознательной жизни им внушали: «Никто из нас не хочет и не может быть правым против своей партии. Партия в последнем счете всегда права...». Теперь, когда во имя партии требовали от них стать на колени, многие партийцы сознательно предавали и оговаривали своих близких. Как верно подметил Р Конк-вест, «граница между изменой и компромиссом стала очень расплывчатой»40.</div>
<div>
137</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Если же человек выдерживая унижения и брань, применяли другие меры. В Запорожском отделе НКВД существовала камера № 8, рассчитанная на шесть человек. Камера не имела окон, зато отапливалась как парильня. В нее набивали по 30-40 человек. Вентиляции в камере не было. Следователи перекрывали и единственное отверстие, к которому заключенные прижимались вдохнуть воздух. От испарений в камере накапливалась вода. В результате у людей опухали ноги, появлялись нарывы. От переутомления они умирали. Систематически следователи заходили в камеру и выкрикивали: «Кто хочет дать показания, поднимите руки». Почти поголовно все выражали желание дать «чистосердечные» показания. Один арестованный немец обратился к окружающим со словами «нас убивают», когда увидел умирающего на полу камеры своего товарища-немца. Сломленные физически и морально люди, понимая, что жить им осталось недолго, заявляли следователю: «пишите, что угодно, я подпишу»41.</div>
<div>
Широко применялись физические меры воздействия. Избивали арестованных до обморочного состояния, обливали водой и продолжали допросы. Если привести в чувство обреченного не удавалось, свой врач составлял акт, где причиной смерти указывал какую-либо скоротечную болезнь42.</div>
<div>
Бывало, арестованных выстраивали по обеим стенам коридора в здании НКВД и поодиночке приглашали в кабинет. Каждому «давалась соответствующая порция резины», т. е. их били резиновыми палками, требуя признаний. Те, кто ожидал в очереди, слышали свист палок и стоны избиваемых и соглашались немедленно «давать показания о своей организованной контрреволюционной деятельности». Разошедшиеся следователи били тем, что попадалось под руку: обломанными ножками стула, пепельницами и пр.48.</div>
<div>
Моральное удовлетворение получали садисты от того, что перед расстрелом приговоренных под видом возобновления допросов нещадно избивали до тех пор, пока они не признавались в виновности. После чего приговор приводили в исполнение44.</div>
<div>
Поощряемые начальством, сотрудники НКВД не останавливались ни перед чем. Знали — за ними власть, их действия благословляет высшее руководство страны. Действительно, в 1939 году в шифровке, направленной в обкомы партии и органы НКВД, сообщалось: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с</div>
<div>
138</div>
<div>
<br /></div>
<div>
разрешения ЦК... Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата, и притом, применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых врагов рабочего класса и колхозников? ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен применяться и впредь в виде исключения, в отношении явных и перевооружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целенаправленный метод»45.</div>
<div>
Людей допрашивали сутками подряд, следователи менялись, а человеку спать не давали, это называлось «конвейер». В результате наступало физическое отравление от усталости.</div>
<div>
Осужденный Фаузер позднее вспоминал: «Будучи несколько дней на допросе беспрерывно, я находился в таком нервном состоянии, что не отдавал отчета в происходящем»46.</div>
<div>
Обвиняемых заставляли сидеть или стоять (называлось это — поставить на «стойку») долгие часы в самых неудобных позах; бросали в карцер с холодной водой, насекомыми, пытали иглами; раздавливали половые органы; ломали руки, ноги. Заслуженных военных всячески оскорбляли, вешали им на гимнастерки фашистские регалии и водили по кабинетам; испражнялись на людей, насиловали и т. д. У следователей на столе лежала копия указа от 7 апреля 1935 года, согласно которому наказания для взрослого населения распространялись и на детей до 12 лет. Родственники, близкие становились заложниками. И это не были простые угрозы — в случае сопротивления заключенного следователи в его присутствии измывались над членами семьи47.</div>
<div>
Вынужденная бессонница, постоянные угрозы, невыносимые условия содержания в тюрьме, избиения, приводили к расстройся ву психики. Обвиняемые испытывали такой колоссальный нажим, что выдержавшие его и не сломившиеся достойны восхищения.</div>
<div>
В подвалах НКВД находились люди, способные противостоять, постоять за себя, бороться. Они объявляли голодовки, делали попытки покончить жизнь самоубийством, чтобы не опозорить себя. Поражают встречающиеся в делах смелые ответы людей на вопросы следователей: «Чем объяснить Ваши контрреволюционные взгляды?», — «Эти взгляды сложились у меня под влиянием того, что я видел вокруг себя»48.</div>
<div>
139</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Уважение вызывает поведение на следствии человека, стремящегося любой ценой отгородить от грозящей опасности других невинных49.</div>
<div>
Переломным моментом в период массовых репрессий явилось совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Очередной раз политическое руководство в поисках «козла отпущения» намеревалось решительно отмежеваться от преступлений против своего народа, перекладывая ответственность на органы НКВД.</div>
<div>
Постановлением запрещалось производить массовые операции по арестам и выселению, устанавливалась персональная ответственность работников НКВД и прокуратуры за незаконные аресты. Арест стал в обязательном порядке санкционироваться прокурором, запрещалось составлять так называемые справки и меморандумы на арест. Были ликвидированы судебные тройки УНКВД. Отменялись приказы и циркуляры НКВД о деятельности «троек» и упрощенном производстве следствия по делам. Законченные следственные дела стали направляться в установленном законом порядке в судебные органы50.</div>
<div>
Согласно данному постановлению, вышеописанное дело Ивана Павловича Эйсфельда передали на рассмотрение областного суда. В ходе судебного процесса было установлено, что обвиняемый виновным себя не признал. Показания о том, что он является членом контрреволюционной организации, Эйсфельд дал потому, что следователи применяли физические методы воздействия. Во время суда Иван Павлович заявил: «Следователи мне угрожали и били, и я считал, что лучше подписать протокол, и я буду невинно осужден, но приеду домой живым».</div>
<div>
Кроме того выяснилось, что Эйсфельд не является сыном крупного «кулака», как это утверждалось в документах предварительного следствия, а из колхоза его исключили не из-за осуществлявшегося им вредительства, а «на почве личных счетов». Эйсфельд работал на ферме «коровником» и попросил заведующего фермой, чтобы он отпустил с работы его жену-доярку, т. к. некому было смотреть за детьми. Заведующий не согласился. Тогда Эйсфельд самовольно оставил жену дома. В результате через три дня супружескую чету исключили из колхоза. Это решение Эйсфельд обжаловал в районном исполкоме и был восстановлен в колхозе.</div>
<div>
140</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Судебное разбирательство отчетливо продемонстрировало надуманность всех обвинений, лживость показаний свидетелей, заявлявших, что Эйсфельд — сын кулака только на том основании, что «в 1915 году его мать приезжала в село и хвалилась, что живет прекрасно». Завершился процесс 4 июня 1939 года вынесением оправдательного приговора51.</div>
<div>
Сократилось количество дел, направленных с заключением прокурора на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР. В НКВД была создана единая следственная часть.</div>
<div>
Все дела, рассмотренные «тройками» или Особым совещанием, но приговор по которым еще не был приведен в исполнение, отныне передавались в суды.</div>
<div>
Одним из таких дел было сфабрикованное дело на Іотлиба Фер-динандовича Литаца, Ивана Ивановича Юнга, Ивана Яковлевича Куна, Вольдемара Карловича Штейнбренера, Фридриха 1от-либовича Эйсфельда, трудившихся в колхозе им. Тельмана в селе Николаевка Васильковского района. На предварительном следствии они дали показания, что «являлись участниками контрреволюционной повстанческой организации и проводили контрреволюционную деятельность, направленную против советской власти». Однако передать в «тройку» их дело не успели. В ходе дополнительного расследования все обвиняемые заявили, что показания, данные ими в августе 1938 года, не соответствуют действительности, вымышлены, они оговорили себя и других лиц. Правда, причина такого изменения поведения мнимых контрреволюционеров следователями не указывалась.</div>
<div>
Поскольку все обвинение строилось лишь на признании подследственных и свидетелей, а какие-либо вещественные доказательства отсутствовали, да их и не могло быть, 3 апреля 1939 года следствие в отношении Ф.Г Эйсфельда, Г.Ф. Литаца, В.К. Штейнбренера, И.И. Юнга и И.Я. Куна прекратили и их освободили из-под стражи52.</div>
<div>
Постановлением 17 ноября 1938 г. отменялась практика продления наказания в ссылке и лагерях. В целях реабилитации незаконно осужденных, все поступавшие от осужденных бывшими тройками УНКВД жалобы и заявления стали рассматриваться в двухдекадный срок со дня их получения.</div>
<div>
Так, Высшая коллегия Верховного суда СССР 15 ноября 1939 года вынесла определение об отмене приговора Военного трибунала Харьковского военного округа в отношении И.С. Грутен</div>
<div>
141</div>
<div>
<br /></div>
<div>
таллера и О.О. Ратке, обвиненных в контрреволюционной деятельности. Поводом к их аресту послужила информация об антисоветском высказывании Грутенталлера. На предварительном следствии сотрудник НКВД сам написал показания и путем запугивания принудил обвиняемых подписать их53.</div>
<div>
26 мая 1939 года Днепропетровский областной суд установил отсутствие данных об антисоветской агитации, участии в контрреволюционной группировке молодежи П.П. Дика, СИ. Аллерта и предложил из-под стражи их освободить. Дело передали в прокуратуру для привлечения к ответственности свидетелей за дачу ложных показаний54.</div>
<div>
Удовлетворил Верховный суд УССР и жалобу М.П. Менцеля. В 1933 году при нелегальном переходе границы из Іермании в СССР он был арестован ГПУ. Освобожден, а в 1937 году вновь оказался в тюрьме за «клевету» на жизнь в СССР, «провокационные слухи о переживаемых трудностях». Ему повезло. В июне 1939 года он обрел долгожданную свободу55.</div>
<div>
Выгораживая себя, Сталин и его окружение виновниками незаконных репрессий в стране сделали руководителей НКВД СССР Ежова и Фриновского, почти всех наркомов внутренних дел республик, большинство начальников УНКВД краев и областей. В аппарате НКВД прошли массовые чистки, наиболее скомпрометировавшие себя сотрудники привлекались к уголовной ответственности56.</div>
<div>
В 1938 году в Украине арестовали 994 работника НКВД. Меры, принятые по реализации постановления, открыли бесчисленное количество нарушений закона в практике органов НКВД, прокуратуры57. Так, на совещании в УНКВД по Днепропетровской области зафиксированы следующие нарушения закона: «Недостаточно обоснованные аресты при проведении массовок. Аресты по спискам, по признакам социального происхождения и национальности, без достаточной проверки этих данных. В городе Запорожье, на заводе "Коммунар", после ареста всех немцев для выполнения плана "по немцам" взяли чувашей и мордву»58.</div>
<div>
Принятые меры по реализации постановления несколько сократили масштабы репрессий. Однако, судя по всему, никто не ставил перед собой цель отказаться от них вообще; снять напряжение в обществе, сделать передышку, убрать выполнивших свою миссию — да. Ведь не было даже попыток разобраться в причи</div>
<div>
142</div>
<div>
<br /></div>
<div>
нах беззакония, дать политическую и правовую оценку происходящему. Абсолютное большинство виновников осудили по стандартным обвинениям как членов контрреволюционных организаций, оппозиционных группировок, а также «за политический карьеризм». Продолжало функционировать Особое совещание при НКВД СССР, не были отменены постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 и 14 сентября 1937 года, которыми устанавливался исключительный порядок расследования и судебного рассмотрения дел о вредительстве, террористических актах и контрабанде59.</div>
<div>
О непоследовательности и противоречивом характере предпринимаемых мер свидетельствуют уголовные дела тех лет.</div>
<div>
В 1938 году НКВД «разоблачил» очередную фашистскую организацию, арестовав четырех немцев. Следователь сумел добиться признания обвиняемых во всех смертных грехах. Но тут наступил ноябрь 1938 года, и, ободренные переменами к лучшему, люди на судебном заседании отказались от прежних своих показаний. Подсудимый Іоворун, в частности, заявил: «У следователя я признавал себя виновным, потому что вынужден был признать, была такая система. В то время я мог дать на себя какие угодно показания и подписать все, даже смертный приговор самому себе, следователь меня бил». Дело отправили на доследование и в октябре 1940 года вынесли решение двух подсудимых освободить, а двух все же осудить. А чтобы вновь не получилось промашки — доказательств ведь не было, дело направили на рассмотрение Особого совещания. В обоснование такого решения приводились следующие аргументы: «Имеющиеся оперативные материалы не могут быть использованы в процессе судебного разбирательства... в силу чего следственное дело в гласном суде разобрано быть по существу не может». Освобожденные из-под стражи дали подписку о том, что обязуются не разглашать то, что видели и слышали за время пребывания под стражей: «Мне объявлено, что за нарушение данной мною подписки буду привлечен к уголовной ответственности...». Двое других обвиняемых — Гутвин и Церникель — получили по восемь лет лишения свободы «за вынашивание намерения совершить диверсионный акт на объекте железнодорожного транспорта»60.</div>
<div>
Очень скоро Л.П. Берия и его подручные на местах вновь раскрутили маховик репрессивной машины. Расширились права Особого совещания.</div>
<div>
143</div>
<div>
<br /></div>
<div>
В НКВД «налаживается» массовый учет лиц, которые по меркам того времени «в силу своего социального и политического пронілого, национально-шовинистических настроений, религиозных убеждений, моральной и политической неустойчивости» считались враждебными социалистическому строю и могли быть использованы иностранными разведками и контрразведывательными центрами в антисоветских целях. К такой категории граждан относились и проявляющие националистические настроения немцы, иностранные подданные, все, поддерживающие какие-либо связи с иностранцами, и даже эсперантисты и филателисты. В НКВД заводились специальные дела по национальному признаку, в т. ч. на немцев, где концентрировалась вся получаемая информация61.</div>
<div>
С 1938 года партийно-государственное руководство страны приступило к окончательному свертыванию достижений в национально-культурном строительстве.</div>
<div>
Ликвидация национальных техникумов, школ, классов мотивировалась тем, что они якобы превратились «в очаги буржуазно-националистического, антисоветского влияния на детей»62. Так, в апреле 1938 года ЦК КП(б)У принял постановления «О реорганизации национальных школ на Украине», «Об обязательном изучении русского языка в нерусских школах Украины». Директивы были приняты в порядке реализации постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей» от 13 марта 1938 года и предусматривали перевод немецких учебных заведений на украинский или русский язык обучения. Реорганизации подлежали 543 немецкие школы63.</div>
<div>
Выполняя установки XIV съезда КП(б)У (июнь 1938 года), на котором Н.С. Хрущев прямо заявил, что в национальных школах создавались «гнезда для проведения контрреволюционной работы», власти планировали закончить реформу в школах менее чем за пять месяцев64. Под постановление Политбюро ЦК КП(б)У от 7 июля 1938 года «О реорганизации особых национальных школ, техникумов, Одесского немецкого педагогического техникума и особых национальных отделов и классов в школах, техникумах и вузах УССР» попали не только 888 национальных школ, но и т. н. смешанные школы: 120 немецко-украинских, 15 немецко-русских, а также Пришибская немецкая ветеринарно-фельдшерская школа, Хортицкая немецкая педагогическая школа и т. д. В декабре</div>
<div>
144</div>
<div>
<br /></div>
<div>
1938 года ЦК КП(б)У в постановлении «О работе реорганизованных национальных школ» подчеркнул важность совершенных преобразований. Постепенно все немецкие национально-культурные учреждения были ликвидированы65.</div>
<div>
В1938 году начинается реорганизация национальных районов, национальных сельских советов Украины в районы и Советы обычного типа. Например, в Одесской области такое постановление приняли 5 февраля. Пробный шаг нашел поддержку в кругах партийного руководства. 16 февраля был подготовлен проект постановления Политбюро ЦК КП(б)У, признававшего нецелесообразность дальнейшего существования национальных районов и сельсоветов66.</div>
<div>
Окончательное решение о ликвидации семи немецких национальных районов в Украине последовало после соответствующей директивы ЦК ВКП(б) от 16 февраля 1939 года. 5 марта ЦК КП(б)У принял постановление «О ликвидации и превращении искусственно созданных национальных районов и сельсоветов Украины». 7 апреля 1939 года протокольным постановлением Политбюро ЦК КП(б)У утвердило распределение сельсоветов ликвидируемых районов по другим районам Украины.</div>
<div>
С 1939 года власти проводили политику принудительного переселения немецкого населения Украины67.</div>
<div>
После присоединения к СССР Западной Украины немцев, которые изъявили желание выехать с этой территории в Германию, но не были приняты фашистским правительством, насильственно переселили в восточные районы Советского Союза. О том, каким образом происходила депортация, красноречиво свидетельствуют архивные документы. Ночью 28 июня 1940 года в соответствии с инструкцией, утвержденной Берией, органы НКВД провели операцию по выселению из Дрогобычской области 6295 человек. В городе Добронеле Л А. Вольф, 47 лет, при входе оперативной группы в дом дверь не открыл, выпрыгнул в окно со второго этажа, сломал ногу. Семью выслали. Житель города Стрека Іофман, стремясь избежать выселения, пытался порезать вены на руке68.</div>
<div>
В конце 30-х годов НКВД «подбирало» тех немцев, которых не успели осудить ранее. Предъявляемые им обвинения были стандартны. Г.И, Іутвин во время коллективизации распространял слухи о том, что «в колхозах все будут спать под одним одеялом, у всех колхозников будут выбиты на теле особые клейма,</div>
<div>
145</div>
<div>
<br /></div>
<div>
как у скота», в 1930 году готовился покинуть СССР и встречался с немецким консулом в Москве, в 1932 году агитировал колхозников за массовый выезд на Северный Кавказ для работы в немецких концессиях, позднее сетовал на материальную необеспеченность, низкую оплату труда в колхозе, необходимость работать по выходным дням, сдавать весь урожай государству, а самим покупать хлеб на базаре. В частности, Іутвин говорил: «С нас тянут последние жилы, у нас больше забирают, чем мы зарабатываем...». Сравнивая жизнь людей в СССР и Іермании, он отмечал: «...там люди живут прекрасно, а у нас не живут, а мучаются». За подобные деяния и суждения Іотлиба Ивановича осудили к четырем годам лишения свободы в ИТЛ с поражением в правах на два года69.</div>
<div>
Характерными обвинениями в отношении немцев стали обвинения в восхвалении фашизма и клевете на советскую власть. Например, Н.Л. 1ох однажды насмешливо заявил: «Зачем евреям деньги, когда они имеют теперь свою власть?» Итог — четыре года лагерей за «контрреволюционные националистические разговоры, направленные на восхваление фашизма и разжигание национальной розни»70.</div>
<div>
Сотрудники НКВД арестовывали в немецких колониях участников бывших «повстанческих» немецких организаций, «насажденных германскими разведывательными органами». Так, к ликвидированной в 1937 году облуправлением НКВД подобной организации в 1939 году причислили 6 колонистов. Обвинения выдвигались самые абсурдные. В качестве доказательств контрреволюционной деятельности ездового А.И. Грина прилагался акт, подписанный заведующим конным двором, профсоюзным уполномоченным и начальником охраны. В документе указывалось, что Грин занимается вредительством «по отношению конского поголовья, выразившееся в следующем: в июне 1938 года Грину дана в эксплуатацию лошадь под кличкой "Мунька" гнедой масти и упитанности выше средней и через пять дней вышла из строя. Грин сбил ей холку... После чего Грину было дано коня под кличкой "Быстрый" бурой масти, упитанности хорошей, какового Грин тоже самое испортил... А также Грин рвал упряж и ломал брички...»71.</div>
<div>
«Вербовки» в организацию происходили обыденно. О.Я. Ней-зер ехал на лошади на работу, к нему подсел вербовщик и в процессе разговора «вовлек Нейзера в фашистскую группу». А.И. Рат</div>
<div>
146</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ке завербовали в собственной квартире, куда зашел «германский агент для вида купить у него телку»72.</div>
<div>
Из архивов НКВД поднимали и более древние дела. В 1930 году ОГПУ ликвидировало «шпионско-диверсионную организацию» микробиологов и бактериологов, которую возглавлял якобы агент немецкой разведки доктор Цейс. Доктора выслали из страны, 48 человек осудили. В 1939 году людей повторно арестовали и приговорили к высшей мере наказания по тем же обвинениям73.</div>
<div>
После советско-германского договора 1939 года специально созданная комиссия НКВД постановила выслать из страны как нежелательных иностранцев всех арестованных немецких коммунистов. Среди них были евреи, а также люди, специально разыскивавшиеся нацистами за вооруженное сопротивление во время уличных боев в начале тридцатых годов. Они в разное время бежали в «свою» коммунистическую страну — СССР. Теперь их передали гестаповцам. Были и обратные случаи: из нацистских лагерей люди попадали в советские. В Іермании коммунистов отправляли в концлагеря за антифашистскую работу, а в СССР тех же людей осуждали как фашистских агентов74.</div>
<div>
Договор между СССР и Германией практически не отразился на положении немцев в Советском Союзе. И Гитлер, и Сталин рассматривали соглашение в качестве временного маневра. Подготовка к войне между странами шла полным ходом, и немцы считались в СССР «пятой колонной».</div>
<div>
Германия действительно развернула активную разведывательную деятельность. В управлении разведки и контрразведки («Абвер-Заграница») был создан центр по руководству подрывной работой против СССР под условным наименованием «Штаб Вилли». Количество забрасываемых в Советский Союз немецко-фашистских агентов увеличилось в 1940 году по сравнению с 1939 годом в четыре раза75.</div>
<div>
Переселение в СССР украинцев и белорусов из районов, отошедших к Іермании, гитлеровская разведка использовала для засылки своих агентов на территорию советского государства.</div>
<div>
В то же время сотрудники НКВД, помимо контрразведывательной работы, во время прохождения так называемой фильтрационной проверки переселенцев штамповали дела на «агентов Іермании», отправляя в лагеря ни в чем не виновных людей76.</div>
<div>
147</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Те же возможности для спецслужб открывались в результате функционирования на территории СССР комиссий по переселению в Іерманию немцев, по эксгумации немецких военнослужащих, убитых во время германо-польской войны в пограничных районах Западной Украины и Белоруссии.</div>
<div>
По данным советской историографии, в первом квартале 1941 года в районе западной государственной границы подразделениями советской контрразведки было захвачено и разоблачено в 15-20 раз больше агентов немецко-фашистской разведки, чем в первом квартале 1940 года, а во втором квартале 1941 года — в 24-30 раз больше по сравнению с тем же периодом 1940 года77. В 1940 году и первом квартале 1941 года было раскрыто 66 резидентур, разоблачено 1,5 тысячи агентов германской разведки78.</div>
<div>
Резкое обострение международной обстановки активизировало деятельность НКВД—НКГБ. Наряду с естественной работой, продолжалась фабрикация уголовных дел. Насколько методы сбора информации были бесцеремонны и провокационны, видно из уголовного дела на А.Е. Шнейдера. Раскулаченный, он в 1929 году попытался выехать в Америку и распродал имущество. За границу не пустили. Оставшись ни с чем, переехал в город. В 1937-1938 годах, когда органы НКВД в массовом порядке арестовывали немцев, скрывался у знакомой. С 1939 года находился под наблюдением НКВД. О нем собирали различную информацию. В документах зафиксировали факт о том, что однажды, в отсутствии Шнейдера, жене вручили обязательство на очередной налог. Он, узнав о случившемся, заявил: «Если бы я был дома, обязательство не взял бы. Жена взяла — пусть и выполняет. Я платить эти налоги не буду ни по мясу, ни по молоку. Разве можно так дальше жить? Мясо давай, молоко давай. Лучше повеситься или голову под поезд положить». Знали в НКВД и о том, что Шнейдер советовал друзьям: «Не верь газетам. Что пишут в газетах — все это вранье. Гитлер заключил договор с Советским Союзом для отвода глаз». Последней каплей, определившей судьбу Шнейдера, стал специально подстроенный разговор с информатором. В беседе Шнейдера подвели к тому, чтобы он сказал: «Я склонен к тому, что все немцы, если бы предложили им выехать в Іерманию, выехали бы». Последовал вопрос собеседника: «Вы, наверное, остались бы в CCCR ведь у Вас семья большая, куда Вам ехать?». Шнейдер простодушно ответил: «Я обязательно поехал бы в Іерманию». Осо</div>
<div>
148</div>
<div>
<br /></div>
<div>
бое совещание приговорило Адама Егоровича за антисоветскую агитацию пять лет отбывать наказание в лагерях79.</div>
<div>
На основании приказа НКВД СССР от 25 сентября 1939 года выселению из пределов приграничных районов и оборонно-стратегических объектов или перемещению по службе на менее важные предприятия подлежали все лица, на которых не «добыто» достаточного материала*для изоляции, но «по характеру имеющихся данных и по оперативным соображениям они не могли быть оставлены в военное время на данном объекте».</div>
<div>
Немецкие колонисты, которые проживали на территории Западной Украины, были депортированы в ходе реализации постановлений СНК СССР от 29 декабря 1939 года и 2 марта 1940 года80.</div>
<div>
В дальнейшем, уже в первые месяцы войны, выселение «неблагонадежных элементов», в первую очередь немцев, из областей Украины происходило по решению Іосударственного комитета обороны СССР, военных советов фронтов.</div>
<div>
Так, в соответствии с постановлением ГКО СССР «О переселении немцев из Запорожской, Сталинской и Ворошиловград-ской областей» от 22 сентября 1941 года, намечалось депортировать из Запорожской области 31 320 немцев, из Луганской — 2590. Из Сталинской (ныне Донецкой) области к 10 октября 1941 года было вывезено 28 743 немца81.</div>
<div>
Основанием для выселения и ареста немцев были прежняя судимость, «криминальные» связи (в т. ч. родственные), проявление недовольства существующим порядком, неосторожно оброненные слова и т. п.82.</div>
<div>
У тракториста А.Я. Эккерта был репрессирован родной дядя. Так как Эккерт воспитывался в доме дяди, усыновившего его, в НКВД сочли его сыном репрессированного кулака. Пастух Б.М. Іеншель изобличался в том, что «имеет родственников, раскулаченных и арестованных органами НКВД за антисоветскую деятельность, в 1939 году вместе с родителями был выслан из пограничной полосы как неблагонадежный элемент». В результате Іеншеля, как «социально опасного элемента», осудили Особым совещанием к восьми годам лагерей88.</div>
<div>
П.И. Целлер содержалась в заключении с 1935 по 1938 годы. В 1941 году ее решили «исправить» длительной изоляцией от общества за «открытую провокационную агитацию, заключавшуюся в том, что «все евреи удирают от немецкой армии, следовательно, она скоро будет здесь»84. Д.П. Іерцена взяли за то, что во</div>
<div>
149</div>
<div>
<br /></div>
<div>
время обеденного перерыва в степи он вынул газету, в которую завернул свой завтрак. В газете был портрет Сталина. Іерцен указал на портрет и «назвал его рябым чертом». Это расценивалось НКГБ таким образом: «Занимался клеветой на вождя народов»85.</div>
<div>
Таким образом, к началу войны репрессии в СССР снова начали набирать обороты. Уже в 1940 году органами НКВД Украины было арестовано 44 303 человека, тогда как в 1939 году эта цифра составляла 2458 человек86.</div>
<div>
Немало немцев в СССР было репрессировано в годы войны. Только в конце 1941 — начале 1942 года депортировали 9200 граждан немецкой национальности из Одесской и Днепропетровской областей, 1500 из Харьковской области, около 65 тысяч из Крымской АССР87.</div>
<div>
Но эта страница истории немецкого населения Украины требует отдельного исследования88.</div>
<div>
150</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ЗАКЛЮЧЕНИЕ</div>
<div>
Подводя итоги исследования репрессивной политики против немцев Украины, необходимо подчеркнуть, что несмотря на определенную ее специфику, было бы ошибочно утверждать о существовании особой разновидности геноцида по отношению к немецкому населению. Проводимая партийно-государственная политика затрагивала интересы всех наций и народностей страны Советов.</div>
<div>
В годы гражданской войны немцев преследовали за сопротивление установлению нового режима.</div>
<div>
Временное смягчение карательных мер в период нэпа сменилось во второй половине 20-х годов наступлением на оппозиционно-настроенные слои общества. По стране прокатились судебные процессы над «вредителями» из числа технической интеллигенции, активистами выезда немцев за границу, служителями культа.</div>
<div>
Насаждение коллективных форм ведения сельского хозяйства сопровождалось массовым раскулачиванием колонистов, насильственным выселением немцев с постоянных мест проживания, акциями террора в отношении противников социалистического переустройства села.</div>
<div>
С приходом к власти в Іермании Гитлера немцев в Советском Союзе рассматривали в качестве потенциальных сторонников нацистов. Наиболее распространенными стали обвинения советских немцев в «фашизме». Партийные решения 1934 года ориентировали карательные органы на расправу с немцами, которые</div>
<div>
151</div>
<div>
<br /></div>
<div>
поддерживали какие-либо связи с Германией (родственниками; получателями т. н. «гитлеровской помощи»; лицами, состоявшими в переписке с иностранцами; посетителями консульств, посольств) или просто выражали доброе отношение к этой стране. Отличительная особенность середины 30-х годов — организация политических судилищ над представителями немецкой интеллигенции.</div>
<div>
Широкомасштабный террор против немцев Украины развернулся в 1937-1938 годах. Их осуждали как шпионов, диверсантов, вредителей, контрреволюционеров, антисоветчиков. Репрессии осуществлялись, как правило, без всяких оснований, практиковались массовые карательные акции по национальному признаку.</div>
<div>
Постепенно вся работа по обеспечению национально-культурных интересов немецкого населения была свернута. В 1938-1939 годах в СССР ликвидировали национальные районы.</div>
<div>
Накануне и в ходе второй мировой войны советское руководство депортировало с территории Украины большинство немецкого населения.</div>
<div>
После смерти Сталина в 1953 году в СССР начался процесс реабилитации незаконно осужденных граждан. В сентябре 1953 года был издан указ президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым Верховному суду предоставили право пересматривать решения внесудебных органов1.</div>
<div>
250 тысяч украинских немцев добивались возможности возвратиться в Украину. Однако им позволили поселиться лишь в Коми АССР, республиках Средней Азии. Не изменила сложившегося положения и амнистия 13 декабря 1955 года. По переписи 1959 года немцев в Украине не было2.</div>
<div>
Первый этап процесса реабилитации проходил в СССР до середины 60-х годов. 29 августа указом Верховного Совета СССР были сняты несправедливые обвинения в отношении немцев в годы войны, но публичную реабилитацию целого народа не довели до конца3.</div>
<div>
Возобновилась реабилитация лишь в 1987 году. К этому времени в Украине проживало около 37 тысяч немцев4.</div>
<div>
В июле, октябре 1988, январе 1989 года Политбюро ЦК КПСС приняло постановления, определяющие порядок восстановления справедливости в отношении жертв репрессий5.</div>
<div>
16 января 1989 года вышел указ президиума Верховного Совета СССР, отменивший все сохранившие силу к моменту его изда</div>
<div>
152</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ния внесудебные решения 30-40-х и начала 50-х годов. Граждане, необоснованно репрессированные «тройками», коллегиями, «особыми совещаниями», признаны реабилитированными.</div>
<div>
14 ноября 1989 года Верховный Совет СССР принял декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».</div>
<div>
13 августа 1990 года был издан указ президиума Верховного Совета СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов».</div>
<div>
Признаны незаконными, противоречащими основным гражданским и социально-экономическим правам человека репрессии, проводившиеся в отношении крестьян в период коллективизации, а также в отношении всех других граждан по политическим, социальным, религиозным, национальным и иным мотивам в 20-50-х годах, принято решение восстановить права этих граждан6.</div>
<div>
Верховный Совет Украины 17 апреля 1991 года принял Закон «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине», в котором указывается, что реабилитация должна охватывать период с 1917 года по настоящее время. Действие закона распространяется на лиц, необоснованно осужденных судами Украинской ССР или репрессированных на территории республики другими государственными органами в любой форме, включая лишение жизни или свободы, переселение в принудительном порядке, высылку и ссылку за пределы республики, лишение гражданства, лишение или ущемление других гражданских прав и свобод по мотивам политического, социального, классового, национального и религиозного характера.</div>
<div>
Предусматривается предоставление льгот и компенсаций пострадавшим людям, доведение информации о репрессированном членам его семьи, родственникам7.</div>
<div>
С 1992 года в независимой Украине вступил в силу Закон «О национальных меньшинствах», который гарантирует право на национально-культурную автономию, возрождение родного языка, религии, традиций, создание средств массовой информации, использование национальной символики8. В стране создаются все необходимые условия для добрососедских отношений между представителями проживающих в Украине наций и народностей.</div>
<div>
Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии 20-30-х годов. Надругательство над честью и достоинством ни в</div>
<div>
153</div>
<div>
<br /></div>
<div>
чем не виновных людей продолжалось несколько десятилетий. Тысячи граждан были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие истреблены. Жизнь их семей и близких превратилась в беспросветную полосу унижений и страданий.</div>
<div>
Сегодня, осуждая многолетний террор, выражая сочувствие пострадавшим людям, важно показать «технологию» бессмысленного убийства, разобраться в причинах и сущности репрессивной политики.</div>
<div>
Понимание истины позволит, на наш взгляд, осознать — подобная трагедия народов никогда не должна повториться.</div>
<div>
154</div>
sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.com0tag:blogger.com,1999:blog-476619155077700650.post-77941332238104909182014-06-28T02:49:00.002-07:002014-06-28T02:49:34.916-07:006 В.В.Ченцов Трагические судьбы<div>
<br /></div>
<div>
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ</div>
<div>
АРА — Американская администрация помощи. БОАРТ — общество канадских меннонитов. вещдоки — вещественные доказательства.</div>
<div>
ВУЦИК — Всеукраинский центральный исполнительный комитет.</div>
<div>
ВЦИК — Всероссийский центральный исполнительный комитет. ВЦСПС — Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов.</div>
<div>
ВЧК — Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, шпионажем, спекуляцией и преступлениями по должности.</div>
<div>
генсек — генеральный секретарь.</div>
<div>
ГКО — Государственный комитет обороны.</div>
<div>
Горотдел — городской отдел.</div>
<div>
ГПУ — Государственное политическое управление.</div>
<div>
ГУГБ — Главное управление государственной безопасности.</div>
<div>
ГУЛАГ — Главное управление лагерей.</div>
<div>
ЗАГС — отдел (бюро) записи актов гражданского состояния, им. — имени.</div>
<div>
Инбюро — иностранное бюро.</div>
<div>
ИНО — иностранный отдел.</div>
<div>
иноспецы — иностранные специалисты.</div>
<div>
ИТЛ — исправительно-трудовой лагерь</div>
<div>
КГБ — Комитет государственной безопасности.</div>
<div>
КНС — Комитет незаможных селян.</div>
<div>
Коминтерн — Коммунистический интернационал.</div>
<div>
компрматериал — компрометирующий материал.</div>
<div>
КПГ — Коммунистическая партия Германии.</div>
<div>
КПСС — Коммунистическая партия Советского Союза.</div>
<div>
Крамашстрой — Краматорский машиностроительный завод.</div>
<div>
КРО ОГПУ — контрразведывательный отдел Объединенного</div>
<div>
государственного политического управления.</div>
<div>
155</div>
<div>
<br /></div>
<div>
КФКА — Всесоюзный комитет меннонитов по церковным делам. МОПР — Международная организация помощи России. МТС — машинно-тракторная станция. Наркомзем — Народный комиссариат земледелия. Наркомпрод — Народный комиссариат продовольствия. Наркомпрос — Народный комиссариат просвещения. НКВД — Народный комиссариат внутренних дел. НКГБ — Народный комиссариат государственной безопасности. НСПГ(НСДАП) — Национал-социалистическая рабочая партия Іермании.</div>
<div>
НЭП — новая экономическая политика.</div>
<div>
ОГПУ — Объединенное государственное политическое управление.</div>
<div>
Окрпотребсоюз — Окружной союз потребительских обществ. ОСО - Общество содействия обороне СССР (1926-1927). ОСПС — Окружной (областной) совет профессиональных союзов.</div>
<div>
Педтехникум — педагогический техникум. ПОВ — Польская организация войсковая.</div>
<div>
Политбюро ЦК партии — Политическое бюро Центрального комитета коммунистической партии.</div>
<div>
Политбюро — Политические бюро (органы ЧК на местах). «Промпартия» — Промышленная партия. Профдвижение — профессиональное движение. Рабселькор — рабочие и сельские корреспонденты. Райжилотдел — Районный жилищный отдел. Реввоенсовет — Революционный военный совет. РИК — Районный исполнительный комитет. РККА — Рабоче-крестьянская Красная армия. РОВС, ровсовский — Российский общевоинский союз. РСФСР — Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика.</div>
<div>
РУСКАПА — Русско-канадско-американское пассажирское агентство.</div>
<div>
Сельсовет — Сельский совет. СНК— Совет Народных Комиссаров. Совторгфлот — Советский торговый флот. Союзметимпорт — Всесоюзное объединение по импорту металлов.</div>
<div>
спецтройки — специальные тройки.</div>
<div>
156</div>
<div>
<br /></div>
<div>
СССР — Союз Советских Социалистических Республик. ТАСС — Телеграфное агентство Советского Союза. ТОЗ — Товарищество по совместной обработке земли. Торгсин — Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами.</div>
<div>
УК — Уголовный кодекс.</div>
<div>
УКП, укаписты — Украинская коммунистическая партия, члены УКП.</div>
<div>
Укргоснацмениздат — Государственное издательство по делам национальных меньшинств Украины. УНКВД - Управление НКВД.</div>
<div>
УССР — Украинская Советская Социалистическая Республика. ХТЗ — Харьковский тракторный завод.</div>
<div>
ЦК КП(б)У — Центральный комитет Коммунистической партии (большевиков)Украины.</div>
<div>
ЦК РКП(б) — Центральный комитет Российской коммунистической партии (большевиков).</div>
<div>
ЦКК ВКП(б) — Центральная контрольная комиссия Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Чека — Чрезвычайная комиссия.</div>
<div>
157</div>
<div>
<br /></div>
<div>
ДОКУМЕНТЫ И</div>
<div>
МАТЕРИАЛЫ</div>
<div>
159</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Документ № 1 Из договора между СССР и Германией от 12.10.1925.</div>
<div>
VERTRAG</div>
<div>
zwischen de« Deutschen Reich und der Union der Sozialistischen Sowjet-Republiken vom 12.Oktober 1925.</div>
<div>
ДОГОВОР</div>
<div>
между Соввом Советских Социалист внесках Республик и Германией о» 18-го октября 1925 года*</div>
<div>
Abkommen Aber Niederlassung und Allgemeinen Rechtsschutz (Nieder-LASSUNGSABKOMIBEN).</div>
<div>
ArtlKftl 7».</div>
<div>
Согдаиение о поселения я обцеправовоЛ ваяйте (Согдаиение о поселении)</div>
<div>
Гракдаке каждой ив Догояаривапиихся Сторон освобождаются иа территория другой Сторони,как в мирное,так и а военное время от всяких обцествеиных трудовых повинностей,вклвчад гужевую повинность,а равно от всяких личных воинских повинностей. То же самое имеет место в отноиении ПЛ*І»Ь*Ш ^М* ™«~IYII«^«;*Г Ьсех прочих воинских принудительных mmft^ch^ повинностей или реквизиции, а равно в</div>
<div>
автомобилей и моторных экипажей,поэо-лок,доядде£ И--ИЫМЛ арвдотв оухопутко-го транспортна равно вытекающие ив какого либо правового основания поаия*</div>
<div>
ond andere besondere «llitSrisahe tSSSme^J^^SS^SS^SSaniSZ</div>
<div>
енного характера,к которым должны привлекаться все жителя страны в качестве собственников или обитателей домов или земельных участков.</div>
<div>
От прочих денежных или натуральных повинностей для военных или иных целей граждане каждой ив Договаривасяих-ся Сторон на территории другой Сторо-</div>
<div>
ъегreit sc£n;s5wen~иеІГпіспГаГ- ^K5S;^62SÄS2;2S*2SSuJJ2252tKy</div>
<div>
len Landeseinwohnern durch die Ge- *«*о*ые *e налагаптоя ааконодатель-setxSSSni^^gleicSmßsig aufwiegt ?твом разномерно на всех жителей стра-</div>
<div>
ж Die Staatsangehörigen jedes ver-tragschliessenden Teils sind in Friedens-end Kriegs zeit im Gebiete des anderen Teils von jeder Öffentlichen Arbeitspflicht einschliesslich der Spanndienste«sowie von allen persönlichen eilitl-risehen Dienstleistungen befreit</div>
<div>
Kraft-end Motorwagen »Wagen .Pferden und anderen Landtransportmitteln, SUTLE die aus irgendeinem Reohts--titel mit deic Besitz eines Grundstücks verbundenen Lasten»weiter-</div>
<div>
nen.ru denen alle Landeseinwohner als Eigentümer oder Bewohner von Gebäuden oder Land herangezogen werden sollen.</div>
<div>
Von sonstigen Geld-oder N«*tural-lasten für militärische oder andere Zwecke sollen die Staatsangehörigen jedes vertragschliessenden Teils im Gebiete des anderen Ten а</div>
<div>
»rden In</div>
<div>
keinem Falle dttrfen die ™ 9 *a*°* случае граждане другой</div>
<div>
des anderen Teils nngfln— С^гороыы мв должны трактовать-werden :.ls die AE- оя^гекее благоприятно,чем граждане fieJj^aßOaetigten Ка-наиболев бДагоприятстаусмой нации.</div>
<div>
С подлинным верно. Киев, 31-ГО ИЮЛЯ 1Q33 ГОДА.</div>
<div>
(ГЕНКЕ)</div>
<div>
У.</div>
<div>
ГЕРМАНСКИЙ КОНСУЛ.</div>
<div>
ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-21275.</div>
<div>
161</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Документ № 2 Из постановления о привлечении в качестве обвиняемого Іейна Я.Г.</div>
<div>
УЦ)м M tjo ОРЛ</div>
<div>
К ац. діну » —</div>
<div>
ПОСТАНОВЛЕНИЕ</div>
<div>
Пор.-КИиЙЬШ-_192 9 года. "»*___________И ш...</div>
<div>
CT* УмяиоиочммыЯ----------В----........----------...........</div>
<div>
----Отделение -КРИР. СКР»------Отмла</div>
<div>
ГПУ УССР .......^^ВЯИИВЩ.-------рмтмрм материалы предварительного</div>
<div>
смяспи» помяупообаф гр, ГКШ Якова Густапордча--------------------</div>
<div>
НАШЕЛ.</div>
<div>
что в дРоддом 1922 году состоял членом ювстааческо-детларовско-додродьной к-р орта «аащд начальником гражданского /правления на Криворожьд от у.Н«Р»» обвдаддод аа указанную деятельность и прдвдекадед ЧРазоессией в 1928 г» ДО ДЕДУ "140'> за чте БЫЛ при г о-во РЕИ К 8-мд годам аакдюченид оо СТРОГОЙ иаедмцдой - СЮВОБОЖЙВН</div>
<div>
да РОД заледдчендл в I92S году до разгрузке,_______________</div>
<div>
___...... ГР^мам ІЖІВ Яков Гуо**вовДч дррводдд на оедо антисоветскую</div>
<div>
агитацию дротдв проводдмых ров» аотью мероприятий, распространяя</div>
<div>
. равные про вомащо иные сдухд, выражая не^водьство и РО ти В ...сдое т ВУ ю-</div>
<div>
. т*9 <>т**______________»_____________.......____________________</div>
<div>
ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-26304. Л. 30.</div>
<div>
162</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Документ № 5 Из обвинительного заключения по делу о контрреволюционной вредительской и диверсионной организации в рудной промышленности Криворожья.</div>
<div>
облнитшьно* ашьжнюс</div>
<div>
по деду</div>
<div>
о юнтр-к^л^н»!!,зр5ДиттиьснпЗ и дилр-</div>
<div>
СИПННОЗ ОРГАНИЗАЦИИ 3 РУЖСИ ПРОЇІШМІЮСТИ</div>
<div>
к р Гз о р оЧа ь я.</div>
<div>
По обвинению - Ш&£-К.. ГИРКНА 6:ИУЛ друг,_</div>
<div>
ФОРША ОБЗИНЗНИЯ.</div>
<div>
3 декабре м-це I9J0 г.Крадрожсшш Городским Отдедомнем ГІГ/ УССР раскрыта контр-ре *олюц ил иная^родительская и диверсионная организация инженере*, штейгеров и техников на рудниках ПРОЗОРОВСКОГО 2ШЗК0РУДНГ>Г0 бассейна,поставившая себе целью,путем широко применяемого вредительства; и диверсии - со адат ь наиболее Отаго приятные условия для иностранной интервенции и а конечном итоге реставрации капиталистического строя.</div>
<div>
Коктр-реаолюционнад организация руководилась в была cjnaaHa с ЦК "ПРОМПАРТИИ" в Uboxje и Украинским Инженерным центром в г .Харьково, являясь таким образом отраслевой к-р организацией "ПРОМПАРТИИ".</div>
<div>
ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-22688. Т. 2. Л. 1, 5.</div>
<div>
165</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Документ № 13 Из обвинительного заключения по делу о «диверсионно-по-встанческой организации» в селе Веселое Синельниковского района Днепропетровской области .</div>
<div>
По сддідеду</div>
<div>
По обвивевжю:</div>
<div>
Якова Васильевича, ^2пЪЮ1к Густава Васильевича,</div>
<div>
ЪГ ЭЗОФЕЛЫи Алехоавдра Ивановича, V4/HgHA Павла Фрвдриховича, Ч/57/ВБШШНКА Фридриха Вениаминов я* V6/bRyHA Рейнгольда Храстиановнча, У7/ИШГОЛШ. Фридриха Зридрнховвча, ^8/^9ИадЕЛЬДА Василия Готлибовнча,</div>
<div>
V ЮДОДОВЗД ьДА&Алехс адра^отлиб овнч а в преступлениях,предусмотренных</div>
<div>
ffi.ii Отделом УГБ УНКВД по Две про петрове кои об-іаоті вохрите н двхввдировава немецкая контрреволюции оввал дивереионно-повстанческая организация,существо-іавіая в с*ВеСбДое,СинельникоБОкого района,Днопропет-рожокой об л аоти, участники которого по задании агента германской разведки НЕЕГЕРА проводили к-р работу по формированию к-р кадров для активвой борьбы о Соввла-ОТЫ) в момент возвихвовевия войны Гермавии против СССР.</div>
<div>
На оововавии из лоханного ряд у частник© и к-р организации БДОЦИЛЛ&? Я.В.^ВЛОХ Г.В. и другие ,привле Чвввне по настоящему деду в качестве обвиняемых ,быд подвергнута аре оту•</div>
<div>
176</div>
<div>
ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-14176. Л. 133.</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Документ № 15 Заявление А.Х. Блох первому секретарю ЦК КПСС.</div>
<div>
.1':ри.»му vjoKi'CT-'i, k л председателе</div>
<div>
Совети ''кихстров 00G* т.Хрущеву Н.С.</div>
<div>
От гр-ке Блстднеухе ариптидиадве ^ прод. Г, TdffCÄ,Таджикский переул.і 5</div>
<div>
Uof. муж, БЛОХ ГУСТАВ ВЙДЬГЕГіЬШВИЧ, уроженец ход. Ней дорф Екатеринослааской губерии, проддвадашй до 1988Р. В селе Веселое, Сияельнхховсхого района, Днепропетровской области, работавший учителем, 19 Апреля 1988г. был арестован орга-намх министерство Внутренних Дед, На неодиохратные еапросы мне было сообщено;</div>
<div>
а .выедав в отдаленные лагеря бее право переписки.</div>
<div>
б .умер в 1943г. в Днеорвсхие лагеря.</div>
<div>
в. 28/1-57г.убавление КГВ по Днепропетровской области</div>
<div>
сообщает, иго данными о местонахождении не раслодога-</div>
<div>
ет.</div>
<div>
Никита Сергеевич! я советский женщина и склада»,как вся-</div>
<div>
кая женщина,духовными и морадьныа чуствами.Иоя дочь родилась в 1938Р. И неанает своего отца. Как видно на выиешадоженное ИВД не отвечает мне по существу дело.</div>
<div>
А поатому и обращаясь х Вам хах первый секретарь ЦК КПСС х прошу вас убедительно дать ведение соответствушщим органам о роаыехе моего мужа и одновременно пересмотреть Д«*0. БЛОХ Г.В.родилси І9/УШ-1903Г. БУДУ Вам очень благодарне.</div>
<div>
-ведений itfer</div>
<div>
ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-14176. Т. 1. Л. 214.</div>
<div>
178</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Документ № 16 Справка о реабилитации ЕВ. Блоха.</div>
<div>
У</div>
<div>
ГОР* ТОМОК» ІІДПКОКІІ 119р.« Л. te 5</div>
<div>
Гр-ке Д0І Анетте Ховотиановно</div>
<div>
/ СПРАВКА</div>
<div>
у/ціА&*и Доко по обввнаяию ЫЮХ rjotasa Ваоадьа-</div>
<div>
^ ДО' ни 1903 г* Рождаива, до ареста работах</div>
<div>
учвтадах в кхот оеда Веселое Свыелышвово-кого рахова Днепропетровской облаота, -перескотрааоПрезвди* нон днакрооатроаокого обдаотного «да 24 ноябре 1959 года*</div>
<div>
Постановление Троїш УНШДССР от 10-го Октабра 1988 года в отвоіаані ЫЮХ Г«В# отменено к дадо проиеводотвом прекращено аа недоказанностью оовавевва,</div>
<div>
Бдох rjB. реабилитирован посмертно.</div>
<div>
Заместитель Предо адатеха ^—></div>
<div>
ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-14176. Т. 1. Л. 265.</div>
<div>
179</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Документ № 19 Справка на арест ET. Хинтопа.</div>
<div>
одрдзкА</div>
<div>
ва араотв ЯШКЯА Роберта Таофяжовэта</div>
<div>
ХВЮО Роберт Таофвжовл 1004 го» рощдеввж , fpas«8 вюа о#В*-Дяежоаздровжв f If во надноіажьаостк жовад, гравдавотао 00GQP, работает в жожхоаа о#Н.-Алвжоаж-дреавв f I»</div>
<div>
ПОТОП Р#Т9 ввхадод ва жуаажов» Вудги еажаб-вав вротвв оумотвумвго вожжтгооаого отрої обрабатвваот вжадвое вамаовва в автвооаатовон дува# дареввает ту воебжодвкооть бор>бв вротвв ОоветовоІ Вжаотв в водготовкв</div>
<div>
n т*рр*рт*</div>
<div>
Врат ХИПШД равраооаревав ваші жав уіаоі фавяотожоа оргавяаацщж.</div>
<div>
Іа оововаавв жежованаого ПОПОИ Р#Т# воджажжт</div>
<div>
арооть</div>
<div>
ШШЛШЯЯВкШЛт'</div>
<div>
ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7148. Т. 2. Л. 953.</div>
<div>
182</div>
sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.com0tag:blogger.com,1999:blog-476619155077700650.post-35483204208989806952014-06-28T02:48:00.002-07:002014-06-28T02:48:45.636-07:007 В.В.Ченцов Трагические судьбы<div>
<br /></div>
<div>
ПРИМЕЧАНИЯ</div>
<div>
Введение</div>
<div>
1. Безносое А.И. «Союз граждан голландского происхождения» и меннонитское общество юга Украины периода первой половины 20-х годов XX века // Вопросы германской истории. Днепропетровск, 1995. С. 52-63; Білас /. Репресивно-каральна система в Україні 1917-1953. Київ, 1994. Кн. 2. С. 153, 154; Бритченко СП. Деякі питання національних відносин на Україні. Київ, 1990; Гусева С.О., Цобенко М.М. З досвіту розв'язання національного питання на півдні України (1920-1930 рр.) // УЇЖ. 1991. № 2; Данільченко О.П. Етнічні групи півдня України: економічне та соціально-політичне становище на початку 20 рр. XX ст. Київ, 1993. 47 с; Дмітріенко М., Табачник Д., ЧиркоБ. Німці в Україні: історія і сучасність // Віче. 1992. № 5; Євтух В.Б., Чирко Б.В. Німці в Україні (1920-і - 1990-і роки). Київ, 1994; Забуттю не підлягає: Нариси. Спогади. Оповідання. Херсон, 1994. С. 215-222; Крівець Н. Німецьке населення України між двома світовими війнами // Вісник Національної Академії наук України. 1995. № 9, 10. С. 52-59; КулиничІ.М., Крівець Н.В. Нариси з історії німецьких колоній в Україні. Київ, 1995. С. 197-244; Марочко В. Іолод у національних районах України // Освіта. 1993. № 1. С. 9; МарочкоВ.І.У Чирко Б.В. Національні виміри голодомору в Україні 1932-1933 рр. (Документальна розповідь) // Відродження. 1993. № 8; Национальные меньшинства на Украине. Киев, 1990; Ocmauteea H.B. К истории меннонитской эмиграции 20-х гг. XX в. // Вопросы германской истории. Днепропетровск, 1995. С 127-138; Писарева Ю. Молочанський район Запорізької області // Іолод 1933 року в Україні. Свідчення про винищення Москвою українського селянства. Дніпропетровськ-Мюнхен, 1993. С. 114; Польовий Л.П., Чирко Б.В. Національні меншини українського села в умовах колективізації / / УЇЖ. 1993. № 4-6. С. 68-</div>
<div>
184</div>
<div>
<br /></div>
<div>
69; Реабілітовані історією. Київ, 1992. С. 23; Чирко Б.В. Національні меншини в Україні. Київ, 1995; Чирко Б.В. Національні меншості на Україні в 20-30-х рр. // УІЖ. 1990. № 1. С. 51-64; Чирко Б.В. Національні меншості на Україні у 20-х — на початку 30-х рр. (Огляд документів ЦДАЖР УРСР) // Архіви України. 1990. № 1; Чирко Б.В., Белашова К.О. Чужа земля як рідна (Роль німецьких переселенців в економічному та культурному житті України) // Відродження. 1993. №3-4.</div>
<div>
2. Г.И. Калиничева. Депортация немецкого населения Украины в 30-40 годы // Тоталитаризм и антитоталитарные движения. Международная научная конференция. Харьков, 1994. С. 309-312; Кудряченко А.І. Доля німців України // Трибуна. 1993. № 6. С. 26-27; Паичук M.t Польовий Л. Під пресом тоталітарного режиму. Німці України в радянський період // Політика і час. 1992. № 9, 10. С. 61-66; Проблеми національних меншин в документах партійних і радянських органів Україні в 20-30-х рр. // 3 архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 1995. №1,2. С. 95-109; Чирко Б.В. Політичне тавро: «спецпересе-ленці»: Документальна розповідь про депортацію національних меншин (1930-і роки) // Відродження. 1993. № 10; Чирко Б.В. «Шкідництво різних націй...» (Національні меншини на Україні у 1920-1930-х роках за документами ЦДАГО України) // Архіви України. 1992. № 4. С. 32-40.</div>
<div>
3. Белковец Л.П. «Большой террор» в немецких селах Западно-Сибирского края // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения. Международная научная конференция. М., 1996. С. 452-457; Белковец Л.П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х — 1930-е годы). М., 1995. 317 с; Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири. 4.1. Топчиха, 1995. С. 52-190; Бугай М.Ф. Депортації населення з України (30-50-ті роки) // УІЖ. Київ, 1990. № 10; Герман A.A. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941. Ч. 2. Саратов, 1994. С. 99-250, 332-343; Кичихин А.Н. Советские немцы: откуда, куда и почему? // Военно-исторический журнал. 1990. № 8. С. 28-38; Малиновский Л.В. Немцы в России и на Алтае. Барнаул, 1995. С. 120-137; Ремпель П.Б. Депортация немцев из европейской части СССР и трудармия по «совершенно секретным» документам НКВД СССР 1941-</div>
<div>
185</div>
<div>
<br /></div>
<div>
1944 гг. // Российские немцы... М., 1996. С. 69-96; BelkovecL.R GPU/NKVD — Dokumente über die Verfolgung von Sibiriendeutschen 1937-1938 // Forschungen zur Geschichte und Kultur der Rußlanddeutschen. Klartext. 1995. № 5. S. 81-85; In den Fängen des NKVD. Deutsche Opfer des Stalinistischen Terrors in der UdSSR. Berlin, 1991; Quiring W. Tragödie eines Auswanderungsversuchs // Heimatbuch. 1985-1989. S. 101; Pinkus В, Fleischhauer L Die Deutschen in der Sowjetunion. Baden-Baden, 1963. S. 167.</div>
<div>
Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать»: Документы, факты, комментарии. М., 1992. 288 с; История российских немцев в документах (1763-1992). М., 1993.447 с; Материалы к серии «Народы и культура». Вып. 12. Депортация народов СССР (1930-1950). Ч. I и И. М., 1992; Німці в Україні 20-30-і рр. XX ст.: Збірник документів державних архівів України. Київ, 1994. 243 с; Панчук M.J., Гошуляк І.Л., Діброва С.С. Національні відносини в Україні у XX ст.: Збірник документів і матеріалів. Київ, 1994; Так это было: Национальные репрессии в СССР. 1919-1952 годы: в 3-х т. Т. 1. М., 1993.337 с; Deportation, Sondersiedlung. Arbeitsarmee: Deutsche in der Sowjetunion 1941 bis 1956 / Herausgegeben von Alfred Eisfeld und Victor Herdt. Köln, 1996. 555 S.</div>
<div>
186</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Первая глава</div>
<div>
1. Бюллетень Народного комиссариата внутренних дел. Харьков, 1923. № 21. С. 57.</div>
<div>
2. Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины (ЦГАВО Украины). Ф. 5. Оп. 1. Д. 223. Л. 15,16.</div>
<div>
3. Центральный государственный архив общественных объединений Украины (ЦГАОО Украины). Ф. 1. Оп. 20. Д. 1522. Л. 66; Євтух В.Б.9 Чирко Б.В. Німці в Україні (1920-і - 1990-і роки). Київ, 1994. С. 168.</div>
<div>
4. Німці в Україні 20-30-ті рр. XX ст.: Збірник документів державних архівів України. Київ, 1994. С. 34.</div>
<div>
5. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 20. Д. 1522. Л. 68.</div>
<div>
6. ЦГАВО Украины. Ф. 5. Оп. 1. Д. 223. Л. 15-16.</div>
<div>
7. Государственный архив Днепропетровской области (ГАДО). Ф. 224. Оп. 1.Д. 5. Л. 19.</div>
<div>
8. ЦГАВО Украины. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2239. Л. 121.</div>
<div>
9. Государственный архив Одесской области (ГАОО). Ф. 869. Оп. 8. Д. 13. Л. 272-282.</div>
<div>
10. Государственный архив Службы безопасности Украины (ГАСБ Украины). Фонд уголовных дел. Д. П-23649.</div>
<div>
11. Там же. Д. П-23103.</div>
<div>
12. Там же. Д. П-23179, П-23654.</div>
<div>
13. Коммунист. Харьков. 14 июня 1921 г. № 128. С. 2; На защите революции. Из истории Всеукраинской Чрезвычайной комиссии: Сборник документов и материалов. Киев, 1971. С. 295.</div>
<div>
14. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-22410.</div>
<div>
15. Там же. Д. П-23751.</div>
<div>
16. Там же. Д. П-21513.</div>
<div>
17. Там же. Д. П-18772; Фонд печатных изданий*.</div>
<div>
18. ЦГАВО Украины. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2239. Л. 63, 121; ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 402. Л. 25.</div>
<div>
19. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 402. Л. 102, 103; ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 2. Д. 1. Л. 135.</div>
<div>
20. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 402. Л. 73.</div>
<div>
21. ЦГАВОУкраины.Ф.4!З.Оп. 1.Д. 91.Л.З;Оп. 2. Д. 10. Л. 241.</div>
<div>
187</div>
<div>
<br /></div>
<div>
22. Дапільченко О.П. Етнічні групи півдня України: економічне та соціально-політичне становище на початку 20 рр. XX ст. Київ, 1993. С. 47.</div>
<div>
23. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий; ГАДО.Ф. 1393. Оп. 16. Д. 10. Л. 40.</div>
<div>
24. Центральный архив Федеральной Службы безопасности Российской Федерации (ЦАФСБ Российской Федерации)*.</div>
<div>
25. Там же.</div>
<div>
26. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-19269. Л. 16.</div>
<div>
27. ЦАФСБ Российской Федерации; Антирелігійна робота серед національних меншостей // Безвірник. 1931. № 11-12. ЗО червня; Гаінцев И. Релігійний рух серед нацменшостей // Безвірник. 1931. № 9, 10. 31 травня.</div>
<div>
28. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-13948, П-23896; Дапільченко О.П. Указ соч. С. 49.</div>
<div>
29. ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 2. Д. 10. Л. 107-111; Д. 2. Л. 24; Оп. 3. Д. 2504. Л. 118; Ф. 5. Оп. 1. Д. 2239. Л. 63.</div>
<div>
30. Там же. Ф. 413. Оп. 2.Д. 10. Л. 110; Д. 7. Л. 12; Д. 10. Л. 287-289.</div>
<div>
31. Там же. Д. 7. Л. 12; Д. 10. Л. 287-289.</div>
<div>
32. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
33. ГАДО.Ф. І.Оп. 1.Д. 1582. Л. 117; Д. 1109. Л. 45.</div>
<div>
34. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
35. ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 2. Д. 10. Л. 269; Чирко Б.В. Національні меншини в Україні. Київ, 1995. С. 82-84.</div>
<div>
36. ЦАФСБ Российской Федерации; Положення про відділ національних меншостей НКВС. Постанова ВУЦВК від 25 жовтня 1922 року // Вісті ВУЦВК. 1922. 17 лист; История российских немцев в документах (1763-1992 гг.). М., 1993. С. 89.</div>
<div>
37. Чирко Б.В. Національні меншості на Україні в 20-30-х рр. // Український історичний журнал (УІЖ). 1990. № 1. С. 57; Іон-тар О. В. Деякі питання міжнаціональних відносин на Україні в 20-ті роки // УІЖ. 1991. № 7. С. 125-130.</div>
<div>
38. ЦГАООУкраины.Ф. І.Оп. 20.Д. 1520.Л. 128;Оп. 7.Д. 10.Л. 184.</div>
<div>
39. Итоги работы среди национальных меньшинств на Украине: к 10-й годовщине Октябрьской революции. По материалам центральной Комиссии национальных меньшинств при ВУЦВК. Харьков, 1927. С. 97; Дмітріенко М., Табачник Д., Чирко Б. Німці в Україні: історія і сучасність // Віче. 1992. № 5.</div>
<div>
188</div>
<div>
<br /></div>
<div>
С. 142; Первое Всеукраинское совещание по работе среди национальных меньшинств. Харьков, 1927. С. 29; Второе Всеукраинское совещание по работе среди национальных меньшинств. 27-30 ноября 1930: Стенографический отчет и постановления. Москва-Харьков-Минск, 1931. С. 48; Глинский A.B. Национальные меньшинства на Украине. Харьков, 1931. С. 32.</div>
<div>
40. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 20. Д. 2496. Л. 7, 10; ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 1. Д. 130. Л. 108; Д. 437. Л. 11; Червоне право. 1926. № 1. С. 39; Чирко Б.В. Національні меншини в Україні. 1995. С. 46, 47.</div>
<div>
41. Чирко Б. В. Робота парторганізацій з національними меншин-ствами в Україні (1923-1930) // УІЖ. 1988. № 6. С. 68-76; Вой-половин О. Організація шкільної освіти для національних меншин в Україні: 20-30 рр. Київ-Полтава, 1992. 149 с.</div>
<div>
42. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
43. ГАДО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 519. Л. 1930. Л. 45-56.</div>
<div>
44. Белковец Л.П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х - 1930-е годы). М., 1995. С. 15, 18.</div>
<div>
45. Голанд Ю. Политика и экономика. (Очерки общественной борьбы 20-х годов) // Знамя. 1990. № 3. С. 147-156.</div>
<div>
46. Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского правительства. 1927-1935. М., 1957. С. 163; Колективізація і голод на Україні. 1929-1933. Київ, 1992. С. 101.</div>
<div>
47. ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 1. Д. 470. Л. 41-43.</div>
<div>
48. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-8840.</div>
<div>
49. Там же. Д. П-26304.</div>
<div>
50. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
51. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-21290.</div>
<div>
52. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 7. Д. 117. Л. 136-138.</div>
<div>
53. Документы внешней политики СССР. Т. 1. М.,1957. С. 177; Т. 3. М., 1959. С. 14; Т. 4. М., 1960. С. 99-109; Т. 8. М., 1963. С. 582-627; ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
54. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-23129; Д. П-3274.</div>
<div>
55. Собрание указаний и распоряжений РСФСЕ М., 1929. № 353.</div>
<div>
56. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-13943; Фонд печатных изданий.</div>
<div>
57. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-9362; Д. П-16352.</div>
<div>
58. Там же. Д. П-16352.</div>
<div>
189</div>
<div>
<br /></div>
<div>
59. Эмиграционное движение советских немцев в конце 1920-х гг. // Свободная мысль. 1993. № 12. С. 99; Stach /. Die Deutschen in Sibirien, Mittelasien und dem Fernen Osten von ihren Anfangen bis in die Gegenwart. Stuttgart, 1938. S. 179.</div>
<div>
60. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-18421.</div>
<div>
61. Там же. Д. П-23129.</div>
<div>
62. Quiring W. Tragödie eines Auswanderungsversuchs // Heimatbuch. 1985-1989. S. 101.</div>
<div>
63. PinkusB., FleischhauerI. Die Deutschen in der Sowjetunion. Baden-Baden, 1963. S. 167.</div>
<div>
64. ЦГАОО Украины. Ф. 7. Оп. 7. Д. 202. Л. 10-11.</div>
<div>
65. Правда. 1925. 23 июня. С. 2.</div>
<div>
66. Викторов Б А. Без грифа «секретно». М., 1990. С. 113, 114.</div>
<div>
67. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-21275.</div>
<div>
68. Там же. Д. П-8409.</div>
<div>
69. Там же. Д. П-23843.</div>
<div>
70. Там же. Д. П-26974.</div>
<div>
71. Звезда. 1928. 10, 14, 21 марта, 1 июня, 3, 7 июля; ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
72. О некоторых приемах и методах борьбы контрреволюции против Советской власти. М., 1939. С. 153-190.</div>
<div>
73. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-25229.</div>
<div>
74. Там же. Д. П-4162.</div>
<div>
75. Там же. Фонд печатных изданий; Медведев Р. О Сталине и сталинизме // Знамя. 1989. № 2. С. 181.</div>
<div>
76. Экономическая контрреволюция в Донбассе (итоги Шахтин-ского дела): Статьи и документы. М., 1928. С 213-214.</div>
<div>
77. Огонек. 1988. № 52. С. 28-30; Суровая драма народов. М., 1989. С. 207.</div>
<div>
78. Процесс «Промпартии». 25 ноября — 7 декабря 1930 г.: Стенограмма судебного процесса и материалов, приобщенных к делу. М., 1931; ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
79. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7513.</div>
<div>
80. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 20. Д. 1522. Л. 69.</div>
<div>
81. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-26203.</div>
<div>
82. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
190</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Вторая глава</div>
<div>
1. Рибалка I. К Сталінщина и розселянювання країни // УІЖ. 1989. № 10. С. 16.</div>
<div>
2. ГАДО. Ф. 1109. Оп. 1. Д. 32. Л. 5; Мухіна М.Ю. Упокорення голодом //Архіви України. 1993. № 13. С. 25.</div>
<div>
3. Розкуркулення в УСРР // УІЖ. 1992. № 4. С. 82-83.</div>
<div>
4. История советских органов государственной безопасности. М., 1977. С. 260.</div>
<div>
5. Известия. 1931. 2 февраля. С 1.</div>
<div>
6. Пришвин М. 1930 год // Октябрь.1989. № 7. С. 159; Ципко А. Насилие лжи, или Как заблудился призрак. М., 1990. С. 227.</div>
<div>
7. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 7. Д. 139. Л. 73.</div>
<div>
8. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
9. Белковец Л.И «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х - 1930-е годы). С. 67.</div>
<div>
10. ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 1. Д. 1997. Л. 56.</div>
<div>
11. Кулинич І.М., Крівець H.B. Нариси з історії німецьких колоній в Україні. Киів, 1995. С. 218.</div>
<div>
12. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-21332, П-22756, П-17791.</div>
<div>
13. Писарева Ю. Молочанський район Запорізької області // Голод 1933 року в Україні. Свідчення про винищення Москвою українського селянства. Дніпропетровськ-Мюнхен, 1993. С. 114; Марочко В. Хунгер — значить голод // Віче. 1993. № 8. С. 136.</div>
<div>
14. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-17489. Л. 5; Д. П-18421. Л. 7.</div>
<div>
15. Там же. Д. П-17286. Л. 4.</div>
<div>
16. Там же. Д. П-17286. Л. 7.</div>
<div>
17. Там же. Д. П-17489. Л. 14,18; Д. П-18421. Л. 58.</div>
<div>
18. Там же. Д. П-18421. Л. 58.</div>
<div>
19. Там же. Д. П-24142. Л. 35, 84; Д. П-24323. Л. 52.</div>
<div>
20. Там же. Д. П-21275. Л. 20; Документы внешней политики СССР М., 1967. Т. 12. С. 248, 695.</div>
<div>
21. Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири. Топчиха, 1995. С. 95, 96.</div>
<div>
22. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 20. Д. 139. Л. 73.</div>
<div>
23. Кулинич І.М., Крівець H.B. Указ. соч. С. 220.</div>
<div>
24. Белковец Л.П. Мсаз. соч. С. 79,101,117; Бруль В.И. Указ. соч. С. 110.</div>
<div>
191</div>
<div>
<br /></div>
<div>
25. ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 1. Д. 456. Л. 1-9; Д. 854. Л. 206; Д. 552. Л. 26-27.</div>
<div>
26. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 20. Д. 3870. Л. 9, 69.</div>
<div>
27. Горький М. Владимир Ильич Ленин // Родина. 1989. № 4. С. 13.</div>
<div>
28. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
29. Там же.</div>
<div>
30. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-17912. Л. 10.</div>
<div>
31. Там же. Д. П-22746. Л. 12.</div>
<div>
32. Власть и оппозиция. М., 1995. С. 147; ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 20. Д. 3870. Л. 9.</div>
<div>
33. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-16282. Л. 32.</div>
<div>
34. Там же. Д. П-17840. Л. 25; Д. П-17791. Л. 30; Alfred Eisfeld. Die Ausland-Deutschen. München, 1992. S. 107.</div>
<div>
35. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-17708. Л. 9.</div>
<div>
36. Там же. Д. П-22756. Л. 13.</div>
<div>
37. Залесский М.Я. Налоговая политика Советского государства в деревне. М., 1940. С. 97.</div>
<div>
38. Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. М., 1930. № 56. С. 591; Курицын В.М. 1937 год: итоги и практика культа // Реабилитирован посмертно. Вып. 1, 2. М., 1989. С. 21; Зоря. 1932. 4 марта. С. 3; 22 ноября. С. 1; 20 декабря. С. 4</div>
<div>
39. Белковец Л.П. Указ. соч. С. 158.</div>
<div>
40. Марочко В. Іолод у национальных районах Україні // Спецви-пуск-підручник. Київ, 1993. № 1. С. 7, 9; ЦГАВО Украины. Ф. 1. Оп. 8. Д. ПО. Л. 255; Д. 117. Л. 371.</div>
<div>
41. ЦГАВО Украины. Ф. 413. Оп. 1. Д. 456. Л. 81.</div>
<div>
42. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
43. Там же.</div>
<div>
44. Там же.</div>
<div>
45. Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 392; Волкогонов Д. Триумф и трагедия. Кн. 1. М., 1989. С 26.</div>
<div>
46. Щетинов Ю.А. Режим личной власти. К истории формирования // Вестник Московского университета. 1989. № 4. С. 25.</div>
<div>
47. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
48. Там же.</div>
<div>
49. Там же.</div>
<div>
50. Реабілітовані історією. Київ, 1992. С. 15</div>
<div>
51. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-22574. Л. 35; Д. П-2289. Л. 18.</div>
<div>
192</div>
<div>
<br /></div>
<div>
52. ГАДО. Ф. 1520. Оп. 3. Д. 84. Л. 146, 162; Ф. 19. Оп. 2. Д. 85. Л. 177.</div>
<div>
53. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
54. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-22756.</div>
<div>
55. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
56. Там же.</div>
<div>
57. Там же.</div>
<div>
58. Там же.</div>
<div>
59. Там же.</div>
<div>
60. Там же.</div>
<div>
61. Турченко Ф.Г. Новітня історія України. Київ, 1994. С. 238.</div>
<div>
62. Земское В.Н. Спецпереселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социологические исследования. 1990. № 11. С. 3, 4; ГАДО. Ф. 1520. Оп. 3. Д. 85. Л. 167-168.</div>
<div>
63. Щетииов Ю.А. Указ. соч. С. 26.</div>
<div>
64. Тепцов Н.В. Правда о раскулачивании // Кентавр. 1992. Март-апрель. С. 47; Спецпереселенцы в Западной Сибири. Новосибирск, 1993. Вып. 2. С. 94-98.</div>
<div>
65. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
66. Бугай Н.Ф. 20-40-е годы: депортация населения с территории европейской России // Отечественная история. 1992. № 4. С. 41.</div>
<div>
67. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-21332. Л. 3.</div>
<div>
68. Ивпицкий H.A. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932). М., 1972. С. 299.</div>
<div>
69. Колективізація і голод на Україні. 1929-1933. Київ, 1993. С. 592, 593, 597, 612; Голод 1932-1933 років: очима істориків, мовою документів. Київ, 1990. С. 25, 44; Народна трагедія. Дніпропетровськ, 1993. С. 34, 35; Неоголошена війна. Тернопіль, 1993. С. 110-111.</div>
<div>
70. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2130. Л. 36; Німці в Україні 20-30-ті рр. XX ст. Збірник документів державних архівів України. Київ, 1994. С. 12; МарочкоВ.І., ЧиркоБ.В. Національні виміри голодомору в Україні 1932-1933 рр. (Документальна розповідь) // Відродження. 1993. № 8. С. 59.</div>
<div>
71. Марочко В. Голод у національних районах...С. 9.</div>
<div>
72. Бачинський П. Тайфун голодомору // Народна армія. 1993. № 41.4 березня; ХандросБ. Смертные листы // Юность. 1990. № 12. С. 47-55; Конквест Р. Жнива скорботи. Радянська колективізація і голодомор. Київ, 1993. С. 328.</div>
<div>
193</div>
<div>
<br /></div>
<div>
73. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
74. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-23789.</div>
<div>
75. Там же. Д. П-21169; ГАДО. Ф. 1520. Оп. 3. Д. 78. Л. 60.</div>
<div>
76. Гурченко Ф.Г. Указ. соч. С. 225.</div>
<div>
77. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий; Журавлев СВ., Тяжель-никова В.Г. Иностранная колония в Советской России в 1920-1930-е годы. (Постановка проблемы и методы исследования) // Отечественная история. 1994. № 1. С. 179-189.</div>
<div>
78. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
79. Там же.</div>
<div>
80. Там же.</div>
<div>
81. Там же.</div>
<div>
82. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-1728. Л. 10.</div>
<div>
83. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
84. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 422. Л. 87.</div>
<div>
194</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Третья глава</div>
<div>
1. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
2. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
3. Там же.</div>
<div>
4. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
5. Там же.</div>
<div>
6. Там же.</div>
<div>
7. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
8. Там же.</div>
<div>
9. Pinkus В. Fleischhauer І. Ор. cit. S. 193, 194; Німці в Україні в 20-30 рр. XX ст. С. 177; ГАДО. Ф. 19. Оп. 2. Д. 85. Л. 175; Марочко В. Хунгер — значить голод // Віче. 1993. № 8. С. 144.</div>
<div>
10. Сергийчук В. От голодного рта — в котел мирового гегемона // Независимость. 1995. 17 февраля. С. 4.</div>
<div>
11. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
12. Панчук М., Польовий Л. Указ. соч. С 64.</div>
<div>
13. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
14. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-24379. Л. 52.</div>
<div>
15. Там же. Д. П-23789. Л. 286.</div>
<div>
16. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
17. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-24328. Л. 85.</div>
<div>
18. Там же. Д. П-24142. Л. 83; Д. П-24323. Л. 52, 86.</div>
<div>
19. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
20. Там же.</div>
<div>
21. Панчук М., Польовий Л. Указ. соч. С. 64.</div>
<div>
22. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 348. Л. 89.</div>
<div>
23. Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири. С. 133; Герман A.A. Немецкая автономия на Волге. С. 186, 332-333.</div>
<div>
24. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
25. Там же.</div>
<div>
26. Там же.</div>
<div>
27. Там же.</div>
<div>
28. Там же.</div>
<div>
29. Конквест Р. Большой террор // Нева. 1989. № 9. С. 137; Волко-гонов Д. Триумф и трагедия. М., 1989. С. 90.</div>
<div>
30. Реабилитация, политические процессы 30-50-х годов. М., 1991. С. 31; Роговин В. Сталинский неонэп. М., 1994. С. 81; Историки спорят. М., 1988. С. 287-289.</div>
<div>
195</div>
<div>
<br /></div>
<div>
31. ЦГАВО Украины. Ф. 1. Оп. 6. Д. 375. Л. 132; ЦГАОО Украины. Ф. l.On. 16. Д. 11. Л. 295.</div>
<div>
32. Кравченко М.Л. Доля німців в Україні // Трибуна. 1993. С. 24.</div>
<div>
33. Панчук М., Польовий Л. Указ. соч. С. 64; ЦГАОО. Ф. 1. Оп. 16. Д. 11. Л. 316; Євтух В.Б., Чирко Б.В. Німці в Україні (1920-і -1930-і роки). С. 75, 76; Чирко Б.В. Політичне тавро: «спецпереселенці». С. 74; Бугай М.Ф. Депортації населення з України (30-50-і роки). С. 34.</div>
<div>
34. Чирко Б.В. Нацмен? Значить ворог. С. 97.</div>
<div>
35. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 6. Д. 286. Л. 108; Д. 350. Л. 71; Оп. 7. Д. 345. Л. 36; Д. 12. Л. 397.</div>
<div>
36. Там же. Оп. 7. Д. 388. Л. 14.</div>
<div>
37. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 7. Д. 382. Л. 125.</div>
<div>
38. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
39. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 7. Д. 437. Л. 140, 141.</div>
<div>
40. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
41. Там же.</div>
<div>
42. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 7. Д. 385. Л. 21; Д. 382. Л. 23, 24.</div>
<div>
43. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
44. Там же.</div>
<div>
45. Там же.</div>
<div>
46. Страницы истории Компартии Украины // Вопросы и ответы. Киев, 1990. С. 182.</div>
<div>
47. Известия ЦК КПСС. 1989. № Ю. С. 81.</div>
<div>
48. Собрание законов... 1935. № 19; Медведев Р. О Сталине и сталинизме // Знамя. 1989. № 2. С. 201.</div>
<div>
49. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
50. Конквест Р. Большой террор // Нева. 1989. № 10. С. 141.</div>
<div>
51. Реабилитация... М., 1991. С. 76,177.</div>
<div>
52. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
53. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-2626. Ч. 1. Л. 10.</div>
<div>
54. Там же. Д. П-24518. Т. 1-4.</div>
<div>
55. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
56. Собрание законов... 1934. № 49. Ст. 30; ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-4621.</div>
<div>
57. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
58. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-19544. Л. 73.</div>
<div>
59. Там же. Д. П-20799. Л. 124.</div>
<div>
60. Там же. Д. П-18778. Л. 82.</div>
<div>
61. Там же. Д. П-24290. Л. 94.</div>
<div>
196</div>
<div>
<br /></div>
<div>
62. Там же. Д. П-24115. Л. 49.</div>
<div>
63. Там же. Д. П-23898. Л. 105.</div>
<div>
64. Там же. Д. П-21786. Л. 14.</div>
<div>
65. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
66. Там же.</div>
<div>
67. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2739. Л. 49, 50.</div>
<div>
68. ГАДО. Ф. 19. Оп. 2. Д. 85. Л. 179.</div>
<div>
69. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
70. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 16. Д. 11. Л. 294, 295.</div>
<div>
71. Там же. Ф. 1. Оп. 7. Д. 108.</div>
<div>
72. ГАСБ Украины. Справка о репрессиях в отношении «Национального союза немцев Украины»; Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
73. Там же.</div>
<div>
74. Там же. Указ. справка.</div>
<div>
75. ГАДО. Ф.19. Оп. 2. Д. 85. Л. 180-182.</div>
<div>
76. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 472. Л. 69, 70.</div>
<div>
197</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Четвертая глава</div>
<div>
1. Медведев Р. О Сталине и сталинизме. Исторические очерки // Знамя. 1989. № 2. С. 203.</div>
<div>
2. Реабилитация... С. 221.</div>
<div>
3. Реабилитирован посмертно. Вып. 1, 2. М., 1989. С. 2.</div>
<div>
4. ВолкогоновД. Триумф и трагедия. Кн. 1. Ч. 2. М., 1989. С. 203.</div>
<div>
5. Бетеев В.И., Панов В.Д. Указ. соч. С. 14.</div>
<div>
6. Известия ЦК КПСС 1989. № 10. С. 81.</div>
<div>
7. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий; Альбац Е. Мина замедленного действия. М., 1992. С. 316-320.</div>
<div>
8. Реабилитация... С. 39.</div>
<div>
9. Викторов Б.В. Актуальные вопросы теории и практики применения советского законодательства об особо опасных (контрреволюционных) преступлениях // Рукопись кандидатской диссертации. № 23217н.</div>
<div>
10. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
11. Там же; Зоря. 1937. 12 января. С. 3; Правда через роки. Донецьк, 1995. С. 32.</div>
<div>
12. Доклад о судебном заседании по делу «троцкистско-зиновьев-ского центра». М., 1936. С. 12.</div>
<div>
13. Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. История внешнеполитических операций. М., 1992. С. 175.</div>
<div>
14. ЦГАВО Украины. Ф. І.Оп. 1.Д. 517. Л. 132-133; ЄвтухВ.Б., Чирко Б.В. Німці в Україні (1920-і - 1990-і роки). С. 61.</div>
<div>
15. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий; Шаповал ЮЛ. Україна 20-50-х років: сторінки ненаписаної історії. Київ, 1993. С. 203-222; Німці в Україні 20-30-ті рр. XX ст. Київ, 1994. С. 191-194, 224.</div>
<div>
16. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-18843, П-18838, П-5619, П-18294.</div>
<div>
17. Там же. Д. П-263. Л. 12.</div>
<div>
18. Там же. Д. П-263. Л. 1-35.</div>
<div>
19. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
20. Там же.</div>
<div>
21. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 6. Д. 459. Л. 137,138.</div>
<div>
22. Там же. Ф. 1. Оп. 6. Д. 459. Л. 142; Д. 442. Л. 6; Оп. 7. Д. 402. Л. 189.</div>
<div>
23. Німці в Україні 20-30-гі рр. XX ст. Київ, 1994. С. 200-201.</div>
<div>
24. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
198</div>
<div>
<br /></div>
<div>
25. Там же.</div>
<div>
26. Там же.</div>
<div>
27. Там же.</div>
<div>
28. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-19533. Т. 8. Л. 540-541.</div>
<div>
29. Час «чорного ворона». Кіровоград, 1995. С. 5, 6.</div>
<div>
30. Правда через роки. Донецьк, 1995. С. 29.</div>
<div>
31. ЦАФСБ Российской Федерации. Фонд уголовных дел. Д. П-3733.</div>
<div>
32. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7663. Л. 91.</div>
<div>
33. Курносое Ю.О. Соціально-політичне життя на Україні в 20-30-х роках // УІЖ. 1989. № 12. С. 94.</div>
<div>
34. Конквест Р. Большой террор // Нева. 1990. № 4. С 146.</div>
<div>
35. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-4531. Л. 4; Д. П-20779. Л. 8.</div>
<div>
36. Там же. Д. П-13943.</div>
<div>
37. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
38. Там же.</div>
<div>
39. Зоря. 1938. 1 марта. С. 1; 6 марта. С. 1; Конквест Р. Большой террор // Нева. 1990. № 3. С. 130.</div>
<div>
40. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий. Д. П-19533. Т. 1. Л. 6; Фонд печатных изданий.</div>
<div>
41. Реабілітовані історією. Київ, 1991. С. 27.</div>
<div>
42. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
43. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-19533. Т. 8. Л. 543.</div>
<div>
44. ЦАФСБ Российской Федерации. Фонд уголовных дел. Д. П-32724; ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
45. Там же.</div>
<div>
46. Cencov V. Die deutche Bevölkerung am Dnepr im Zeichen des stalinistischen Terrors // Forschungen zur Geschichte und Kultur der Rußlanddeutschen. Klartext, 1995. Nr. 5. S. 13.</div>
<div>
47. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
48. Там же.</div>
<div>
49. Там же.</div>
<div>
50. Там же.</div>
<div>
51. Там же. Фонд уголовных дел. Д. 53679 ФП. Т. 2. Л. 224.</div>
<div>
52. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
53. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-17388. Л. 347.</div>
<div>
54. Там же. Д. П-18854. Т. 14. Л. 26.</div>
<div>
55. Там же. Д. П-18854. Т. 3. Л. 142; Т. 5. Л. 6; Т. 15. Л. 210.</div>
<div>
56. Там же. Д. П-22426.</div>
<div>
199</div>
<div>
<br /></div>
<div>
57. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
58. Там же.</div>
<div>
59. Там же.</div>
<div>
60. Там же.</div>
<div>
61. Там же.</div>
<div>
62. Там же.</div>
<div>
63. Альбац Е. Мина замедленного действия. М., 1992. С. 112.</div>
<div>
64. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий; Фонд уголовных дел. Д.П-21275; Д. П-10963.</div>
<div>
65. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-4531; Д. П-20779. Л. 8.</div>
<div>
66. Там же. Д. П-23046. Л. 86.</div>
<div>
67. Там же. Д. П-20661. Л. 19; Фонд печатных изданий.</div>
<div>
68. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
69. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-22863. Л. 67, 173.</div>
<div>
70. Там же. Д. П-19989. Л. 47, 118.</div>
<div>
71. Там же. Д. № 23043П, № 24168П, № 11257П, № 21102П, № 10970П, № 24023П, № 021662, № 1Ю73П, № 22106П, № 20740П.</div>
<div>
72. Зоря. 1937. 18 июня. С 2; РоазлоА. Вечное горение. М., 1988. С. 133; Латищев А. Рядом со Сталиным // Совершенно секретно. 1990. № 12. С. 18; Медведев Р. О Сталине и сталинизме // Знамя. 1989. № 3. С. 149-151; Фирсов Ф.И. Сталин и Коммунистический Интернационал // История и сталинизм. М., 1991. С. 190-191; Мужество против беззакония. Документы архива Коминтерна в борьбе за спасение коммунистов-интернационалистов от сталинских репрессий // Проблемы мира и социализма. 1989. № 7. С. 90; Фирсов В.И. Расскажут архивы Коминтерна // Проблемы мира и социализма. 1989. № 1. С. 57; КривицкийВ. Я был агентом Сталина. М. 1991. С. 150;Щер-бакова И. НКВД-Іестапо брак по расчету //Московские новости. 1991. № 22. С. 16; Іваиенко В.В., Голуб А.І. Джерело народної дипломатії. Міжнародні зв'язки трудящих Україні в 20-30-ті роки. Дніпропетровськ. 1992. С. 129-133.</div>
<div>
73. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-23484. Л. 24.</div>
<div>
74. Там же. Д. П-7148. Т. 2. Л. 56; Д. П-19538. Л. 33.</div>
<div>
75. Там же. Д. П-7148. Т. 2. Л. 114.</div>
<div>
76. Там же. Д. П-20991.</div>
<div>
77. Там же. Д. П-23485.</div>
<div>
78. Тамже.Д.П-23508;Д.П-21123.Л. 1«;Д.П-23411.Л.1;Д.П-23514. Л. 30;Д.П-26898.</div>
<div>
200</div>
<div>
<br /></div>
<div>
79. Там же. Д. П-22605; Д. П-20661; Д. П-12943; Д. П-22401; Д. П-21392; Д. П-21390; Д. П-29559; Д. П-12943. Т. 1,2; Д. П-26897.</div>
<div>
80. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
81. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-19552; Д. П-21078; Д. П-21391; Д. П-19818.</div>
<div>
82. Там же. Д. П-13948; Д. П-26898.</div>
<div>
83. Там же. Д. П-21091; Д. П-20779; Д. П-23392.</div>
<div>
84. Там же. Д. П-13700.</div>
<div>
85. Там же. Д. П-14305.</div>
<div>
86. Там же. Д. П-20872; Забуттю не підлягає. Херсон, 1994. С. 216-218.</div>
<div>
87. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-21786. Л. 14.</div>
<div>
88. Там же. Д. П-16282. Л. 50, 115.</div>
<div>
89. Там же. Д. П-804; Д. П-13981; Д. П-11801; Д. П-18729; Д. П-14176; Д. П-18854; Д. П-18686; Д. П-8049; Д. П-3259; Д. П-17386; Д. П-9472; Д. П-15632; Д. П-12661.</div>
<div>
90. Там же. Д. П-3259. Л. 16 об., 8, 13, 27-29.</div>
<div>
91. Там же. Д. П-18729. Л. 29, 33, 238.</div>
<div>
92. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
93. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-17388. Л. 347, 380.</div>
<div>
94. Там же. Д. П-19557; Д. П-14541.</div>
<div>
201</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Пятая глава</div>
<div>
1. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7148. Т. 2. Л. 65.</div>
<div>
2. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
3. Бетеев В.И., Панов В.Д. Указ. соч. С. 35.</div>
<div>
4. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7148. Т. 2. Л. 188.</div>
<div>
5. Реабілітовані історією. С. 245.</div>
<div>
6. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7148. Т. 2. Л. 219.</div>
<div>
7. Там же. Т. 4. Л. 17, 20, 29, 39, 58, 73, 116, 210. 6. Там же. Т. 5. Л. 125.</div>
<div>
9. Там же. Т. 4. Л. 923, 954, 1113.</div>
<div>
10. Там же. Т. 2. Л. 252.</div>
<div>
11. Там же. Т. 2. Л. 56.</div>
<div>
12. Ростальной В. Тероріада // Сільські вісті. 1990. 8 грудня. С. 3.</div>
<div>
13. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7148. Т. 1. Л. 186.</div>
<div>
14. Там же. Т. 3. Л. 154.</div>
<div>
15. Там же. Т. 1. Л. 71,79.</div>
<div>
16. Там же. Т. 1.Л. 74.</div>
<div>
17. Там же. Т. 1. Л. 115.</div>
<div>
18. Там же. Т. 2. Л. 217.</div>
<div>
19. Там же. Т. 3. Л. 170, 103.</div>
<div>
20. Там же. Т. 2. Л. 85.</div>
<div>
21. Там же. Т. 5. Л. 391.</div>
<div>
22. Реабилитация... - С. 182.</div>
<div>
23. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-8244. Т. 2. Л. 341-345.</div>
<div>
24. Там же. Д. П-804. Л. 56.</div>
<div>
25. Там же. Д. П-7148. Т. 3. Л. 246.</div>
<div>
26. Там же. Д. П-21078. Л. 25.</div>
<div>
27. Там же. Д. П-20661. Л. 19.</div>
<div>
28. Там же. Д. П-22605. Л. 9, 13.</div>
<div>
29. Там же. Д. П-22401. Л. 17, 42.</div>
<div>
30. Там же. Д. П-24266. Л. 64.</div>
<div>
31. Вілокінь С. Джерелознавчі проблеми вивчення слідчих справ НКВД //Розбудова держави. Київ, 1992. № 6. С. 36.</div>
<div>
32. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. 66923 ФП. Т. 3. Л. 75; Д. 61960 ФП. Т. 1. Л. 165,166.</div>
<div>
33. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
34. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-14083. Л. 11; Д. П-4675. Л.198-201.</div>
<div>
35. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
202</div>
<div>
<br /></div>
<div>
36. ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
37. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-7366. Л. 113, 114.</div>
<div>
38. Там же. Д. П-23051. Л. 85.</div>
<div>
39. Там же. Д. П-7148. Т. 5. Л. 391; Т. 3. Л. 24.</div>
<div>
40. Конквест Р. Большой террор // Нева. 1989. № 11. С. 135.</div>
<div>
41. ГА(ХМсраины.Фондуголовныхдел.Д.П-7148.Т.2.Л.84;Т.5.Л.391.</div>
<div>
42. Там же. Т. 2. Л. 243.</div>
<div>
43. Там же. Т. 2. Л. 244.</div>
<div>
44. Там же. Т. 2. Л. 82.</div>
<div>
45. Реабилитация... С. 40.</div>
<div>
46. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-23051. Л. 108.</div>
<div>
47. Там же. Д. П-5162; ЦАФСБ Российской Федерации.</div>
<div>
48. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-24266. Л. 13. 4§. Там же. Д. П-22863.</div>
<div>
50. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
51. Там же. Фонд уголовных дел. Д. П-804. Л. 83, 84, 86.</div>
<div>
52. Там же. Д. П-9472. Л. 269, 199, 200, 196.</div>
<div>
53. Там же. Д. П-2320.</div>
<div>
54. Там же. Д. П-186.</div>
<div>
55. Там же. Д. П-25674.</div>
<div>
56. Там же. Д. П-23746; Д. П-31064; Д. П-31065.</div>
<div>
57. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
58. Там же.</div>
<div>
59. СЗ СССР. 1938-1961. М., 1961. С. 818.</div>
<div>
60. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-22108. Л. 187,297,314.</div>
<div>
61. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
62. Там же. Фонд печатных изданий; ЦГАОО Украины. Ф. І.Оп. 16. Д.15. Л. 125-128; Д. 462. Л. 62-65.</div>
<div>
63. Малиновский Л. Немцы в России и на Алтае. Барнаул, 1995. С 136.</div>
<div>
64. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 1. Д. 548. Л. 63, 64; Бритченко СП. Деякі питання національних відносин на Україні. Київ, 1990. С.14; Чирко Б.В. Шкідництво різних націй... С. 38.</div>
<div>
65. Національні меншинства на Україні. Київ, 1990. С. 22; Чирко Б.В. Національні меншини в Україні. С. 153, 154.</div>
<div>
66. ЦГАОО Украины. Ф. 1. Оп. 16. Д. 15. Л. 125-128; Ф. 1. Оп. 6. Д. 462. Л. 62-65.</div>
<div>
67. Там же. Ф. 1. Оп. 16. Д. 15. Л. 125, 126, 127; Ф. 1. Оп. 6. Д. 509. Л. 18, 81-84.</div>
<div>
68. Білас І. Репресивно-каральна система в Україні. 1917-1953. Київ, 1994. Т. 2. С. 154.</div>
<div>
203</div>
<div>
<br /></div>
<div>
69. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-24363. Л. 346.</div>
<div>
70. Там же. Д. П-24140. Л. 101.</div>
<div>
71. Там же. Д. П-23960. Л. 215.</div>
<div>
72. Там же. Л. 190.</div>
<div>
73. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
74. Конквест Р. Большой террор // Нева. 1990. № 10. С. 125.</div>
<div>
75. История Великой Отечественной войны Советского Союза (1941-1945). М., 1965. Т. 4. С. 134.</div>
<div>
76. ГАСБ Украины. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
77. История Великой Отечественной войны Советского Союза (1941-1945). М., 1960. Т. 1. С. 478.</div>
<div>
78. Вопросы истории. 1965. № 5. С. 28.</div>
<div>
79. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-21965. Л. 2, 86, 98.</div>
<div>
80. Там же. Фонд печатных изданий; Чирко Б.В. Національні меншини в Україні. С. 156, 157.</div>
<div>
81. Бугай М.Ф. Депортації населення з України (30-50-ті роки) // УІЖ. Київ, 1990. № 16. С 37.</div>
<div>
82. ГАСБ Украины. Фонд уголовных дел. Д. П-22656; Д. П-22650; Д. П-22651; Д. П-22652; Д. П-22653; Д. П-22654; Д. П-22656; Д. П-22657; Д. П-22658; Д. П-22660; Д. П-22661.</div>
<div>
83. Там же. Д. П-15663. Л. 6; Д. П-22649. Л. 23.</div>
<div>
84. Там же. Д. П-18778.</div>
<div>
85. Там же. Д. П-6758. Л. 15; Фонд печатных изданий.</div>
<div>
86. Там же. Фонд печатных изданий.</div>
<div>
87. Панчук M.t Польовий Л. Указ. соч. С. 66; Білас I. Указ.соч. Т. 2. С. 200; История российских немцев в документах. М., 1993. С. 165.</div>
<div>
88. Deportation, Sondersiedlung, Arbeitsarmee: Deutsche in der Sowjetunion 1941 bis 1956 / Herausgegeben von Alfred Eisfeld und Victor Herdt. Köln, 1996.555 S.; КичихинА.Н. Советские немцы: откуда, куда и почему? // Военно-исторический журнал. 1990. № 8. С. 28-38.</div>
<div>
204</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Заключение</div>
<div>
1. Правда Л953 г. 28 марта. С.1; Правда.1953 г. 4 апреля. Л.1; Катков Н. Ф. Восстановление исторической правды и справедливости (хроника реабилитации жертв политических репрессий 20-50х годов)//Вопросы истории КПСС. 1991. № 5. С. 83-92.</div>
<div>
2. Панчук М., Польовий Л. Указ. соч. С. 66.</div>
<div>
3. Кулинич І.М., Крівець H.B. Указ. соч. С. 242.</div>
<div>
4. КудряченкоА.1. Доля німців України//Трибуна. 1993. № 6. С. 26.</div>
<div>
5. Борисов Ю.Б., Голубев A.B. Политическая реабилитация в СССР (1950-60-е г. г.) в освещении западной историографии//Оте-чественная история. 1992. № 5. С. 205-209.</div>
<div>
6. Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С.169,189; № 1. С.109, ПО, 112; № 2. С. 22-23; Правда. 1989 г. 18 января. С. 1; 1989 г. 24 ноября. С. 1; 1990.14 августа. С. 1.</div>
<div>
7. Правда Украины. 1991. 13 мая. С. 1.</div>
<div>
8. Відомості Варховної Ради України. 1992. № 36. Ст. 529. С. 1187-1189; Національні відносини в Україні у XX ст.: Збірник документів і матеріалів. С. 491-492.</div>
<div>
205</div>
<div>
<br /></div>
<div>
СОДЕРЖАНИЕ</div>
<div>
Введение................................................................................................5</div>
<div>
Глава 1.</div>
<div>
Противоречивые 20-е................................................................... 9</div>
<div>
Diana 2.</div>
<div>
В тисках коллективизации.........................................................39</div>
<div>
Глава 3.</div>
<div>
В преддверии «большого террора»..........................................67</div>
<div>
Глава 4.</div>
<div>
Пик репрессий..............................................................................95</div>
<div>
Глава 5.</div>
<div>
Технология беззакония.............................................................127</div>
<div>
Заключение.................................................................................151</div>
<div>
Список сокращений...................................................................155</div>
<div>
Документы и материалы...........................................................159</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Научное издание</div>
<div>
Виктор Васильевич Ченцов</div>
<div>
ТРАГИЧЕСКИЕ СУДЬБЫ</div>
<div>
Политические репрессии против немецкого населения Украины в 1920-е - 1930-е годы</div>
<div>
Монография</div>
<div>
<br /></div>
<div>
Редактор Л. Богданова Художник Э. Зарянский Корректор О. Селегей Верстка О. Балашова</div>
<div>
Изд. лиц. № 064634 от 13.06.96.</div>
<div>
Сдано в набор 01.09.98. Формат 60x84/16.</div>
<div>
Бумага офсетная. Гарнитура «Баскервиль».</div>
<div>
Печать офсетная. Печ.л. 13.</div>
<div>
Тираж 1000 экз. Заказ №637.</div>
<div>
Издательство «Готика».</div>
<div>
119435 Москва, М. Пироговская. 5.</div>
<div>
Тел.: (095) 937-65-46.</div>
<div>
Отпечатано в Московской типографии №6 Государственного Комитета РФ по печати, 109088 Москва, Ж-88, Южнопортовая ул., 24</div>
sibirskaya-vandeyahttp://www.blogger.com/profile/07888973132611524037noreply@blogger.com0